Читать книгу "Эльфийская сага. Изгнанник - Юлия Марлин"

Тонкая тень, распадаясь на десятки полупрозрачных силуэтов, и сливаясь в единую плотную черноту, заскользила по блестящей стене вглубь лабиринта. Холодные своды, нависавшие над головой, дышали обрывками древних корней и коврами из мха. Стены вибрировали непонятным гулом — где-то работали установки — землекопы; гоблины продолжали расширять тюремные казематы на юг и восток. Металлические челюсти перемалывали породы Беллийских гор, как мягкий речной песок.

Через сотню шагов волк издал предупреждающий рык — коридор распался широкими ответвлениями. Налево зиял проход в большую каменную залу, выдолбленную в скалистых недрах, направо убегали скользкие стены узкого, объятого непроницаемой тьмой, прохода. На камнях и выступах, испещренных крючковатыми символами и узорными значками, лежал тяжелый саван не рассеиваемой полумглы.

— Сюда? — Спросила она, кивая налево.

Призрак блеснул багровыми глазами.

Она нырнула в большую залу. И тут же пожалела.

На металлических крюках, вбитых в потолок, вниз головами висели мертвые тела, походившие на куски кровоточащего мяса. Содранная кожа валялась в углу лохмотьями кровавого месива, остриженные длинные светлые и темные волосы устилали каменный пол подобно аллеурским коврам. Под искалеченными телами стояли глубокие медные чаши, в них обильно стекала исходящая паром свежая кровь. Беззвучные стоны и вопли убитых, казалось, все еще переполняли это проклятое светлыми богами место. Теперь Лебедь поняла, каким изуверским способом черные гоблины наполняли бутыли сладкой эльфийской кровью, которой любили потчевать многочисленных гостей и приезжих.

От витавшего в воздухе железного аромата крови у наемницы к горлу подступил комок, а голова закружилась. Усилием воли Лебедь подавила тошноту, а свинцовую тяжесть рук и ног прогнала, как рассветный ветер туманы опасных сумерек. Более жестокого народа, чем черные гоблины трудно было найти, потому, когда из мрака выскочили два экзекутора в черных масках и что-то закричали на хавал-мано, она с холодным сердцем смела их волшебным клинком и метнулась в коридор. Призрак перегрыз полумертвым гадам глотки и бросился за хозяйкой.

Очень скоро потянулись клетки набитые эльфами, орками, гномами, белыми гоблинами (грорвы этих особенно ненавидели и истребляли, как заклятых врагов). Изможденные мужчины, женщины, дети, старцы, лишенные света припадали к решеткам и тянули тощие, искромсанные плетями руки. Лица с тусклыми глазами, впалыми щеками, покрытые серой пылью подземелий озарял красноватый факельный свет. Лохмотья, едва прикрывающие наготу, серебрились запекшейся кровью и потом.

— Это Белый Лебедь, — выдыхали призрачные голоса, измученные жаждой, холодом и болезнями. — Она пришла нас спасти.

Слава о воительнице, спасавшей жизни и искоренявшей зло, распространилась повсюду. О ней слышали в подзвездных пределах Драконовых гор и в подгорной тишине Аскья Ладо, в раскаленных пустошах Ий-Дъии и в сердце Ледяных Островов, в самых глубоких пещерах Эр-Морвэна и на пиках неприступных Серебристых гор Аред Вендел. Обездоленные и угнетенные видели в ней защитницу; иные — черные сердцами и душами проклинали, и ломали голову, как избавиться от дерзкой и неуловимой девчонки в маске цвета серебра.

— Я освобожу вас. Отойдите от решеток!

Сверкнуло металлическое пламя и на плиты осыпались искры. Рассеченный замок со звоном исчез в красноватой темноте. Кованая дверь распахнулась, в коридор высыпали пленники, получившие долгожданную свободу. Следом полетели другие запоры.

— Лекс Грозовая Стрела! — Крикнула наемница. — Лекс Грозовая Стрела, ты здесь?

Проплывавшие мимо тени не отзывались, не поднимали опущенных голов, едва волочили ноги. Если оркам, гномам и гоблинам темнота не была чуждой губительной стихией, то для просидевших много дней без света эльфов Верхнего Мира она казалась хуже отравы. Они, лишенные света, походили на бесплотные призраки, восставшие из Обители предков Арвы Антре — в истощенных телах теплились последние крупицы жизни, в изорванных душах последние проблески надежды.

— Лекс Грозовая Стрела, отзовись! Лекс!

Слабый юношеский голос донесся из темноты.

— Я здесь!

Белый Лебедь обернулась; зеленые глаза впились в полумрак, усыпанный молчаливыми силуэтами в жалких обносках. Средь скорбного потока еще не умерших телом, но навечно утративших часть души, обрисовался высокий, худой паренек с пыльным, вытянутым лицом и впалыми щеками. Тусклые, но не покоренные глаза двумя горными ручьями уставились на наемницу. Светлые волосы без блеска солнечных лучей посерели, слиплись и превратились в солому. Вместо одежды — тряпье, свисающее грязными клоками. Сквозь огромные дыры на рубахе и штанах виднелись следы жестоких пыток.

Большего Белый Лебедь в полутьме подземной тюрьмы не разглядела. У нее было задание, и она должна исполнить его во что бы то ни стало — рука с клинком поплыла вверх, в зеленых глазах полыхнуло дьявольское пламя. Лекс смотрел на спасительницу с восхищением и доверием, такой беззащитный и переполненный благодарности; на его губах расплывалась улыбка.

— Вы спасли нас, — молвил он, озаренный алым светом. — Не знаю, как вас благодарить.

Лебедь медлила. Горло вдруг сдавило, как от нехватки воздуха, сердце бешено заухало в груди. Рука, сжимавшая рукоять, упала. Она коротко кивнула, убрала клинок и сказала:

— Не стоит благодарности. Держись меня, ясно?

— Да, — шепнул Лекс, качаясь от голода и жажды.

— Уходим из Горгано! Живо! Все, уходим!

Снежный волк, столь же прекрасный, как первое зимнее утро и столь же ужасный, как сметающий все на пути океанский шторм, вскинул острую морду. Два бледных глаза сверкнули недоумением.

— Так правильно, — шепнула она зверю и, потрепав его по холке черной перчаткой, сказала: — Ты знаешь, что делать. Встретимся у Ведьмина Вяза. Выводи их к свету.

* * *

Доверенный Его Высочества и шерл Габриэл подъезжали к ущелью с востока, и рассмотреть поселение, скрытое тенями угрюмых скал, с этого расстояния в полную силу не могли.

— Горгано вон за теми склонами, мой шерл. — Пояснил Хилый, кивая в сторону синих гигантов, вздыбившихся на горизонте двумя одинаковыми хребтами.

По зубчатым граням бегали багрово-черные змейки, отливая пламенными отблесками.

— Что там? — Вскочил на стременах полукровка, замечая льющиеся из ущелья отсветы. — Пожар?

Габриэл пригляделся. Над Беллийскими горами курились густые черные кудри.

— Пожар, — эльф подтвердил опасения Хилого и, поддав по бокам кохейлана, крикнул: — Пошел!

Доверенный болезненно скривился и натянул поводья:

— Только этого не хватало. Лорд главнокомандующий, подождите меня!

Пурпурное небо качнулось, и в ушах засвистел злой горный ветер. Над холмистыми грядами вдруг прокатился гикающий смех духов гор. Хилый невольно поежился, пригнулся к шее коня и скосил глаза, надеясь узреть бесплотных тварей в синей колючей темноте. Но духи гор не имели тел; они носились над кряжистыми отрогами в дыханье ветра, жили в белизне облаков и купались в свете звезд. Любой из Верхнего Мира знал — услышать хохот духов гор к беде, большой и страшной беде.