Читать книгу "Дегустатор - Уго Ди Фонте"

Федерико не сводил с меня глаз.

— Ты либо очень умный, либо очень везучий. А?

— Мне очень повезло, что я попал к вам в услужение, ваша светлость!

Федерико помрачнел.

— Я надеялся, что ты умный. Меня окружают одни идиоты. Я выругал себя за трусость. Федерико встал из-за стола, взял ключ, подошел к шкафчику и отпер его. Часть стены справа от меня скользнула в сторону. Я думал, что Федерико нечаянно открыл ключом тайный ход в стене, но он даже не обернулся. Чей-то глаз заглянул в зал, увидел меня и скрылся во тьме. Стена бесшумно встала на место. Я чуть было не вскрикнул, однако тут же умолк, заметив кучи золотых монет на полке в шкафчике, открытом Федерико. Он взял две монеты и бросил их мне.

— Сшей себе новое платье. Скажи Чекки, что я велел переселить тебя в другую комнату.

— Mille grazie[35], ваша светлость, mille grazie!

Я распластался на полу, и он позволил мне облобызать его ступни.

Выйдя из покоев герцога, я чувствовал себя так, словно короновал самого папу римского.

— Посмотри на меня, Витторе! Ты, вшивый козел! И ты тоже, отец! — крикнул я. — Посмотрите на меня!

Миранда сидела на кровати, раскачиваясь взад-вперед и прижимая к груди Феличиту. Я бросил ей на колени золотую монету.

— У нас будет новая спальня! И новая одежда! — крикнул я и стащил Миранду с кровати, закружив ее по комнате. — Я должен найти Агнес.

— Нет, babbo! — воскликнула Миранда.

— Ты не хочешь братика? Ладно, у тебя будет сестричка!

Миранда схватила Феличиту за горло так, словно это была не ее любимая кукла, а простая деревяшка.

— В чем дело? Говори!

— Агнес мертва, — прошептала она.

— Мертва? Нет, она в прачечной!

Миранда покачала головой.

— Говори! — крикнул я.

Из глаз у нее хлынули слезы. Она заговорила взахлеб, но я ничего не мог понять, и мне пришлось заставить ее трижды повторить все сначала.

— Когда Агнес услышала, как ты кричишь, она выбежала из прачечной и столкнулась с Джованни, который вышел из зала. Конюхи говорят, он пырнул ее кинжалом просто так, без всякой причины.

Oi me! Сколько раз можно разбивать сердце человека, не убив его? Моя мать. Мой лучший друг Торо. Элизабетта. Агнес. Мой неродившийся ребенок. Все, кого я любил — все, кроме Миранды, были мертвы. Что хотел сказать мне Господь? Что я не должен любить? Значит ли это, что я потеряю и Миранду тоже? Я взмолился, задавая Всевышнему эти вопросы, но он не ответил, и я проклял его. Я проклял все свои мольбы, обращенные к нему, а потом, испугавшись возмездия, разрыдался, моля Господа о прощении. Я просил его защитить Миранду от меня — и в то же время с ужасом произносил имя Божье вместе с именем моей дочери, поскольку как раз его я боялся больше всех.

Глава 15

Я не писал несколько дней, потому что у меня кончилась бумага. Септивий не давал мне больше, пока не получил приказа от Фабриано. Сегодня бумагу принесли, так что я постараюсь быстренько описать все события, случившиеся за это время.

После убийств все в замке переменилось. Алессандро убедил герцога, что не предавал его, и был вознагражден комнатой Джованни и его посольской должностью. Тем не менее я не доверял ему, поскольку человек, перебежавший на другую сторону однажды, может сделать это снова. Поэтому я держался от него подальше. Томмазо перевели работать на кухню, а я погрузился в пучину отчаяния. Епископ хотел похоронить Агнес на погосте, однако я настоял, чтобы ее зарыли в землю на просеке, где мы провели вместе столько счастливых часов. Я ползал по разрытой земле, рыдая и выдирая на голове волосы, в точности как отец. Потом спел ее печальную песенку, хотя не понимал ни слова, и прижал к себе Агнес, чтобы вспомнить ее запах и тело. Я отрезал прядь ее волос… И снова зарыдал — о ребенке, которого мне так и не довелось увидеть. Тут пришел Чекки и сказал, что Федерико собирается ужинать.

Я послал Федерико подальше и заявил, что мне плевать. Пускай он посадит меня в темницу. Чекки сказал, что герцог так и сделает, и увел меня во дворец. Он велел мне спрятать слезы, поскольку они могли рассердить Федерико, но когда я попробовал каплуна под лимонным соусом, горе переполнило мою душу. Чекки что-то шепнул Федерико. Тот поглядел на меня и сказал:

— Я не знал, что Джованни убил твою amorata[36], Уго. Он злой человек, и ты будешь отомщен.

— Grazie, — прошептал я сквозь слезы. — Mille grazie!

— Есть боль, которую время не лечит, — сурово произнес Федерико, обращаясь ко всем присутствующим за столом.

Все как один кивнули, восхваляя его мудрость. Федерико повернулся ко мне и добавил:

— А потому прекрати рыдать!

И впился зубами в кусок мяса.

Лицо Агнес являлось ко мне во сне и наяву. Ее голос звал меня из-за колонн и дверей. Я зажигал свечи в соборе Святой Екатерины и молил Бога простить меня за ту роль, которую я сыграл в убийстве Пии и ее близких, поскольку был уверен, что Агнес погибла за мои грехи.

Я погрузился в отчаяние и лишь значительно позже заметил, что незнакомые мне слуги называют меня по имени и спрашивают, хорошо ли я спал. Они делали мне комплименты, говорили, что я хорошо выгляжу, предлагали свои услуги и просили моего ходатайства перед Федерико. Как-то утром новый повар Луиджи, сутулый мужичок с козлиной бородкой, взял меня за руку и прошептал:

— Клянусь жизнью, я никогда не сделаю ничего такого, что могло бы повредить герцогу Федерико или вам.

— Они думают, тебя спасло чудо, — фыркнул Томмазо. — Знай они, что ты их разыграл…

— Но ты же им не скажешь! Если все будут меня бояться, они оставят попытки отравить Федерико.

Томмазо сложил руки на груди, а потом развел их в стороны, показав мне язык, трепетавший, как флаг на ветру, тем самым давая мне понять, что он не способен хранить секреты. Только тут я понял, что именно его глаз я видел в стене. Он шпионил для Федерико! Именно поэтому подавальщики с первых же дней предупреждали меня, чтобы я держал с ним ухо востро. И именно поэтому он предупредил меня, чтобы я не старался сблизиться с Федерико. А кроме того, именно так он узнал, что пирожное Джованни было отравлено. Я не сказал ему, что все понял. В отличие от него я умею хранить тайны.

Томмазо стукнуло пятнадцать, он становился выше с каждым днем. Ему не нравилось работать на кухне — он вечно чихал от специй, — но он был мне нужен, так что я попробовал к нему подольститься:

— Когда-нибудь ты станешь шеф-поваром Федерико!

— И тогда Миранде придется относиться ко мне с уважением, — заявил он в ответ.