Читать книгу "Волшебный корабль - Робин Хобб"

Служба оказалась примерно такой, как он и предвидел. Каждодневная работа на мелкосидящей посудине отнюдь не требовала всех без остатка его знаний. К тому же большинство команды оказались не новичками и неплохо знали свои обязанности. Ему, конечно, по первости пришлось несколько раз кулаками отстаивать свое право командовать — но он, в общем, такой поворот дела предвидел. Новому старпому всегда устраивают «проверку на вшивость», причем без разницы, новый это человек на борту или выбился из матросов… Ничего не попишешь, моряцкий обычай. Знания и способности — это не все, чем должен обладать добрый старпом; у него обязаны иметься еще и кулаки. У Брэшена они имелись. Так что тут — никаких сложностей.

Сложности, причем беспокоящие, были с его внесудовыми обязанностями. Поначалу корабль двигался вдоль джамелийского побережья на север, огибая все более изрезанные берега. Теперь же он ходил от островка к островку, то приближаясь, то напрямую внедряясь в места, всем известные как «пиратские территории». Здешний городишко был весьма типичным примером тому. Единственный причал да горстка амбаров на низменном, заболоченном берегу. Парочка таверн и в них — несколько потрепанных, видавших виды шлюх. Россыпь жалких хибарок, вовсе не украшавших склоны холмов за тавернами… Чем жила эта дыра, как она вообще здесь образовалась — вот уж воистину без бутылки не уразуметь.

И тем не менее Брэшен полдня провел при шпаге на боку и с дубинкой в руках, прикрывая спину своего капитана, стоя стражем позади него в одном из этих самых обшарпанных с виду амбаров. У капитана между ногами стоял сундучок, набитый монетами, а трое морских волков с самыми подозрительными рожами, какие Брэшену когда-либо попадались, показывали образцы товаров. Они выносили их по очереди и понемножку, обсуждая возможные цены. Разнообразие товаров и то состояние, в котором они пребывали, яснее ясного говорило об их происхождении. Брэшен стал сам себе противен, когда капитан поинтересовался его мнением о каких-то заляпанных кровью, но зато богато иллюстрированных манускриптах. «Сколько, по-твоему, они стоят?» — спросил капитан Финни… Брэшену пришлось прогнать прочь одно очень надоедливое воспоминание, но он все же ответил: «Уж всяко не столько, чтобы за них помирать!» Финни рассмеялся — и назвал цену. Брэшен согласно кивнул… Пираты, продававшие награбленное, кратенько посовещались между собой — и названную цену приняли, а Брэшен почувствовал себя замаранным. То есть он с самого начала предполагал, что «Канун весны» и будет торговать таким вот добром. Он просто не думал, что ему самому придется оценивать товары, запятнанные кровью погибших людей…

— А я вот че те скажу, — никак не отставал от него Тэрлок. — Я те просто одно имечко назову… Коли вспомнишь, ты просто мне подмигни, и больше мы о том ни гу-гу… Совсем ни гу-гу!

— Слушай, — бросил ему Брэшен через плечо. — А как насчет того, чтобы заткнуться прямо сейчас и перестать меня скипидарить? Обещаю, что даже фонаря тебе не поставлю.

— Ну вот, — заныл Тэрлок. — Ну рази ж так со старым товарищем разговаривают?…

Он был слишком пьян и уже не понимал по-хорошему. И даже прямые угрозы до него не доходили. А вот для того, чтобы уползти под стол и тихо заснуть, выпил он еще недостаточно. Ну, это Брэшен, положим, мог поправить. Переменив тактику, он повернулся к Тэрлоку. И даже заставил себя улыбнуться:

— А знаешь, ты прав! Я, правда, не помню, чтобы мы с тобой вместе ходили в море, но какая разница, правда? Коли мы уж теперь на одном корабле, давай вместе и выпьем. Эй, мальчик! Рому сюда! Доброго темного рому, а не этой ослиной мочи, которая у вас пивом называется!

Физиономия Тэрлока заметно просветлела.

— Ну вот, похоже на дело, — подобрел он. Поднес кружку ко рту и торопливо выхлебал пиво, чтобы должным образом подготовиться к прибытию рома. Утер пасть тыльной стороной ладони и заулыбался Брэшену, демонстрируя гнилые остатки зубов: — То-то мне приблазнилось, будто я тебя сразу узнал, как только ты явился на борт… Ну точно! А сколько лет, сколько зим!.. И правда, сколько? Десять, вот! Помнится, десять лет назад… на «Надежде»… Нет. На «Отчаянии»…

Брэшен отпил из кружки и старательно наморщил лоб.

— Кто, я? Десять лет назад? Не, дружбан, ошибаешься. Десять лет назад я был совсем юнцом. Сопливым юнцом.

— Вот! Вот именно, сопливым юнцом. Я потому сразу-то и засомневался. Тогда у тебя ни усов не было, ни бородки…

— Опять угадал, — согласился Брэшен. Мальчик принес бутылку и два стакана. Брэшен про себя скрипнул зубами, но заплатил за выпивку. Улыбнулся Тэрлоку и локтем отодвинул прочь маленький стакан, предназначавшийся собутыльнику. Ром весело забулькал: Брэшен налил моряку прямо в объемистую пивную кружку. Тэрлок так и засиял. Брэшен плеснул себе чуть-чуть и поднял стакан, произнося тост:

— Пьем за товарищей в плавании, старых и новых.

Выпили. Тэрлок хватанул изрядный глоток, задохнулся и откинулся на скамье, испустив вздох наслаждения. Почесал нос, потом плохо выбритый подбородок… И наставил толстый палец на Брэшена:

— «Дитя ветра», — объявил он. И щербато заулыбался: — Ну что, прав я? А? Прав?…

— В смысле чего? — поинтересовался Брэшен лениво. Он, сощурясь, поглядывал на Тэрлока и медленно потягивал ром. Тэрлок последовал его примеру, отпив еще порцию не меньше первой.

— Да ладно тебе, — пропыхтел он, оторвавшись от кружки. — Ты же был на том корабле, «Дитя ветра», когда мы его брали. Совсем мальчуган, тощенький, что твой прутик, и ты царапался и кусался, когда мы отдирали тебя от снастей… У тебя даже ножика не было, чтобы обороняться, но ты все равно дрался, пока с ног не свалился! Во как оно было!

— «Дитя ветра»?… Не припоминаю, Тэрлок, хоть тресни. — И Брэшен подпустил в голос нотку предостережения: — Ты что, хочешь сказать, что был тогда пиратом? Или мне послышалось?

Но Тэрлок был то ли слишком пьян, то ли слишком глуп, чтобы начать немедленно отпираться. Вместо этого он прыснул хохотом прямо в кружку и долго потом оттирал с лица ром замызганными рукавами.

— Ну да! Точно! А кто не был? Ты кругом-то оглядись, парень!.. Думаешь, в этой таверне сыщется хоть один морячок, который в свое время не пиратствовал помаленьку?… Хрен тебе с маслом!.. — И он наклонился вплотную к Брэшену, внезапно напустив на себя доверительный вид: — Ты и сам быстренько все нужное подписал, когда тебе ножичек к ребрам приставили… — И вновь, как мог, выпрямился: — Вот только имя… Помнится, Брэшеном из Удачного ты себя тогда не называл! — И он поскреб раскрасневшийся нос, мучительно соображая. — Вот ведь память отшибло, никак не вспомню, как же тебя об ту пору кликали… Ну то есть как ты сам себя называл… А вот как мы тебя кликали — помню! — И он снова воздел толстый палец, на сей раз чтобы шутливо погрозить им Брэшену: — Ласка! За то, что ты был тощенький и ужасть какой быстрый. Ну прям что твой зверек…

Прямо на последних словах его веки начали опускаться. Он вздохнул, вроде собрался еще что-то сказать, но слышен был только храп.

Брэшен тихо поднялся… Следовало полагать, что товар, купленный сегодня, уже почти погружен на борт. Не составит труда немножко ускорить отплытие… Тэрлок проспится и обнаружит, что корабль ушел без него. Не он будет первым, кто, напившись вдрызг, оказался забытым на берегу… Брэшен сверху вниз посмотрел на храпящего Тэрлока. Со времен «Дитя ветра» тот сильно изменился, и не в лучшую сторону. Время не было к нему милосердно… Брэшен нипочем бы его не узнал, если бы тот первым ему не открылся. Он поднял было бутылку с ромом… но потом в порыве щедрости поставил на место пробку и устроил бутыль у старого пирата под локтем. Если Тэрлок слишком рано проснется — пусть отвлечется на глоточек-другой и тем самым задержится. А если он проснется слишком поздно, быть может, ром утешит его. Брэшен ничего не имел против старого выпивохи. Просто тот заставил его вспоминать времена, о которых он предпочел бы забыть.