Читать книгу "Трагедия закона - Сирил Хейр"

— Кроме леди Фосбери, — поправил ее Дерик и рассказал суть того, о чем ему поведал Бимиш, за что был награжден взрывом хохота.

Судья, выглядевший подавленным и вообще не в себе, тоже выдавил смешок.

— Прелестно! — отозвалась Хильда. — Мне этой истории хватит на несколько званых ужинов. Если, конечно, я еще буду ходить на ужины. Кстати, об ужинах: не знаю, чем мы будем питаться. Миссис Сквайр сказала, что кухонная плита здесь совершенно неуправляемая. Слава богу, мы тут ненадолго. Гражданских дел нет, так что придется потерпеть всего пару вечеров. Думаю, вы будете рады отдохнуть день-другой от своих обязанностей, господин Маршалл? Какое счастье, что в Уимблшире почти никто не совершают преступлений.

— Удивительная вещь, — заметил Барбер, — но я обратил внимание на то, что в этом графстве почти не бывает серьезных правонарушений.

Последующие события подтвердили, что бывают исключения из правил.

Глава 9

УДАР В ТЕМНОТЕ

Дерик повернулся на кровати двадцатый раз, и кровать, как обычно, жалобно скрипнула в ответ. Удобнее ему не стало, потому что из-за провисшей сетки тело каждый раз возвращалось на прежнее место. Разница была лишь в том, что вместо правого бока выпуклости и комки матраса теперь врезались в левый. Мысленно сравнив себя со святым Лаврентием на пыточной решетке, он стал ждать рассвета.

Подобно большинству здоровых людей, которые не знают, что такое бессонница, перспектива провести ночь без сна ужасала Дерика. Он нашел бы что почитать, чтобы убить время, но тогда ему пришлось бы вешать громоздкие светомаскирующие шторы, которые он неосмотрительно снял перед сном. Кроме того, лампа была расположена таким образом, что читать лежа в кровати было невозможно, не напрягая глаз. Ничего не оставалось делать, как мужественно терпеть мучения. Это была вторая ночь в Уимблингхэме, и Дерик надеялся, что последняя. Выездная сессия, не менее грандиозная и дорогостоящая, чем предыдущие в Маркгемптоне и Саутингтоне, заняла один неполный рабочий день. Всего трое заключенных предстали перед судом, и двое из них признали свою вину незамедлительно. В третьем деле Петигрю замещал молодого защитника, который служил в армии. Он ловко уговорил жюри оправдать заключенного, несмотря на яростное сопротивление обвинения. Дерик не мог не заметить, что в заключительной речи судьи сквозило что-то более серьезное, чем намек на личный антагонизм по отношению к Петигрю, а в улыбке защитника, когда в конце слушания он поклонился судье после формального обращения с просьбой оправдать подзащитного, — откровенная злоба. Почему, задумался он, эти два человека испытывают такую неприязнь друг к другу? Может быть, здесь замешана Хильда? (Про себя он уже стал называть ее по имени и отвлеченно думал, сможет ли он когда-нибудь набраться храбрости и обратиться к ней так вслух.) Разумеется, Хильда по-прежнему держала себя по-дружески с обоими мужчинами. Затем его мысли перескочили на утверждение леди Барбер, что ее мужу грозит опасность. Но правда ли это? И кто такой Хеппеншталь, чье имя все время всплывало при обсуждении этого вопроса? Хеппеншталь некоторым образом был причастен к несчастному случаю в Маркгемптоне. По крайней мере, именно после того, как было упомянуто его имя, судья начал пить бренди стаканами. Не сможет ли Бимиш что-нибудь прояснить? Он, кажется, в курсе всякого рода сугубо личных дел. Но совсем не хочется поощрять сплетни Бимиша. Он и так держит себя довольно фамильярно. "Темная лошадка этот Бимиш. Не очень-то он мне нравится. Хильда на дух его не переносит. Интересно, что она против него имеет? Однако вряд ли скажет об этом откровенно. Хильда великолепно умеет выразить свои чувства, не произнося ни слова. Как там говорится: "Лишь намекни на вину и покажи неприязнь"? Нет, не так, не покажи… Какое-то другое слово… Посей неприязнь?… Нет, не то… Забыл. Петигрю сказал странные слова Бимишу утром, перед заседанием суда: "Часто метали дротики в последнее время?" Бимишу, кажется, что-то не понравилось… Дротики… Бимиш… Возбуди неприязнь? Чушь… Возбуждают дело, а не неприязнь… Отделение королевской скамьи рассматривает дело о дротиках…"

Дерик заснул.

Через некоторое время он проснулся как от толчка. Спал он плохо, снились какие-то фантастические сны. Внезапное полное пробуждение было не похоже на его обычно медленное, спокойное возвращение к действительности по утрам. Он сел. Кругом было тихо, если не считать привычного скрипа кровати. Последний уимблингхэмский трамвай давно отгромыхал и затих в депо, на улице стояла полная тишина. И все-таки Дерику показалось, что его разбудил какой-то звук, и что-то подсказывало ему, что этот звук шел не с улицы, не издалека, а возник где-то ближе. Он прислушался, ничего не услышал и собрался попробовать снова заснуть, как в тишине опять явственно раздались какие-то звуки. Впоследствии Дерик сердился на себя, что не смог восстановить последовательность звуков, но он запомнил их характер. Сначала где-то хлопнула дверь, затем в коридоре — в большом коридоре, не в том, который примыкал к комнате Дерика, — послышались быстрые шаги. Потом был звук падения: кто-то споткнулся на невидимых в темноте ступеньках. Затем последовала серия непонятных звуков, и, наконец, кто-то закричал высоким громким голосом. Именно от этого крика Дерик подскочил в кровати.

Нащупав халат и тапочки и не найдя в темноте фонарь, Дерик открыл дверь, прислушался и разобрал шум голосов разбуженных постояльцев. В спешке шагнув в темноту, он опять споткнулся на ступеньках, которые кто-то словно нарочно сделал прямо перед дверью, и растянулся во весь рост. Вставая на ноги и выпрямляясь, он налетел на невидимую тяжелую фигуру человека, появившегося из глубины бокового коридора. Дерик снова упал, а незнакомец повалился на него, больно ударив секретаря под ребра. Ощущение было как при игре в регби, когда игрок падает на мяч, а на него налетает куча нападающих.

С трудом переведя дух, Дерик приготовился дать отпор невидимому противнику, но в этот момент его ослепил свет электрического фонаря, направленного ему прямо в лицо, и Бимиш, а это был он, произнес:

— Ах, это вы, господин Маршалл! Вы чуть меня не пришибли.

Дерик посчитал, что все было как раз наоборот, это Бимиш его чуть не пришиб, но вместо ответа спросил:

— Что случилось?

— Это я и хотел узнать, — отозвался Бимиш. — Безобразие! Никакого освещения в коридоре. Выключили свет, чтобы не было видно сверху. Совет графства не желает тратиться на нормальную светомаскировку.

Размахивая фонарем, Бимиш пошел впереди Дерика по главному коридору, который был слабо освещен, но по контрасту здесь казалось совсем светло. Дерик разглядел фигуры остальных постояльцев — знакомые фигуры, причудливым образом измененные ночной одеждой. Судья выглядел еще более худым и неуклюжим в халате неожиданно веселенькой расцветки. Миссис Сквайр в папильотках смотрелась точь-в-точь как героиня дикенсовского романа. Сэвидж, взлохмаченный и тоже в ночном одеянии, ухитрялся тем не менее выглядеть достойно, как подобает настоящему дворецкому. Бимиш был одет в длинное, до пола, клетчатое пальто, застегнутое на все пуговицы, которое придавало ему щегольской вид. Сбоку, в полной растерянности, стоял какой-то мрачный тип, по-видимому ночной сторож. Все это Дерик видел наяву, но как бы в ночном кошмаре. И в ту же секунду, рассмотрев причину переполоха, он забыл обо всем на свете. На полу в Центре на руках у мужа лежала Хильда Барбер. Очень бледное лицо, один глаз полузакрыт, и кровь, вытекающая из ранки на скуле. Она держалась рукой за горло, и казалось, что ей трудно дышать. Хильда была в сознании и что-то бормотала, но Дерик не расслышал ее слов.