Читать книгу "Прелюдия любви - Аманда Скотт"

— Нет, нет! Что ты! Все хорошо.

Неожиданно Кейт осознала, что многим обязана этому суровому человеку. Макферсон глубоко вздохнул, ободряюще прикоснулся к плечу дочери и назвал еще раз хорошей девочкой.

— Боже, что за трогательная сцена! — воскликнула Маргарет, врываясь в комнату и улыбаясь всем сразу. Потом она подмигнула Мораг, которая застыла в забытьи у кровати. — Уверена, мой папа отправит меня к венцу не менее нежно. — Мэри, едва слышно всхлипнув, приложила к глазам кружевной платочек. — Господи! Да на что же это похоже?! — закричала Маргарет. — Почему вы плачете, черт возьми? Я бы не стала проливать море слез, если бы нам удалось поменяться местами. Это же не конец жизни, а только ее начало. Ну, а если вас печалит мысль о таком муже, как мой милый братец, — шаловливо добавила она, — то зарубите себе на носу, что вы приобретаете еще и новую сестру. Меня! Впрочем, это даже намного лучше, чем замужество. Вот, вот, хорошо… Я же знала, что сумею развеселить вас.

Кейт действительно начала улыбаться и смущенно поглядывать по сторонам.

— Боже! Маргарет! Какая вы удивительная! Я с радостью назову вас своей сестрой.

— Великолепно! Значит, вы станете цементом, скрепляющим наше родство. Однако нас ждет священник. Не испытывайте терпение моего брата и не давайте ему повода хоть в чем-либо сомневаться. Итак, быстренько натягивайте перчатки!

Маргарет взяла со стола венок и под пристальным наблюдением Мораг водрузила его на голову Мэри. Кстати, его ничем не закрепили — даже булавками, — так как по народным поверьям это могло принести несчастье. По той же самой причине перед входом в церковь молодые должны снять с себя подвязки, шкурки, кружева и другие мелкие детали туалета. Причем в этом процессе им обычно помогают присутствующие гости.

Мэри особенно беспокоилась в отношении этого последнего обычая, потому что будут предприняты попытки лишить ее подвязок даже еще до того, как свадебный кортеж доберется до церкви. Подумав об этом, она воспользовалась дополнительными лентами серебристо-голубого цвета, повязав их на рукава платья в надежде, что расшалившиеся парни удовлетворятся такой заменой. Лишь бы только дело не дошло до перебранки из-за желания Дугласа отказать гостям в присутствии на церемонии, которая проводится у постели молодоженов. В таком случае ничего ужасного не должно случиться. Впрочем, ей приходилось слышать истории о невестах, раздевшихся догола перед самым алтарем. Это случалось потому, что их доводили до экстаза гости, приглашенные на свадьбу. Но, несомненно, священник Макдойл не допустит такого в своей церкви — он довольно серьезный и жесткий человек.

Конечно, Кейт хотелось бы знать, что подумает Дуглас о всех этих горских обычаях. Все ведь будет здорово отличаться от того, на что он рассчитывает. Хотя реформированная церковь Шотландии являлась официальной в течение уже двадцати семи лет, непокорные жители высокогорных районов по-прежнему твердо придерживались традиций старой веры, а новую признавали только на словах. Кроме того, Мэри все еще продолжала надеяться, что — как говорила Маргарет — Дуглас нарушит священный день отдохновения и отправится в путь. Это послужит хорошим знаком. Значит, он не станет чрезмерно огорчаться любыми расхождениями в нравах и обычаях.

Ход ее мыслей прервал отец. Он снова обнял дочь и вышел на улицу, желая удостовериться, что мальчишки, которые не должны допустить, чтобы бездомные собаки пробежали между женихом и невестой, находятся на своих местах. Вскоре во дворе раздались звуки свирели. Наступило время выхода.

Кейт спустилась вниз, натянула на ноги свои башмаки на деревянной подошве и вышла в сад. Звуки свирели и дудок почти заглушали гомон людей, но свадебная процессия образовалась довольно быстро и без излишней суеты. Сначала вперед выдвинулся Дункан со своими закадычными друзьями и поприветствовал гостей в лице лорда Стрэчена и его окружения. После этого они пристроились к музыкантам. За ними шел виночерпий с чашей невесты, украшенной голубыми лентами и розмарином, следом за ним — маленькие девочки, которые разбрасывали лепестки роз, мирта и розмарина.

Кейт вышагивала в сопровождении четырех улыбающихся юношей, щеголявших перед невестой серебристо-голубыми и золотистыми кружевами, прикрепленными к рукавам их одежды. В руках они держали ветки розмарина. За ними шествовали незамужние девушки. Они несли торты для невесты и сверкающие золотом снопы пшеницы — символа богатства и плодородия.

У входа в церковь их ждали друзья и соседи, не участвовавшие в процессии. Вскоре Мэри очутилась внутри храма и, упав на колени рядом с Дугласом, замерла. Немного придя в себя, она украдкой бросила на него взгляд и чуть не потеряла сознание. Адам пристально смотрел на нее сверху вниз, и его глаза буквально излучали нежность и тепло. Он, вероятно, старался таким образом заставить ее забыть все плохое, что случалось между ними за время знакомства. Кейт прикусила губу, не в силах отвести взор в сторону, и продолжала смотреть ему в глаза до тех пор, пока голос священника не изменился на полтона. Она вспомнила о том, где они находятся, и эта мимолетная, чарующая, пленительная сила, захватившая их обоих, исчезла, испарилась, словно этого вообще не было. Мэри устремила взгляд вперед, вскинула голову и постаралась сосредоточиться на словах священника.

В обращении священнослужителя звучали мудрые фразы о чести, подчинении и полном повиновении жены мужу. Затем святой отец пожелал нам не расставаться друг с другом до гроба. Кейт заверила его, что будет соблюдать все эти правила, и вышла за порог храма уже замужней женщиной. И хотя она стала леди Дуглас, в душе вдруг появилось сомнение. Почему же ничего не изменилось? Почему она по-прежнему чувствует себя Мэри Кейт Макферсон? «Все прозвучавшие сейчас наставления о женской добродетели никогда не изменят меня и моего состояния, — внушала себе Кейт, пристально поглядывая на Дугласа, который улыбался ей в своей обычной, дерзкой манере. — Я все равно обязательно проучу его».

Однако на подобные размышления у нее оставалось очень мало времени, так как после выхода из церкви нужно было привести буквально на ходу свою одежду в порядок и участвовать в церемониальной процессии вокруг храма. По традиции к этому шествию присоединялись все собравшиеся Чтобы обеспечить удачу и полное счастье в супружеской жизни, при обходе невеста касалась рукой — причем, только правой! — стены церкви. Из-за суматохи и давки это оказалось нелегкой задачей, которая к тому же осложнялась весьма пикантным обстоятельством. Дело в том, что многие джентльмены начали праздновать бракосочетание еще до завтрака и, естественно, теперь испытывали немалые трудности в отправлении своих физиологических потребностей.

* * *

На обратном пути из церкви Мэри сопровождали женатые мужчины и группа музыкантов, исполнявших церемониальный марш. Дуглас шел в сопровождении дам, а все холостые парни следовали за ними. Вся это процессия образовывала веселую толпу. В последующие несколько часов возбуждение гостей и приглашенных на свадьбу возрастало до неимоверного уровня.

Шотландское виски лилось рекой, а к нему, соответственно, подавались вкуснейшие национальные блюда. Торты, специально испеченные к брачному торжеству, разламывались на мельчайшие кусочки, и крошки высыпались на голову невесты с пожеланиями счастья и благополучия в семейной жизни. В честь жениха произносились тосты, на которые имел право любой джентльмен, сидящий за праздничным столом. Только что вступивший в брак был обязан произнести ответный спич. В результате взаимных обменов любезностями почти каждый участник этого пира напивался вдрызг и, падая под ноги захмелевших гостей, вызывал шутки и смех окружающих.