Читать книгу "Механика сердца - Матиас Мальзье"

После спектакля, не в силах молчать, я открываю душу избраннице моего сердца, которая пренебрежительно фыркает:

— Пфф, ты про этого долговязого? Ну и что?

— Похоже, он прямо зачарован тобой.

— Слушай, ты же сам все время твердишь мне о доверии, так с чего тебе вздумалось попрекать меня этим одноглазым пиратом?

— Тебя я ни в чем не упрекаю, но я ведь вижу, как он на тебя смотрит — словно акула на добычу.

Я растерян вконец, мне ясно, что моя доверчивость губительна, этот негодяй сделает все, чтобы соблазнить ее. Бывают такие взгляды, которые никого не обманывают, даже если это глядит одноглазый. Хуже того, их сила удваивается.

Похлебка из ежей и впрямь становится мне поперек горла, когда кривой верзила, подойдя к нам, бросает:

— Не узнаете меня?

Не успевает он договорить, как у меня по спине пробегает холодная дрожь. Это ощущение мне слишком хорошо знакомо и ненавистно больше всего на свете — я не испытывал его со времен школы.

— Джо?! Что ты здесь делаешь? — в замешательстве восклицает Мисс Акация.

— Я проделал длинное путешествие, чтобы разыскать вас… вас обоих… Очень длинное путешествие…

Он по-прежнему говорит медленно, с трудом подбирая слова. Если не считать отсутствующего глаза и жидкой бородки, он мало изменился. Странно, как это я сразу его не узнал. Мне даже не верится, что Джо, живой Джо, стоит тут, перед нами. Чтобы придать себе храбрости, я мысленно твержу одну и ту же фразу: «Здесь тебе не место, Джо, возвращайся-ка поскорей в свои мрачные шотландские туманы».

— Вы разве знакомы? — спрашивает Мисс Акация.

— Вместе учились в школе. Мы… как бы это сказать… старые приятели, — с ухмылкой отвечает он.

Я задыхаюсь от ненависти. Сейчас я с удовольствием выколол бы ему второй глаз, а потом отправил туда, откуда он явился, но в присутствии маленькой певицы надо держать себя в руках.

— Нам бы нужно кое о чем потолковать, — говорит он, пронзая меня ледяным взглядом.

— Завтра в полдень, около «Поезда призраков», один на один.

— Ладно. И не забудь прихватить с собой вторые ключи, — отвечает он.

В тот же вечер Джо и впрямь располагается в моей бывшей комнате. Теперь он будет спать в той самой постели, где мы с Мисс Акацией впервые обнялись, прохаживаться по коридорам, где мы так часто целовались, ловить остатки наших снов в зеркалах… Притаившись в ванной, мы слушаем, как он ходит по комнате, раскладывая свои пожитки.

— Джо, он что, из числа твоих прежних возлюбленных, да?

— Ну уж, возлюбленных!.. Я была тогда совсем девчонкой. Сейчас гляжу на него и даже понять не могу, отчего меня тянуло к такому парню, как он!

— Вот и я не понимаю… Может, все-таки объяснишь?

— Ну, он ведь тогда верховодил в школе, всех запугал. А я была малолеткой, вот тебе и объяснение. Все-таки странно, что вы с ним знакомы.

— Ничего тут странного нет.

Мне не хочется рассказывать ей историю с выколотым глазом. Я боюсь, что она сочтет меня опасным маньяком. И чувствую, что угодил в какую-то западню, которая вот-вот неминуемо захлопнется и похоронит меня, как в могиле. Одна мысль точит, терзает меня: Джо здесь, а я не знаю, что мне делать.

— Зачем он потребовал у тебя вторые ключи?

— Бригитта Хейм наняла его работать в «Поезде призраков» вместо меня. С сегодняшнего вечера он и жить будет в моей комнате.

— Вот дура! Ничего не смыслит!

— Дело не в ней, главная проблема — это Джо!

— Впрочем, она тебя так и так выгнала бы, сам знаешь. Ладно, не огорчайся, подыщем другое пристанище… Если уж на то пошло, будем проводить ночи на кладбище. По крайней мере, там ты сможешь дарить мне настоящие цветы и притворяться, будто купил их. В общем, не переживай, ты быстро найдешь работу где-нибудь еще. Может, тебе даже не придется пугать людей, чтобы зарабатывать на жизнь. Поразмысли как следует, вспомни, что еще умеешь делать, и ты подберешь себе занятие получше, чем в «Поезде призраков», я уверена. Только не устраивай трагедию из появления Джо. Мне не нужен никто, кроме тебя, ты хоть это понимаешь?

Эти несколько слов вспыхивают во мне радостным огнем, но тут же и гаснут. Тоскливый страх, соткавший паутину у меня в горле, держит мой голос в плену. Я и хотел бы выглядеть сильным, да силы позорно покидают меня. Эй ты, старый барабанщик, не сдавайся, держись до последнего!

Я пробую пустить в ход механику моего сердца, но ничего путного не выходит: мрачные туманы детских воспоминаний затягивают меня с головой. И страх, точно такой же, как тогда, в школе, снова тисками сжимает мне грудь. О, Мадлен, ты бы пришла в ярость… Но до чего же мне хочется, чтобы сегодня вечером ты села рядом и стала напевать мне вполголоса на ушко «Love is dangerous for your tiny heart»! О, Мадлен, как ты сейчас нужна мне!..

Солнце нещадно раскаляет крышу «Поезда призраков». На часах моего сердца ровно полдень. Пока я жду Джо, моя светлая, как у всех рыжих, кожа потихоньку обгорает. В небе бесшумно парят три хищные птицы.

Я знаю, зачем он пожаловал сюда: чтобы отомстить мне, отняв Мисс Акацию, ибо это будет самой страшной местью. Я жду его. Арки Альгамбры заглатывают свои тени. Капля пота, выступив у меня на лбу, стекает в глаз. И ее соль выдавливает из него слезу.

Джо появляется на углу главной аллеи, пересекающей «Экстраординариум». Меня охватывает дрожь — все-таки скорее от ярости, чем от страха. Я стараюсь принять непринужденную позу, хотя зубчатые колесики у меня под кожей едва не плавятся от напряжения, а стук сердца мог бы заглушить рокот кладбищенского экскаватора.

Джо останавливается метрах в десяти от меня. Его тень скрывает пыль, поднятую при ходьбе.

— Я просто хотел снова повидать тебя и не собираюсь мстить, как ты, наверное, вообразил.

Его голос по-прежнему звучит угрожающе. Он похож на хриплый бас Бригитты Хейм, который имеет свойство вдребезги разбивать мои мечты.

— Ничего я не вообразил. Ты много лет унижал и мучил меня. И в один прекрасный день это обернулось против тебя. Я думаю, теперь мы квиты.

— Да, я признаю, что мучил тебя сознательно, сделав изгоем в школе. И понял, как ты страдал, только после нашей драки, когда лишился глаза. Я видел испуганные лица вокруг нас. И с того дня почувствовал, что ко мне стали относиться иначе. Некоторые даже избегали меня, как зачумленного. Словно, разговаривая со мной, они рисковали ослепнуть сами. И чем дальше, тем яснее мне становилось, какое зло я тебе причинил…

— Ну, я думаю, ты проехал пол-Европы не для того, чтобы попросить у меня прощения.

— Ты прав, не для этого. Нам нужно свести еще кое-какие счеты. Ты никогда не спрашивал себя, почему я так на тебя ополчился?

— Да, вначале я долго думал над этим. Даже пробовал с тобой поговорить, но это было все равно что биться головой о кирпичную стену. Если помнишь, я жил у «колдуньи, которая пособляет шлюхам рожать ублюдков», да и сам, конечно, тоже «шлюхино отродье» — это я повторяю слова, которыми ты меня так любезно награждал с утра до вечера… Кроме того, я ведь был новичком и самым маленьким в классе; вдобавок мое сердце издавало странные звуки, — в общем, меня ничего не стоило затравить и насмешками и кулаками. Идеальная жертва, лучше не бывает… Вот чем я был для тебя вплоть до того знаменательного дня, когда ты перегнул палку.