Читать книгу "Собачья сага - Гера Фотич"

— Пашенька, спасибо тебе большое, — сказала она, раздеваясь и вешая свое пальто на вешалку, — мы так с мужем устали пока летели, а еще надо все разобрать по своим местам…

— Любимая, инельзя дорогого гостя отпускат, не напоив чаем и не угостив исластями, — начал было Ислам из-за спины Полины.

Но та, резко обернувшись, прервала его речь своим взглядом, добавив:

— Не надо Пашу задерживать, у него служба. Он и так отпросился у начальства из-за нас. Спасибо тебе, Пашенька!

Павел тут же стал обуваться, а затем накинул куртку. Прижавшись к стене, пропустил Полину с мужем в комнату.

Рета не уходила. Она видела, как Павел начал одеваться и ждала, когда он наденет на нее намордник с поводком, чтобы идти гулять.

— Кристина, попрощайся с Павлом, он уже уходит, — с трудом поднимая на стол принесенный мужем чемодан, сказала Полина.

— Как… Уже? — спросила дочь, недоумевая. — Мы еще не доиграли!

Она посмотрела на мать, затем на Ислама, вносящего второй чемодан, и бросилась в прихожую.

— С тобой доиграет Ислам! — строго сказала Полина.

— Ну, он же не умеет! — возмутилась Кристина, выходя в коридор, и голос ее дрогнул.

— Научится! — отрезала мать, щелкнув замками чемодана.

Рета приподнялась, полагая, что уже пора идти, но замерший в открытых дверях Павел закрыл проход.

Он посмотрел на дочку, и та остановилась рядом с собакой. Неожиданно отвернула от Павла лицо и начала гладить Рету по спине, не находя тех слов, которые секунду назад рвались из нее и вдруг растворились в нахлынувшем откуда-то изнутри урагане эмоций. Пробежали мурашками по шее. Жаром ударили в голову, защипали в веках, и все окружающее помутнело, преломляясь через наполнившие глаза слезы. Она продолжала бессознательно гладить собаку, что-то шепча ей, надеясь, что выкатившиеся из глаз слезы снова вернутся обратно и тогда она сможет поднять лицо к ставшему ей близким человеку. Но, неожиданно испугавшись, что не успеет сказать все, что хочет, невольно забыла обо всем остальном.

— Папочка, ты придешь к нам? — пролепетала она тихо всхлипывая и, не решаясь броситься к нему на шею, держалась правой рукой за густую шерсть Реты, взрывая ее проникающими вглубь пальчиками, скребя подшерсток неровно обкусанными ноготками.

Словно несмышлено выцарапывая из вигоневого одеяльца, в которое она была завернута десять лет назад, что-то важное и такое сейчас необходимое.

— Конечно, доченька, — ответил Павел и почувствовал, как судорога сводит внешние уголки глаз, передавая векам тяжесть и заставляя их сомкнуться, чтобы закрыть проход накопившимся слезам, — конечно, я буду приходить к тебе.

Он сделал шаг вперед, чтобы дочь не смогла увидеть дрожавших в его глазах слез, и обнял ее, прижав к себе детское напряженное тело. Вздрогнул, поняв, почему отец отворачивался к окну, когда заходил разговор о пропавшем Эрике. Ощутил, как дочка прижалась, уткнувшись носом в его живот. Наклонившись, поцеловал ее в затылок.

Подняв голову, заметил, как дернулась занавеска, за которой мелькнули волосы жены.

Все повторялось как много лет назад, но дверь за собой на этот раз он закрыл сам.

Глава 8. Блэк

Заселяться в уголовный розыск отделения милиции Павел пришел вместе со щенком. Никто из оперативников не возражал. У каждого был отдельный кабинет для работы, и обустраивался он по усмотрению хозяина.

Собаку Паше подарил Панкевич Сергей, променявший руководство рабочими завода на заботу о наших братьях меньших в лесничестве Ленинградской области. В какой-то момент звери стали ему дороже демократических преобразований в стране, и он подался в глушь, где еще сохранялись потерянные в городе чистоплотность и патриархальность.

— Ты посмотри, какой красавец! — восхищался он, — Лапы, как у ротвейлера, голова бульдожья! Смотри, какой лоб. Это же монстр будет, а не собака. Если бы не мои русские борзые и пара курцхааров, ни за что бы не отдал щенка. Мне его подарил заезжий англичанин. Приезжал на охоту со своей сукой, а она ощенилась здесь. Вот и пришлось пристраивать потомство. Тебе алиментный достался, так что гордись! Кстати, порода так и называется — Гордон. Только не подумай, что это от телеведущего пошло…

Они громко засмеялись, и Павел с удовольствием взял щенка шотландского сеттера.

Ухаживал за ним как за потомственным англичанином, наследником принца Чарльза. Пес словно чувствовал, каких он кровей и всеми силами старался поддерживать этот статус.

С собакой Павел расставался, только следуя на совещание. Девочки из канцелярии, которым он частенько оставлял его, когда уезжал на мероприятия, прозвали щенка черныш. Но Павлу виделось в этом слове нечто дворовое, и он переиначил кличку на английский лад:

— Собаку зовут Блэк! — провозгласил он гордо, памятуя о королевских кровях пса.

В коллективе спорить никто не стал. Все сразу согласились, чувствуя в этом имени что-то импозантное.

Зная свою родословную, Блэк рос умницей. Понимал все с полуслова. Кто-то из недругов доложил начальству о том, что в отделе у оперов появился пес, но все неожиданные проверки руководства оказывались безуспешны. В конце концов, решили, что раз собака соблюдает такую конспиративность, значит, душа у нее оперская, и нечего тратить попусту время — может, когда пригодится.

Никто и догадаться не мог, что, стоило в коридоре раздаться незнакомым уверенным шагам, Блэк залезал в сейф к Павлу, где хранились кипы нераскрытых оперативных дел, передаваемых из поколения в поколение. Молча, сидел там, скрываясь среди опросов свидетелей, фотографий с мест преступлений, планов мероприятий и вылезал только, когда руководители разочарованно покидали отделение.

Количество нераскрытых дел увеличивалось с каждым днем, и скоро пес уже не умещался в ячейку металлического ящика, но это стало и не нужно. Он превратился в полноправного члена коллектива оперов. Нес службу наравне со всеми. Патрулировал улицы, лазил по подвалам, гоняя бомжей, и даже разыскивал потерявшихся детишек.

Однажды Павел ради шутки дал понюхать собаке чужую вещь и затем в другой комнате спрятал ее под подушку. Не прошло и минуты, как Блэк вернулся — спрятанное было у него в зубах. С тех пор его стали брать на обыски.

В тот же год Павел стал лучшим оперативником района, и ему выделили комнату в двухкомнатной коммунальной квартире недалеко от места службы. Новоселье справляли всем отделом. Друзья помогли переехать из общежития.

Соседка по квартире, старушка лет семидесяти, невысокая ростом, с круглым, словно луна, лицом, узнав, что жилец переедет с собакой, сразу возмутилась:

— Никаких собак мне не надо. Ни кошек у меня нет, ни зверьков каких. И собак не надо. Где это видано, чтобы в коммунальной квартире собак держать. Я их с детства боюсь. Пойду в жилконтору, в собес и скажу, чтобы выселили ее.