Читать книгу "Московские общины сестер милосердия в XIX - начале XX века - Елена Козловцева"

В 1872 г. вышло «Положение о правах и преимуществах»[275], даровавшее общине ряд налоговых льгот. «Положение» освободило ее от гербовых и прочих денежных сборов, а также от квартирной повинности, разрешило производить кружечные сборы[276].

Владычне-Покровская епархиальная община уже через год после начала своей деятельности оказалась на грани полного финансового краха. Ее основательница и начальница игуменья Митрофания развернула широкое строительство, требовавшее вложения огромных средств. На этом этапе община еще не могла получать доходы от своих недостроенных зданий или от труда малочисленных воспитанниц; прибыль же от храма и кружечные сборы в принципе не являлись сколько-нибудь серьезной поддержкой.

Проблему обеспечения строительным материалом предполагалось решить постройкой собственного кирпичного завода. Однако его возведение общине не разрешили, мотивировав отказ тем, что размещать подобные заводы в черте города пожароопасно[277].

Таким образом, единственным источником денежных средств оставались взносы благотворителей. Игуменья Митрофания активно их привлекала, используя вышедшее в 1871 г. разрешение представлять крупных жертвователей к орденам[278]. К сожалению, многие из жертвователей оказались далеко не бескорыстными людьми. Как вспоминала Е. И. Козлинина, лица, знавшие о связях игуменьи Митрофании и искавшие ее покровительства, «сначала являлись к ней смиренными жертвователями на добрые дела, а затем уже, когда она считала себя до некоторой степени им обязанной, они начинали обращаться к ней с просьбами об услугах, которые она, как сердечный человек, и оказывала охотно»[279].

Но дело не ограничилось взаимными услугами. В начале 1873 г. сразу несколько жертвователей обвинили игуменью в финансовых махинациях. Было возбуждено три уголовных дела, процесс по которым, проходивший в Московском окружном суде в октябре 1874 г., вызвал широкий общественный резонанс. Игуменью обвиняли в подлоге векселей купцов М. Г. Солодовникова и Д. Н. Лебедева и выманивании обманным путем векселей у почетной гражданки П. И. Медынцевой. Суд присяжных признал игуменью по всем пунктам обвинения виновной, но заслуживающей снисхождения. Окончательный приговор гласил: «…лишив всех лично и по состоянию ей присвоенных прав и преимуществ, сослать в Енисейскую губернию с запрещением выезда в течение 3 лет из места ссылки и в течение 11 лет в другие губернии»[280].

В дальнейшем, благодаря хлопотам родной сестры игуменьи – Софьи Григорьевны Аладьиной, местом ссылки был определен Кавказский Ставропольский Иоанно-Мариинский женский монастырь[281]. А в 1879 г. Св. Синод разрешил ей проживать в разных губерниях России. Матушка Митрофания активно пользовалась этим разрешением и в течение 1880–1896 гг. жила в разных монастырях Одесской, Нижегородской и Тамбовской губерний. Император Николай II по вступлении на престол разрешил ей поездку в Иерусалим и пожаловал пособие на эту поездку[282].

Несмотря на кажущуюся мягкость приговора, делу церковной благотворительности был нанесен сильный удар. Сам по себе факт суда над игуменьей Митрофанией возбудил в обществе ожесточенную полемику. Мнения, которые тогда высказывались, ставили под сомнение целесообразность существования не только Владычне-Покровской общины сестер милосердия, но и вообще подобного рода благотворительных учреждений.

По признанию прокурора Петербургского окружного суда А. Ф. Кони, возбудившего первое дело против игуменьи, сам он ждал, что последуют многочисленные ходатайства ее высокопоставленных покровителей[283], однако заступников у матушки Митрофании не оказалось. «Никто не двинул для нее пальцем, никто не замолвил за нее слово, не высказал сомнения в ее преступности, не пожелал узнать об условиях и обстановке, в которых она содержится. От нее сразу с черствой холодностью и поспешной верой в известие о ее изобличенности отреклись все сторонники и недавние покровители»[284].

Московские духовные власти сделали попытку вступиться за игуменью. В мае 1873 г. дело рассмотрела Московская духовная консистория, которая вынесла следующее постановление: «1. Игуменью Митрофанию, за непредставлением точных и явных доказательств и улик к обвинению ее в подлоге или в участии в подлоге векселей, немедленно от ареста освободить; 2. Напротив того виновных, которые неосновательным объявлением и производством следствия о подлоге векселей от имени Лебедева, подвергли игуменью Митрофанию преследованию и аресту, а через то тяжкому нареканию и бесчестию, подвергнуть ответственности по законам»[285]. Митр. Иннокентий (Вениаминов) и его викарий епископ Дмитровский Леонид (Краснопевков) дополнили второй пункт словами: «…если того пожелает игуменья Митрофания, ибо монашествующим свойственно не искать отмщения обидевшим»[286].

Консистория в первую очередь подчеркивала нравственные достоинства игуменьи Митрофании: в деле приводятся и подробный рассказ о благотворительной деятельности, и перечень ее наград. Из этого делается вывод, что, для того чтобы игуменья Митрофания могла сделать подлог, просто «не представляется нравственных причин»[287]. Немало внимания уделено и раскрытию «несомненной пользы» основанных ею общин сестер милосердия, их благотворного влияния и огромного значения для общества[288].