Читать книгу "Размышления о Греции. От прибытия короля до конца 1834 года - Иван Персиани"

Позиция Российской миссии.

В этих обстоятельствах российская миссия заняла блестящую позицию. Она направила полную достоинства и умеренности ноту и потребовала удовлетворения за оскорбление, нанесенное адмиралу и представителю двора.

Полученное удовлетворение.

Регентство не могло не дать частичного удовлетворения этому требованию, сделав выговор судьям и освободив Скуфоса от должности, чем оказало ему плохую услугу. Оно осыпало Императорскую миссию жалобами и не скрывало своего недовольства тем, что ему пришлось выступить против мегарского героя, пожелавшего огнем и мечом утвердить царство либерализма. Между тем, позиция представителя Императора в этих обстоятельствах была вполне естественной. Ему предстояло либо остаться пассивным наблюдателем убийства русского подданного и взять на себя тяжелую ответственность, либо потребовать наказания виновного. Он принял второе решение. Регентство, вместо того, чтобы к нему придираться, должно было быть ему благодарным. В самом деле, преступления Гриваса были достаточно засвидетельствованы многочисленными жалобами опустошенных им провинций, а бегство Магниатиса, которому способствовали государственные служащие, продемонстрировало качества людей, коим регентство оказало доверие. Оно могло воспользоваться подходящим случаем, чтобы достойно выступить против нахлынувших революционных принципов и наказать негодяя, чьи разбой и убийства уже навлекли на него проклятие общества. Таковы должны были быть действия регентства, но предубежденность сбила его с толку.

VI. Разногласия среди членов регентства

Могущество графа д'Армансперга.

Стремясь сохранить достигнутое благодаря покровительству Англии превосходство, председатель регентства упорно трудился ради упрочения влияния этой державы в Греции. Он ничем не пренебрегал для достижения этой цели, но к несчастью для него, его власть не имела корней в самой нации. Она дерзко простиралась на всю Грецию, но достигалось это скорее осуществляемым его наместниками террором, нежели его влиянием на умы. Словами «свобода» и «конституция» не злоупотреблял почти никто из простых людей. Произвол начал проявляться во всей своей мерзости, и большинство греков, оправившись от революционного восторга и придя в ужас при мысли о будущем, которое он готовил их стране, сделались либералами лишь по видимости.

Соперничество между регентами.

Господа Маурер и Гейдек тяготились тем ярмом, которое председатель надел им на шеи. Облеченные властными полномочиями, они с негодованием видели, как лишились доверия, авторитета и уважения и были вынуждены рабски исполнять приказы председателя регентства. Они всерьез задумались о том, какими средствами можно вернуть часть утраченной власти. Они сочли подходящим средством броситься в объятия французов, которые непрестанно их обхаживали.

Греция разделена на две партии.

Греция тогда разделилась между двумя важнейшими партиями: графа д'Армансперга и господ Маурера и Гейдека. Первую составляли господин Маврокордатос и его сторонники, стремившиеся к тому, чтобы их лидер остался единственным регентом. Во вторую входили господин Колеттис и его соратники, выступавшие против председателя регентства. Обе они объединились против сторонников графа Каподистрии. До тех пор, пока нужно было преследовать, мучить, терзать их общих врагов, они выступали вместе. Это преследование служило средством к их сближению, вид обиженного Каподистрианца заставлял их мгновенно забыть домашние ссоры и возвращал хорошее настроение. Но когда пыл преследования проходил, возвращались их соперничество и язвительность.

Крючкотворство.

Это разделение, увеличивавшееся с каждым днем, вело к полному разрыву. Проекты председателя останавливались, уже не могло пройти его малейшее предложение, в государственных делах наступил застой, и члены регентства, будучи не в состоянии прийти к общему мнению, перестали встречаться.

Планы председателя.

Так не могло дальше продолжаться. Председатель решил положить этому конец и подняться на развалинах своих соперников. Он поделился своим планом с господином Докинсом, который его одобрил и пообещал свою помощь и поддержку. Затем они договорились о том, каким путем его реализовать.

Обращения к баварскому королю.

Итак, было решено убедить различные провинции государства обратиться к баварскому королю с петициями, в которых содержалось бы требование отзыва господ Маурера и Гейдека по причине их неспособности, а господин д'Армансперг остался бы единственным регентом до совершеннолетия короля. В этих петициях господин Маурер должен был быть представлен как педантичный враг греков, а господин Гейдек – как человек, пристрастившийся к удовольствиям. Чтобы обеспечить успех этого предприятия, нужно было заручиться сотрудничеством Колокотрониса и его сторонников, пользовавшихся большим влиянием в провинциях Пелопоннеса. Поэтому, прежде чем браться за дело, было решено привлечь их на свою сторону.

Франц[167].

Поборов свое отвращение к сторонникам графа Каподистрии, господин д'Армансперг поручил секретарю регентства и своему доверенному лицу господину Францу приступить к этому делу и постараться добиться сближения между ним и сторонниками графа Каподистрии так, чтобы позже их погубить.

Его интриги.

Франц прекрасно знал местный язык. Он был в близких отношениях с большинством Каподистрианцев, которые усердно его обхаживали в надежде получить место при его содействии. Они постоянно досаждали ему своими визитами, непрестанно прося замолвить за них словечко председателю. Однажды, когда эти господа проявили настойчивость более обычного, господин Франц доверительно им сообщил, что господин д'Армансперг искренне желал быть им полезным, но этому противились господа Маурер и Гейдек, и до тех пор, пока эти два регента будут занимать свои посты, можно с уверенностью сказать, что им не получить должностей. Это секретное сообщение встревожило сторонников графа Каподистрии. Франц подбодрил их, сказав, что у него есть средство помочь беде, и посвятил их в план графа д'Армансперга, будто бы исходящий от него самого. Каподистрианцы восприняли это предложение с недоверием. Они ответили, что не возьмут на себя никаких обязательств, до тех пор пока министерство не будет реформировано и составлено частично из их друзей.

Граф Ромас[168].