Читать книгу "Невинная в гареме шейха - Маргерит Кэй"

Но она больше не та леди Силия и никогда ею уже не будет. Совершенно нельзя забыть испытанное в объятиях Рамиза и при его наставничестве, теперь ее ужасно страшило, что она уже слишком испорчена для любого другого мужчины. А если она еще больше вживется в экзотический мир этой страны, то может стать слишком испорченной для родной Англии.

«Парадокс», — подумала Силия и взяла книгу в нежно-голубом кожаном переплете, что лежала на столе в стопке книг, недавно прибывших из Лондона. Парадокс, потому что именно здесь, в этой стране, где женщины ходят в хиджабах и имеют весьма ограниченные права, а она сама большую часть времени проводит взаперти в гареме под охраной двух евнухов, она чувствовала себя свободной, как никогда.

Силия раскрыла книгу. «Эмма» — роман в трех томах Джейн Остин. Ее же роман «Гордость и предубеждение» очень Силии нравился. Они с сестрами даже читали его по ролям. Силия, разумеется, была Элизабет, а Кэсси — Джейн, главной красавицей семьи. А роль легкомысленной Лидии яростно оспаривали друг у друга Корделия и Кэролайн. Силия улыбнулась, вспоминая, как это было, и внезапно затосковала по дому. Интересно, что сейчас делают ее сестры? Она не представляла, в какое время теперь они возвращаются домой — довольно рано или попозже?

В Лондоне сегодня солнечно или дождливо? Сейчас время сбора земляники. Крессида обожает землянику, а Кэролайн покрывается сыпью, если съест много, но все равно наедается до отвала, сколько бы ей ни напоминали. Корделия же предпочитает землянику в виде сладкого джема, который они каждый год варили по рецепту из кулинарной книги мамочки. Для этого на весь день освобождалась кухня, и булькающий в большом медном котле джем наполнял дом изумительным сладким ароматом. Теперь «главная кулинарка», наверное, Кэсси. Именно ей придется заказывать дополнительный сахар и вживаться в роль «шеф-повара по джему», которую всегда играла Силия. А прежнюю роль Кэсси «главной измеряльщицы», без сомнения, получит Кэролайн. А уж как будут спорить младшие, представить совсем нетрудно. Бедная Кэсси, у нее мягкий характер, и она терпеть не может разрешать споры. Она будет заламывать руки и умолять младших не спорить, будет доказывать, что обе роли одинаково хороши, но младшие ее не послушают, и тогда придется вмешиваться Кэролайн, а поскольку без Силии уже некому будет вложить в их головы немножко здравого смысла, варка джема станет настоящим фиаско…

— Да нет, не станет, — одернула себя Силия. — Мне просто хочется так думать, чувствовать себя незаменимой.

— Почему?

Силия дернулась от неожиданности и уронила книгу на пол. Толстый ковер на полу приглушил шаги Рамиза, она даже не услышала, как он подошел и оказался очень близко к ней, нервирующе близко. Почему она все время как будто видит впервые, поражается красоте его лица и высокой стройной фигуры?

Силия попятилась и в замешательстве пробормотала:

— Прошу прощения!

— Вы сказали, «мне просто хочется так думать, чтобы чувствовать себя незаменимой».

— О, я и не заметила, что произнесла вслух. Я вспомнила своих сестер. Так, пустяки.

— Вы скучаете по ним?

— Конечно, скучаю. Хотя уверена, что у них и без меня все хорошо, — ответила Силия и сама удивилась своему подрагивающему голосу.

— Однако какая-то часть вашей души надеется, что это не так?

Силия улыбнулась, пытаясь незаметно задержать так некстати навернувшиеся слезы.

— Я знаю, что это ужасно. Боюсь, это свойство моей натуры — стремление держать всех в узде.

— И неудивительно. Вы ведь еще девочкой заменили мать младшим сестрам. Абсолютно естественно, что вы переживаете, как они там живут без вас. Все матери об этом волнуются, даже если их дети давно повзрослели и завели свои семьи. Чисто женская особенность.

Силия тяжело вздохнула:

— Спасибо. Наверное, можно даже считать эти слова комплиментом.

— Если пожелаете написать письмо родным, я прослежу, чтобы его отправили в Англию в целости и сохранности.

— Вы очень любезны.

— Жаль, что эта мысль раньше не пришла мне в голову. Ваши соотечественники наверняка захотят удостовериться, что вы в добром здравии и безопасности. Моему слову они наверняка не поверят. Напишите письмо, как можно скорее, лучше всего сегодня вечером.

— Понимаю, — ответила Силия, про себя же подумала: «Он заботится не о моей репутации, а о своей.

В интересах родной страны». — Если у вас сегодня слишком много дел, мы можем отложить экскурсию.

— В этом нет необходимости. Я уже разобрался с текущими делами. Акил за всем приглядит. Кроме того, я хочу кое-что вам показать в городе.

— Чтобы я могла рассказать в письме, какой он замечательный?

Рамиз сузил глаза.

— Нет, лишь потому, что мне кажется, это может вас заинтересовать. Но если я ошибаюсь…

— Нет-нет, что вы, — торопливо принялась уверять его Силия, — я очень хочу все увидеть. Я просто немного расклеилась — вот из-за этой книги, если хотите знать. Мы с сестрами читали другой роман этого автора.

— Должно быть, «Гордость и предубеждение»? Я читал этот роман, и мне он понравился. Довольно забавное повествование о ваших английских обычаях. Автор определенно очень проницателен.

— Вы полагаете, это мужчина?

— Едкий сарказм, ни одного жалостливого персонажа и полное отсутствие сентиментальной романтичности, присущей авторам женского пола. Несомненно, это мужчина.

— Несомненно? Впрочем, раз вы так говорите, значит, так и есть, ваше высочество…

Рамиз изумленно замер, но потом ослепительно улыбнулся и бросил на нее грозный янтарный взгляд:

— Вы схватываете на лету, леди Силия. Дарую вам честь провести время в моем обществе на публике и без свиты. Вы обязаны уважительно относиться ко мне и к моему народу — в противном случае вам придется провести в гареме весь остаток своего пребывания у нас. Надеюсь, я ясно выразился?

Силия сначала встретила его взгляд вызывающе, но секунд через десять сдалась. По правде говоря, когда он так смотрел, у нее сразу пропадало желание бросать вызов. В конце концов, он удостаивал ее своим присутствием, а она хотела его общества больше, чем готова была признаться даже себе. Силия опустила вуаль, натянула перчатки и кротко ответила:

— Да, ваше высочество.

Она последовала за Рамизом через внутренний двор и проход к дворцовым воротам с гордо поднятой головой и дерзко надутыми губами. Он, разумеется, этого не заметил.

На улице у нее перехватило дыхание от жаркого воздуха — казалось, она зашла в ужасно разогретую хмелесушильню. В прохладных покоях дворца она уже и забыла, каким палящим бывает солнце даже в такой ранний час.

И совсем не помнила, с каким почтением относятся к Рамизу его подданные. Когда он проходил мимо, люди падали ниц. На него они не поднимали глаз, но Силия ощущала на себе их взгляды — больше любопытные, чем мрачные. Она сознавала, что, наверное, кажется им странной в своем облегающем платье. Она смотрела, как Рамиз кивает и улыбается подданным, и остро ощущала, какую честь он ей оказывает, самолично сопровождая на прогулке по городу.