Читать книгу "ИМ ХОчется этого всегда - Макс Нарышкин"

Просто немыслимо, как быстро в руках этих парней появляются блокноты. Если они таким же образом выхватывают и свои „макаровы“ из кобуры, то все, кроме меня, могут и дальше спать спокойно.

— Гросс, — пробормотал следователь, ставя точку. Очень уж короткое предложение у него получилось, как я заметил: „Геннадий Гросс“, и — жирная, со спичечную головку, точка.

— А откуда вам известно, что Гросс встречался с Коломийцем за несколько минут до смерти последнего? — спросил угрюмый.

— А я не говорил вам, что Гросс встречался с Коломийцем за несколько минут до смерти последнего. Если вы справитесь у своей памяти, то непременно вспомните мои слова о том, что Гросс был, по всей видимости, предпоследним, с кем Коломиец виделся. Между этими двумя предположениями существует очевидная разница.

— Расскажите, Лисин, — попросил следователь.

И я передал всю атмосферу тех приятных минут нахождения на лестнице, пока Гросс беседовал с Александром. Я рассказал все, за исключением того эпизода, когда Коломиец высказывал свои параноидальные предположения о подозрительных манипуляциях Факина за тыльной стороной плазменного телевизора в холле.

— А потому я и не понимаю, каким образом мое личное время с тринадцати до четырнадцати часов вчерашнего дня и ваш бесцеремонный визит в мой дом в начале четвертого утра могут хоть каким-то образом быть связанными со смертью Коломийца, — закончил я свой рассказ.

— Я не спорю, — пытаясь утихомирить мою раздражительность, согласился следователь, — быть может, они никак не связаны. Но мы сверяем факты. И, как видите, следуем верной дорогой. Побывав у вас, мы теперь знаем, что нужно непременно поговорить с… — он посмотрел в блокнот, — Гроссом и Лукиным. Гросс не может не пересказать ваш рассказ, а Лукин вряд ли откажется вспомнить, как вы демонстрировали ему прожженный пиджак.

— А вам не кажется, что вы сами-то не лучшим образом планируете свое время? Спроси вас, где вы находились сегодня между тремя и четырьмя часами ночи, вы вынуждены будете сказать, что вломились в квартиру человека, чтобы просто сверить факты!

— А у нас не как у вас, — по-прежнему ненавидя меня, поспешил вмешаться угрюмый, — с десяти до восемнадцати! Мы работаем круглые сутки!

— Мне кажется, что вам и этого времени не хватает, — с едва заметным сарказмом произнес я.

— Что вы имеете в виду?

— Я имею в виду, что, дослужившись до седин, своей манерой разговаривать с людьми вы только мешаете установить истину.

— Да? — иронично воскликнул он и поерзал в кресле. — И что же в моей манере, по-вашему, мешает установить истину?

— Отбрасывая мелочи, я бы выделил за главное неуважение к человеку.

— К человеку? — еще более иронично переспросил он, посмотрел на следователя, ища поддержку, и рассмеялся гадким хохотком. — Это уже становится смешным!

— Я счастлив оттого, что мне удалось повеселить вас в четыре часа утра.

— Быть может, вам покажется еще более веселым тот факт, что под сидящим на полу трупом Коломийца найдено золотое перо „Паркер“ с отпечатками ваших пальцев? — зловеще улыбаясь, угрюмый выдвинулся из кресла. — Горю от нетерпения узнать, как этот факт скажется на вашем умении шутить, господин Лисин!

Я посмотрел на следователя. По желвакам, шевелящим выбритую кожу щек, можно было предположить, что если бы не врожденная сдержанность, он уже сейчас встал бы и врезал папкой по голове угрюмого.

— Где ваше перо, Игорь Игоревич? — справившись с шоком, полюбопытствовал он.

— Мое перо?..

— Минуту назад мне показалось, что вас и более сложный вопрос не поставит в тупик.

— У меня готов ответ, я медлю, чтобы дать вам время на осмысление того, что вы от меня требуете. По-вашему, если в настоящее время у меня не найдется „Паркера“, то это я убил Коломийца?

— Я всего лишь спросил, где ваше перо.

— Что ж, извольте…

Поднявшись и дойдя до стола, я вытянул верхний ящик, вернулся с ним к оккупированному гостями столику и вывалил на него содержимое. Канцелярская мелочь, несколько презервативов в упаковке, пара компакт-дисков, еще что-то и пяток подарочных „Паркеров“ — все это, грохоча и перекатываясь, задробило по столу и постепенно замерло.

— Таким образом, алиби у меня достаточно еще на несколько трупов, господа. А то, что на ручке следы моих пальцев, то, если я напрягу память, я обязательно вспомню, как за час до смерти Коломийца я подписывал его пером какой-нибудь документ. Где-нибудь в коридоре, остановленный без пиджака. Или в туалете. Или в столовой, когда я сидел с ним за одним столом в тот самый день и в то самое время, которое вы ошибочно считаете за факт последнего контакта с живым Коломийцем.

Бросив ящик на кровать, я отошел к светлеющему окну и скрестил на груди руки.

— Как видите, я был с вами предельно честен и вежлив. А теперь, когда вами все факты сверены, не могли бы вы избавить меня от своего присутствия?

— Придется потерпеть еще некоторое время, Игорь Игоревич, — твердо возразил следователь и посмотрел на угрюмого.

Тот незамедлительно вынул из кармана телефон — какой-то тяжелый, как пистолет, „Нокиа“, набрал номер и стал командовать так, словно у меня в квартире был узел связи:

— Макеев! Срочно езжай к Лукину и расспроси, не показывал ли ему Лисин свой пиджак в кабинете. И что при этом говорил. А пока суд да дело, установи адрес некоего Гросса, он в „Глобал“ заведующий складом. Нажми и выясни, разговаривал ли он с Коломийцем на лестнице между часом и двумя. Мне нужно знать, о чем был этот разговор.

Черт возьми , пронеслось в моей голове, мне следовало об этом подумать! Мне срочно нужен…

— „Суд да дело“ — это бестолковое нахождение вас в моей квартире? — уточнил я.

— Каждый видит мир по-своему, господин Лисин, — чуть усмехнувшись, напомнил следователь.

Я отвалился от стены и направился к бару.

— Не следует этого делать, Игорь Игоревич, — немного тревожно заметил он, увидев, как стакан заполняется виски больше того уровня, который он считал за нормальную дозу.

— А вы меня заставьте.

Угрюмый и следователь промолчали. Они, видимо, думали о том, как со мной, невменяемым, разговаривать, если вдруг Гросс не припомнит разговора на лестнице, а Лукин пиджака.

Выпив, я отправился к компу и на всю катушку врубил „Смоуки“.

Heartbreak Angel

Heartbreak Angel

You’re the best I’ve ever known!..

— Лисин, мать твою, ты офуел?!

— Им больше нравится Агузарова, — объяснил я, тыча пальцем в стену.

Heartbreak Angel

Heartbreak Angel

Don’t leave me this way

Don’t leave me alone!..