Читать книгу "ИМ ХОчется этого всегда - Макс Нарышкин"

— А ты не боялся, что я споюсь с ними?

— А у меня был другой выход?

Она вдруг испугалась своих слов и схватила руку Игоря.

— Они сказали даже больше того, на что я рассчитывал. Они не понимали, что вопросы им задает журналист… Человек, способный сломать жизнь любому бизнесмену одной только пресс-конференцией, одним только вопросом…

— Так кто же все-таки стоял этажом выше Коломийца и курил KISS?

Лисин откинулся назад и вытер пальцами уголки губ.

— Ошибка была связана с подменой аргумента. Элементарный математический просчет. Если я прошу прийти ко мне на встречу журналиста , а приходит журналистка , что в соответствии с законами формальной логики не противоречит моей просьбе, тогда почему сигареты розового цвета не может курить мужчина, который в соответствии с теми же законами формальной логики является столь же полноправным курильщиком , что и женщина? Эта ошибка спасла меня. Я дал себе шанс заподозрить, что курила этажом выше Коломийца не женщина, курил мужчина. А раз такое невероятие вполне допустимо, тогда почему бы не допустить еще более невероятное? — и бабочка моих слабых мыслей махнула крыльями, чтобы спустя несколько месяцев дорисовать картину обвала моей жизни.

Я думал о честном парне с крепкими кулаками и надежностью в плечах, а явилась хрупкая девочка… Но это я сейчас столь изыскан в определениях, а тогда мне было не до формальной логики. Первый раз я близко познакомился с сигаретами «KISS» на лестнице, когда подслушивал разговор Коломийца с Гроссом, второй раз увидел окурок в пепельнице кабинета Лукина, и третий раз я увидел окурки сигарет «KISS» в кабинете квартиры Старика, когда жена его кричала в ванной, а я искал возможность заглянуть в сейф своего начальника службы безопасности… Курил на лестнице Старик! И он же еще до прихода Таи входил в офис, поднимался наверх и сидел в кабинете Лукина, размышляя над тем, вскрывать ему сейф или нет! И он решился… Однако когда я нашел окурок, он тут же отмел Таю, чтобы выглядеть наиболее логичным, и пришил к делу Гросса, который умер через час после того.

— Так чье же имя было на твоей визитке в папке с документами? — Женя покосилась на пустой проем и подсела к столу, чтобы быть ближе к Лисину.

— Не было никакого имени.

— Не поняла.

— В какой-то момент я побоялся, что, испугавшись разоблачения, оставшиеся двое негодяев соскочат с подножки уносящего их в светлую жизнь поезда и плюнут на папку, довольствуясь хотя бы и серой, но все-таки жизнью. И тогда я пропал. Папка-то найдена будет, а что она доказывает? Только то, что она есть, а никак не мою невинность… А мне нужно было, чтобы они шли до конца. Это было бы возможно, если бы в папке находилось что-то, что заставляло их скорее умереть, чем передать папку властям. Ведь я не сказал при нашей встрече, чья фамилия, и надзиратель этого не слышал, раз так, то невозможно убивать всех, кто завяз в истории. И они рискнули с тобой…

— Значит, ты и меня в какой-то момент обманул?

— Неправда, я просто пожадничал с правдой. Женя, мне очень хочется жить… А теперь это чувство еще сильнее.

Они долго сидели молча, словно дожидаясь того момента, когда истечет их время. Будущее казалось им недостаточно ясным. Это их последняя встреча. Лисин, дай бог, выкарабкается. Скорее всего, выкарабкается, и если что ему грозит, то незаконный переброс денег в иностранный банк. Но это еще нужно доказать…

Женя свое дело закончила. Уже завтра она сядет за работу, и через неделю вычитанная и отредактированная статья увидит свет. Каждый из них сделал другому одолжение. Что дальше?..

— Интересно, что с Факиным? — от долгого молчания голос Жени застоялся и выглядел немного глуховатым.

— С Факиным? — Лисин мечтательно запрокинул голову и рассмеялся: — Когда я отсюда выйду, я его обязательно разыщу. Такие люди под нож не попадают. Хитрый, расчетливый, невероятно умный и предусмотрительный маленький сукин сын! Бизнес таких, как я, держится на таких, как он.

— Ты думаешь, он жив?

Лисин рассмеялся еще громче:

— Я думаю, он уже давно зарабатывает для какого-то босса деньги! Но я его выманю оттуда. Обязательно…

— Какую же роль он играл во всей этой истории?

Лисин подумал и, за несколько мгновений до того, как войти надзирателю, тихо проговорил:

— Бабочка… Он словно бабочка появился, я посмотрел на него, и это колыхание моих ресниц толкнуло стрелку часов, начавших обратный отсчет.

— Лисин!

Он остановился и посмотрел на нее жадным взглядом, словно все это время ждал этого окрика и тех слов, что она скажет вслед за ним…

— Я буду ждать тебя.

Лежа в камере на отшлифованном тысячами прикосновений шконаре, он улыбался. Его глаза были закрыты, губы его дрожали, а в руке, обращенная к нему глянцем, была зажата фотография девушки в красном платье.

Когда губы перестали дрожать, он, не открывая глаз, положил карточку себе на лицо.

И впервые за последние шесть дней Лисин уснул сразу. И не проснулся через полтора часа для того, чтобы остаток ночи провести в мучительной бессоннице.

Крохотный мотылек снялся с оконной решетки под потолком, покружил по камере и не нашел ничего лучшего, как присесть на рукав арестанта. Говорят, садящаяся на человека бабочка приносит ему счастливую весть. И чем больше и ярче бабочка, тем крупнее состояние, скорее фарт и трогательнее любовь. А этот маленький, бесцветный камерный мотылек… Здесь, за метровыми стенами Матросской Тишины, он мог означать только одно.