Читать книгу "Невинная в гареме шейха - Маргерит Кэй"

Еще не было девяти утра, но в Балирме уже вовсю кипела жизнь. Рамиз вел Силию по пыльным улицам, уводя все дальше от богатых кварталов с их мозаичными стенами и минаретами, и направляясь к густонаселенной части города, где находились городские ворота.

— Я подумал, что вам будет интересно увидеть наши базары, — пояснил через плечо Рамиз. — Названия городским кварталам дали различные ремесла, и в каждом квартале имеется свой базар. Вот эту аллею занимают кожевники, дальше располагаются гончары и плиточники. Идите со мной рядом, а то у меня начинает болеть шея от постоянных поворотов при таком разговоре.

— Я полагала, что из уважения должна идти следом.

— А теперь, если хотите проявить уважение, делайте, как я вам говорю.

Силия догнала Рамиза.

— У вас задатки самого настоящего тирана, — с улыбкой сказала она и, как будто запоздало, добавила: — Ваше высочество.

— Должен сказать, что вы, в свою очередь, обладаете всеми задатками провокатора.

— Простите, если я иногда веду себя непочтительно. Вы такой грозный, а я не привыкла, чтобы меня пугали.

Они на мгновение остановились. Следовавшие хвостиком дети тут же окружили Силию, восторженно трогая ее платье. Она рассеянно улыбнулась им сквозь вуаль.

— Они не видели такой одежды, — объяснил Рамиз.

— Я жалею, что надела это платье, — откликнулась Силия. — Оно не подходит для вашего климата, меня в нем словно варят живьем.

— Надо было раньше об этом сказать. Мы можем приобрести на базаре какие-нибудь подходящие ткани, и служанки сошьют вам соответствующий наряд. Можно и традиционный, если хотите сойти за местную.

— Очень хочу.

— Вы всегда так элегантны. И не скажешь, что вы страдаете от жары.

— Спасибо.

— Не стоит благодарности. И не надо смотреть на меня с таким скепсисом. Я действительно так считаю, — иронически улыбнулся Рамиз.

Они снова тронулись в путь, но уже медленным шагом, периодически останавливаясь, чтобы купить восточных сладостей: засахаренного миндаля, сушеных фиников, длинных ирисок с изюмом и виноградом и многого другого. Следовавшие за ними детишки изумленно наблюдали за их покупками. Набрав полный ассортимент, Рамиз предложил полакомиться по пути, и они рука об руку продолжили прогулку. Он, казалось, совсем забыл о своем стремлении соблюдать протокол.

— В вас есть что-то, что постоянно подталкивает меня озвучивать свои мысли, — задумчиво произнесла Силия, когда они приблизились к ткаческому кварталу. — Поверьте, всякий раз, когда вы втягиваете меня в какое-нибудь возмутительное откровение, я ужасно жалею, что не откусила себе язык.

— Вы имеете в виду, прежде чем я его вырежу, — парировал Рамиз.

Судя по тому, как вспыхнули его глаза и рот дернулся в полуулыбке, он ее поддразнивал.

— Ясмина сказала, что вы правите железной рукой в перчатке из бархата. И первое, что вы сделали, когда пришли к власти, это полностью изменили систему законов. У вас ведь теперь даже нет палача, верно?

— В нем нет нужды. Когда у людей достаточно еды, чтобы утолить голод, когда у них есть крыша над головой и возможность заработать себе на жизнь, им становится незачем преступать закон. Наказание — высылка отсюда — лишает их всего, и с моей точки зрения, это вполне достаточный стимул.

— У вас очень прогрессивные мысли. Намного более гуманные, чем у нас в Англии, где человека подчас приговаривают к виселице, даже если он пошел на грабеж, спасая свою семью от голодной смерти.

— Вчитайтесь в сказки Шехерезады, и вы увидите, что она разделяет мои взгляды.

— А ваш народ? — спросила Силия.

— Некоторые племена предпочитают жить по-старому. Их образ жизни — эго насилие. Войны, казни… Мне приходится тратить много времени и нервов, чтобы не дать им нарушить мирные соглашения. Вот и на этой неделе придется навестить одного из вождей. Его племя занимает приграничные земли, а оазис находится на спорной территории. Предполагается, что она общая, но мне придется провести в его обществе пару дней, чтобы ему об этом напомнить, а он тем временем попытается получить от меня как можно больше золота в качестве компенсации.

— Вы собираетесь подкупить его, чтобы он не пошел войной?

— Не смотрите с таким потрясением. Английское правительство постоянно пользуется подобной тактикой. И для меня это дешевле, чем полномасштабная война, которую он может затеять.

— Но разве у вас нет возможности его — этого вождя — просто заменить кем-то, кто понимает и разделяет ваши взгляды?

Рамиз засмеялся:

— Вот это точно развязало бы войну. Достаточно одного только подобного разговора. Но это мои проблемы, леди Силия, а не ваши. А вот и квартал ткачей. Не торопитесь и выбирайте сколько душе угодно.

— Но у меня нет с собой денег.

— Я за все заплачу.

— Нет, что вы. Я не могу допустить, чтобы вы покупали мне одежду. Это недостойно.

— Это для меня недостойно позволить вам заплатить за нее.

— Тогда я не стану здесь ничего покупать.

Рамиз в смятении остановился, пронзая ее взглядом.

— Вы действительно думаете, что меня беспокоит, как оплатить пару ярдов ткани?

— Это вопрос принципа, — твердо сказала Силия. — В Англии только… куртизанка допустит, чтобы ей покупал одежду мужчина, не отец и не муж.

— Мы с вами не в Англии, — напомнил Рамиз. — В А-Кадизе владелец гарема обеспечивает всем его обитательниц. Вы живете в моем гареме, я плачу за вашу одежду, и хватит об этом.

Силию его слова нисколько не убедили, но, бросив быстрый взгляд на лицо принца, на его сердито сжатые губы, она решила, что нечего продолжать спор. День только начинается, и надо в полной мере им насладиться. К тому же ей хотелось, чтобы Рамиз тоже получил удовольствие от прогулки, и если ради его достоинства придется нарушить свои принципы, то пусть так и будет.

— Благодарю вас, ваше высочество. — Она сделала изящный реверанс. — В таком случае почту за честь.

Рамиз усмехнулся:

— Вы не одурачите меня своей кротостью и покорностью. И можете уже перестать называть меня высочеством. Здесь никто не понимает, что вы говорите.

— Спасибо вам, Рамиз. Надеюсь, казна вашего государства полнехонька, ибо я собираюсь с лихвой воспользоваться этими великолепными тканями.

Если бы кто-то сказал Рамизу, что он будет наслаждаться покупкой шелков на базаре, он рассмеялся бы ему в лицо. Ему нравилось смотреть на красиво одетых людей — как на мужчин, так и на женщин, но ткани и оборки его мало интересовали. Но Силия сияла таким детским восторгом, что следующий час он лишь завороженно смотрел, как она самозабвенно перебирает разноцветные ткани и ленты.

Силия никогда не видела ничего подобного — перед ней раскинулось невероятное многоцветие шелков, богатого бархата и тонких, полупрозрачных тканей, которым она даже не знала названия. Вне себя от восторга, она переходила от торговца к торговцу. Сняв перчатки, трогала плотный алый бархат, касалась шали из тончайшей кашемировой шерсти, водила рукой по ярким шелкам и атласам, невесомым «паутинкам» и шелестящей парче. Покупка тканей превращалась в незабываемое чувственное путешествие, какого она себе и вообразить не могла. От волнения она иногда забывала об осторожности и почтении. Забывала надевать перчатки, забывала прикрывать лицо, но буквально очаровала всех продавцов, ухитрялась, несмотря на языковой барьер, явственно выражать свои желания, расхваливала даже самые простые ткани и старалась покупать у всех понемногу, чтобы никого не обидеть. И торговцы в ответ окружали ее теплом и гостеприимством. В небольшом павильончике они выпили чаю, и Рамиз обнаружил, что играет вторую скрипку — впервые с тех пор, как он занял свой пост правителя.