Читать книгу "Рейтинг любви - Ирина Голицына"

– Лиль, выходим на финишную. Готовься. Мы в прямом эфире.

Головы Зосимовой и Анкундинова то появлялись, то исчезали за стеклом, разделяющим аппаратную и студию. «Кукольный театр какой-то», – машинально подумала Лилия Горная.

В ушах зазвучал джингл «Перьев и судеб» – заставка, придуманная в заветную творческую минуту Анкундиновым: несколько нот взбесившейся виолончели, пара переливов равнодушной арфы на фоне истерического кряканья дикой утки. В конце джингла как точка звучал вулканический раскат. Все эти звуки должны были символизировать философское отношение к жизни.

Радиоведущая сбросила правую туфлю с ноги (так она делала всегда, чтобы передача прошла без сучка без задоринки) и проговорила:

– Здравствуйте, в эфире – Лилия Горная и программа «Перья и судьбы».

Далее Зосимова и Анкундинов пустили трехсекундный росчерк пера в прямой эфир – гениальная звуковая иллюстрация писательского каторжного труда. Причем маячки Анкундинов давал Лилии не рукой, как обычно, а стаканом «Knorr», наполненный сухим шампанским.

– Сегодня я расскажу вам о всемирно известном французском писателе, мастере детективного жанра Жорже Сименоне, – начала читать Лилия Горная. – Родился он в городе Льеже. Сочинять стал с отроческих лет, а творческую деятельность начал как газетный репортер. Написал более двухсот детективно-психологических романов. Главный литературный герой Сименона – полицейский комиссар Мегрэ.

…Зосимова подняла большой палец вверх, мол, все идет отлично, Анкундинов вознес над головой стакан «Knorr», что означало: будь здорова, мать!

Лилия Горная продолжала:

– Самые необычные сведения о жизни творца можно получить из анекдотов. Чтобы не утомлять вас, дорогие радиослушатели, академической лекцией, расскажу несколько анекдотов о Жорже Сименоне.

…Зосимова и Анкундинов исчезли. За стеклом, в аппаратной никого не было. «Наверное, вышли в туалет или упали», – отметила про себя Лилия.

Делать было нечего, она читала дальше:

«Честный ответ.

Как-то у Сименона спросили:

– Вы были счастливы в детстве и юности?

Писатель ответил:

– Я и сейчас, в зрелости, счастлив, когда ем чебуреки с салом.

Праздничные пирожные.

У Сименона был младший брат, в детстве они часто ссорились. Брат дразнил Жоржа козлом, а Жорж называл его бараном.

Семья Сименонов была небогата: экономили каждый сантим. Поэтому во время праздников родители покупали только три пирожных. По одному брали себе, третье давали Жоржу и говорили:

– Сынок, мы не так богаты, как хотелось бы. Поделись с младшим братом. И мы поступим так же.

– Ничего я ему не дам, – отвечал юный Сименон, – баранам сладкого не положено.

Писатели, билеты и женщины.

Старик Сименон давал интервью. Его спросили:

– Кто ваши любимые писатели?

Последовал ответ:

– Вы бы еще поинтересовались, скольких женщин я поцеловал за свою жизнь и какое количество билетов оторвал в трамваях! Не помню я ни первого, ни второго, ни третьего. Помню только, что меня зовут комиссар Мегрэ».

…Во время этого прямого эфира Лилию волновало единственное: после каждого анекдота Анкундинов и Зосимова должны были давать отбивку – все тот же гениальный росчерк пера. Но как они могли его давать, если за стеклом в аппаратной были видны только букет подсохших флоксов, спинка кресла и наглухо закрытая дверь?

В самые трудные минуты жизни Лилию выручала ее знаменитая интуиция, которая сейчас подсказала: не теряйся, делай росчерки сама.

И радиоведущая, прочитав очередной анекдот, принималась чиркать ручкой по листу бумаги. Получалось довольно неплохо, чувствовалась рука мастера.

«Халат.

Мать сшила подростку Сименону красно-желтый халат из плотной ткани.

– Он такой теплый, что наконец-то ты перестанешь простужаться, – сказала она.

– Наконец-то я удивлю булочницу Катрин, – пробормотал Сименон.

На следующее утро, закутавшись в халат и в шлепанцах на босу ногу, он отправился за хлебом. За прилавком стояла не девушка Катрин, чье внимание пытался завоевать Жорж, а ее отец. Взглянув на Сименона, он сказал:

– Дожили. В Париже – египетские оккупанты.

Рождение на камбузе.

У Сименона была большая яхта под названием «Остгот», на которой он плавал по всем рекам Франции. Однажды на яхте окотилась бродячая кошка. Сименон погладил ее и сказал:

– Мадам, ни один прохожий не подозревает, что на «Остготе» – две роженицы. Вы родили трех смешных котят, а я – комиссара Мегрэ. Жаль только, что у меня нет грудного молока, а то я вскормил бы моего новорожденного полицейского, как родного сына.

Спор поклонников.

Как-то поспорили три поклонника Сименона, кто из них лучше знает творческую кухню писателя.

– О комиссаре Мэгре Сименон написал более 80 романов, – сказал один.

– Да, это так, – согласился второй. – Став известным писателем, он сочинял 3–4 романа в год, а когда был молод, пересылал в издательства ежегодно по 12 романов.

– Естественно, вы оба правы, – подтвердил третий поклонник. – Но вы не знаете того, что много лет подряд ежедневно по сотне раз Сименон говорил, глядя на дверь: «Пошел вон, скотина!»

– Откуда тебе это известно? – удивились собеседники.

– Я был фанатом Сименона и все время подглядывал за ним в замочную скважину».

…Внезапно Зосимова и Анкундинов появились. Откуда, Лилия не успела заметить, но мгновенно отметила: оба пребывали в лирическом расположении духа, они обнялись и покачивались. «Танцуют, сволочи, – подумала радиозвезда. – Но как они успеют дать в конце джингл? Если не дадут, обоих Алесь уволит не моргнув».

Прямой эфир продолжался, и Лилия задушевно читала:

«Сименон-спринтер.

Однажды у Сименона спросили:

– Я поспорил со своим другом, что напишу такое количество страниц, что если их выложить в одну линию, они составят расстояние от Льежа, где я родился, до Парижа, – последовал ответ.

– И на что же вы поспорили?

– На бутылку шампанского! Мне осталось всего двадцать семь километров, – сказал азартный Сименон.

– Как много!

– Всего одиннадцать романов, – успокоил собеседника Сименон.

Мультмиллионер.

Надоедливые журналисты обступили Сименона.

– У вас много денег, господин Сименон?

– Я – мультмиллионер.

– Вы им стали, сочиняя книжки?

– Естественно.

– Но говорят, вы сколотили состояние, торгуя десять лет на нью-йоркских улицах попкорном?