Читать книгу "Настоящий ты - Сара Робб О'Хаган"

Но я никак не могла избежать разговора с Лиамом. Он заслуживал узнать об этом до того, как сядет на самолет в Лос-Анджелес и, возможно, совершит самую большую ошибку в своей жизни. Лиаму нужно было знать, что высоко парящая бизнесвумен, в которую он влюбился, самозванка.

Я рассказала ему все по телефону. Словно рыцарь в сияющих доспехах (кем он и был на самом деле), он ни в чем меня не упрекнул. Каким-то образом даже на расстоянии в половину земного шара он излучал спокойствие и уверенность, заверяя, что приедет ко мне, как и планировалось. Это помогло мне убедить себя, что все будет хорошо.

Но я не могла отделаться от чувства абсолютного и полного унижения. Я постоянно вспоминала, как паковала вещи и выходила из здания. Было ощущение, что все таращились на меня и шептали:

«Ее только что уволили».

«Черт возьми, что она натворила?»

«Все к этому шло».

«В любом случае она была ходячей катастрофой».

ПРЕВРАЩЕНИЕ ИЗ БОЛЬШОЙ САМОУВЕРЕННОЙ ДЕВОЧКИ, КОТОРОЙ МОРЕ ПО КОЛЕНО, В ГЕРОИНЮ КОРПОРАТИВНЫХ СПЛЕТЕН ШОКИРОВАЛО МЕНЯ.

Униженная и рыдающая, я провела бо́льшую часть того первого дня с близкими друзьями. Через пару дней мне позвонили из команды Virgin и предложили с ними пообедать, что было очень мило с их стороны. К моменту нашей встречи я достигла наивысшей степени ярости. Мое эго очень сильно пострадало, и я отчаянно пыталась оправдать свои поступки перед самой собой и бывшими сослуживцами. Мы сплетничали и поливали дерьмом компанию. Я собиралась играть в большую игру, угрожая найти адвоката и прийти за их задницами, потому что не было ни одной достойной причины, чтобы меня уволить. Да, звучит неплохо, но если быть до конца честной, то адвокат, друг из Air NZ, просто сжалился надо мной и помог получить оплату за две недели – на этом все.

Правда ранит

Я все еще была унижена, зла и не могла поделиться своим горем с родителями. Но, по крайней мере, Лиам приехал. Знаю, прозвучит сопливо, но когда я увидела, как он идет через ворота в аэропорту, я почувствовала, что он – моя вторая половинка. Мы погрузились в мой маленький черный Бимер[43] – как долго он еще будет моим? – и поехали на неделю в горы. Полнейшее удовлетворение от того, что Лиам был в городе, помогло мне на какое-то время перестать думать о моей неудаче. Мы гуляли, много смеялись и начали думать о будущем. Через несколько дней я нашла в себе мужество, пошла в интернет-кафе и написала имейл своему брату, сестрам и родителям. Я переписывала его несколько раз. В первой версии письма во всем была виновата компания: везде бардак, и они еще пожалеют о своей ошибке. Но в итоге я смогла рассказать своим родным все начистоту. Рассказать, что я так сильно подставилась, хотя это было по-настоящему тяжело. Оглядываясь назад, я понимаю, что они хотели помочь и поддержать меня. Я представляла, что они чувствовали, когда правда вышла наружу: маленькая сестренка с головокружительной карьерой напортачила и превратилась в полного лузера. Сказывается синдром самого младшего ребенка.

С эмоциональной стороны этот имейл стал точкой А. Как только я написала правду семье, я нашла в себе мужество рассказать и друзьям, от которых в свой адрес слышала только «восхитительно» и «браво». И я это сделала – сказала правду. Это было очень-очень тяжело. В том возрасте мы с друзьями постоянно соревновались. Кто-то из них становился партнером в юридических фирмах. Другие получали MBA. Почти все взбирались по карьерной лестнице без косяков и падений, но в глубине души я считала свою карьеру одной из лучших. Но сейчас, когда я так резко упала с пьедестала, я почувствовала себя мошенницей и воображала, как все надо мной смеются: «Ха! Она сама напросилась!»

Но насколько иначе я себя почувствовала, когда призналась друзьям в том, что произошло на самом деле! Я на самом деле почувствовала все, что пыталась скрыть под своим отношением к ситуации. Как только я испытала этот наплыв болезненных эмоций, пережила падение и скорбь, боль превратилась в злость, а злость – в стальную уверенность. «К черту! – думала я. – Я не лузер, и я собираюсь доказать людям, которые меня уволили, моей семье и друзьям, которые, возможно, смеются надо мной, что я еще поднимусь. Я им всем покажу!»

МОЕ ПОРАЖЕНИЕ ПРЕВРАТИЛОСЬ В ТОПЛИВО. МОЙ ДРАЙВ, КОТОРЫЙ КАЗАЛСЯ ПОГАШЕННЫМ, НАЧАЛ ПОЛЫХАТЬ НА ПОЛНУЮ.

Конечно, я была зла к тому моменту, когда все начинала. Я была полна обиды и готова вывалить ее на каждого, кто соглашался меня выслушать. Но такая злость, которая не признает неудач и не заполняет пустоту, ничтожна и питает только споры. Мне нужно было заполнить утрату, поверить, что я провалилась, и позволить боли стать настолько глубокой, чтобы я начала спрашивать себя: а суждено ли мне когда-нибудь преуспеть? Возможно, правда в том, что я неудачница. Мне нужно было прочувствовать, как моя большая мечта от меня ускользает, выстрадать эту боль и затем копнуть глубже и сказать: «Не может такого быть, черт возьми! То, что произошло, хреново, но это не повод отказываться от своей экстремальной мечты, и я не остановлюсь, пока не докажу это!»

БОЛЬ ОТ ПАДЕНИЯ СТАНОВИТСЯ ЛИЧНЫМ ТРЕНЕРОМ, ПОДТАЛКИВАЕТ ВАС СДЕЛАТЬ ВСЕ ЛУЧШЕ, ДОКАЗАТЬ, НА ЧТО ВЫ СПОСОБНЫ.

Это и есть – тренировка через боль.

Весь смысл происходящего дошел до меня, когда я прочитала исследование Кристофера Майерса, Брэдли Р. Стаатса и Францеска Джино под названием «Неоднозначность ответственности». Большинство проигрышей неоднозначны. Конечно, увольнение было проигрышем, но было ли это моей виной? Или чьей-то еще? Просто невезением? При каждой неудаче мы сталкиваемся с выбором: скинуть на кого-нибудь ответственность или принять хотя бы часть на себя. В исследовании утверждается, что этот выбор определяет, будет прок от тренировки или нет.

Их эксперимент состоял из двух частей. В первой они попросили участников изучить предстоящую гонку и одобрить участвующую машину. Но в материалах отсутствовала очень важная информация: только воспользовавшись внешней ссылкой на исследования, они бы обнаружили, что у машины, участвующей в гонке, на 99,99 % есть вероятность повреждения прокладки. Во второй части исследования та же группа получила похожий тест, но в этот раз их попросили определить возможного террориста. И снова необходимая дополнительная информация отсутствовала. На этот раз она была доступна только по имейл.

Теперь наступает самая крутая часть. Участники, которые взяли на себя ответственность за провал в предотвращении автомобильной аварии в первой части (я должен был рассмотреть всю доступную информацию), с большей вероятностью определили вымышленного террориста во втором задании. Те же, кто переложил вину за свою неудачу на сторонний ресурс (отсутствовал ключевой компонент), были менее успешны. Принятие ответственности за свои неудачи превращает боль в ценного тренера. И это всегда приводит к лучшему результату.