Читать книгу "Эльфийская сага. Изгнанник - Юлия Марлин"

Полукровка воззвал к Луноликой Иссиль одними губами и бросил взгляд на спину Габриэла, вырвавшегося вперед. Темного эльфа не заботили ни злые духи, ни пугающие древние предания, ни суеверный страх надземных рас, и Хилый невольно позавидовал беспечному равнодушию народа Сумерек, не верившему ни в свет, ни в тьму.

Старший маршал и полукровка ворвались в деревушку незадолго до рассвета, и застали на ее месте огромное пепелище с грудой выгоревших обломков. Она походила на громадную кучу мусора, но ни как не на грозный оплот работорговли Триона. Черные гоблины носились меж ярких огней, взбивали подошвами тучи пепла, громко рычали и ругались, еще пытаясь спасти что-то из того, что варилось в кипящем котле адского пламени.

Габриэл спешился и медленно повел жеребца под уздцы узенькой деревенской улицей. Кое-где тлели обломки домов и таверн, от иных руин валил густой ядовитый дым, застилая Горгано непроницаемым коконом. Казалось, пристанище грорвов смел смертоносный раскаленный буран.

— Белый Лебедь! Гореть ей в Обители Предков, — шипел черный гоблин, разгребая гору пепла и отыскивая уцелевший скарб.

— Белый Лебедь? Здесь? — Высокомерно поинтересовался Габриэл у старика, стоявшего на коленях у угольно-черного холмика золы.

— Да, — взревел тот. — Убила охрану, освободила пленных и подожгла подвалы. Мы преследовали ее до Кривых Оврагов, но у Пиков Эйи она от нас ускользнула.

Габриэл, дернув бровью, усмехнулся. Молодой шерл с детства недолюбливал черных гоблинов больше прочих народов Триона, а уж после расправы над Дредом, так и вовсе проникся лютой ненавистью к этому грязному ничтожному отребью, зовущему себя народом. Весть о том, как горстку тупоголовых грорвов, притворявшихся благородной расой, лихо уделала воительница в другое время позабавила бы его, но сейчас темному эльфу стало не до смеха.

— Освободила пленных?

— Да, лорд, освободила.

— Всех?

— Большинство, — отвечал погорелец в облаках черного марева. — К тем, что остались в темницах, уже не добраться. Своды пещер обрушились. Прохода нет. — Гоблин резко ударил кулаком о золу, — эта гадина лишила нас полугодовой выручки! Мы разорены! Разорены!

— Печально слышать, — бросил Габриэл и с отвращением сплюнул, показывая явное презрение к занятию местных жителей.

Черный гоблин захрипел от злости и взглянул на наглеца. На первых порах, он принял его за покупателя, прибывшего за живым товаром, однако рассмотреть, кто с ним говорил: эльф, орк, гоблин, тролль — не успел. Габриэл демонстративно и совершенно бесстрашно развернулся и направился дальше, ведя коня в поводу. Все, что осталось работорговцу — узреть развивавшуюся тяжесть бархатного плаща, пылающего искрами лунного серебра, глухой капюшон и круп серого кохейлана с длинным шелковистым хвостом.

— Плохо дело, — проговорил Хилый, когда молодой шерл застыл у груды обломков «Секиры и кулака».

Густой смог столпом непроницаемого облака вздымался в светлеющее небо. Тлеющие деревянные перекрытия потрескивали, среди мусора что-то с грохотом разрывалось, видно, лопались стеклянные бутылки и окованные лампы. Вокруг пепелища с проклятьями кружили гоблины.

— Белый Лебедь неуловима, — застонал доверенный принца, ожидая, что теперь ему точно не увернуться из-под горячей руки разгневанного главнокомандующего. — Все пропало, все пропало!

Габриэл в полголоса приказал:

— Закрой рот.

Хилый понурил голову. По впалым щекам полукровки носились желваки, зубы тихо поклацивали — долго молчать он не мог.

— Вот ведь тварь! И почему ее называют Белый Лебедь, она ведь баба? Правильно звать ее Белая Лебедь! Нет, это я так, размышляю, мой господин. Но я ведь прав? Баба она и есть баба! Хотя, черт с ней! Это ее имя, пусть называет себя как хочет! Хоть тьмой, хоть рассветом, хоть задницей осла! Что нам теперь делать?

— Я уезжаю, — бросил шерл, сдерживая гнев, обуявший его впервые с момента гибели Эбертрейла. — Прощай.

— А… — полукровка рухнул на колени и склонил голову, — вы меня не накажете?

— Не накажу.

Хилый вздрогнул и покосился на эльфа. Габриэл проявил милость, не казнив оскорбившего его солдата, хотя был в своем праве. Для полукровки это означало только одно — с этого часа он переходил в собственность шерла и был обязан служить ему до тех пор, пока шерл не освободит его или пока это не «сделает» смерть.

— Возвращайся в Сторм, — повелел ему новый владелец. — Сиди там и не высовывайся. На послания принца не отвечай. Если ты мне понадобишься, я сообщу.

— Да, господин. Все сделаю.

— И последнее, — пригрозил Габриэл. — Не напивайся больше до полусмерти. Если узнаю, что пьешь — найду и накажу.

* * *

Осеннее солнце лениво карабкалось по южному склону Гор Жизни и снежные пики золотились в рассветном огне. Хмурые облака сносило на запад — наступал ясный, холодный день середины сентября. Чем выше всходило светило, тем ярче синели лазурные небеса над Серебряной Заводью. Крошечный городок лесных эльфов, стиснутый с востока еловыми чащами, с запада — неприступными склонами гор, с севера — пологими холмами и узкой одноименной рекой, просыпался.

В домиках, разбросанных по краю долины, распахивались ставни и отворялись двери. Надо признать, домики здесь были очень похожи: отстроенные из белого полированного камня, блестевшего, как перламутр. В узких стрельчатых окнах с разноцветными витражами разгорались утренние огни; узорные дубовые двери хлопали, как крылья бабочек; крылечки, украшенные серебряной лепниной, искрились капельками осенней росы. Узенькие тропки, поросшие душистыми травами, петляли меж эльфийских жилищ затейливыми спиралями. Цветущие сады зеленели в кайме плетенных изгородей: нежные гортензии и розовые лилии благоухали сладостью, фиолетовые петуньи и бледно-голубые лобелии радовали нежными красками.

Всюду вились двойные лазурные стяги с изображением флейты, оплетенной вьюном. Собственные гербы полагались эльфийским валларро — владыкам над городами, государствами, крепостями. Валларро Агроэлл Летняя Флейта правил Серебряной Заводью с незапамятных времен и всегда над его вотчиной порхала флейта в лазури. Вообще, родовыми эмблемами могли похвастаться только потомки Высоких Эльфов. В их число входили Аннориен Золотое Солнце с гербом золотого крылатого солнца; Семь валларро Эмин Элэма живущие под символом града, заключенного кругом сияющих звезд; Иллиодор — владыка высокогорных эльфов, венчанный знаменем Правосудных Весов, и другие властители Детей Рассвета, разбросанные по равнинам, лугам и лесам.

Что же до лесных эльфов, они предпочитали селиться в лесах и долинах, по берегам рек и озер, избегая каменных твердынь и теней неприступных стен и несокрушимых башен. Серебряная Заводь была одной из множества поселений — пышная, прекрасная и свободная, как гордые птицы далекого Запада. Формально между Заводью и эльфами Железного Эр-Морвэна действовало перемирие, но жители с валларро Агроэллом во главе, помня о непостоянстве темных сородичей, всегда были наготове. Особенно, осенью и зимой, когда помимо вылазок исчадий ночи на беззащитный эльфийский «островок» зарились голодные тролли запада, свирепые гоблины юга и охочие до чужого богатства орки-степняки востока.