Читать книгу "Кругосарайное путешествие: рассказы - Татьяна Стамова"

– Чего смеёшься? – спросил Арс.

– Вспомнила про бабушку. Я тебе не рассказывала? Это ещё давно, в деревне было. Вдруг все ночью проснулись от страшного хохота. Повскакали, зажгли свет.

– И что?

– А то, что бабушка в темноте пошла и в открытый подпол упала. Застряла там между бочками и хохочет, остановиться не может. Так и хохотала, пока не вытащили. И потом ещё много раз, когда рассказывала. И все, кто её слушал, тоже. А ведь она нигде этому не училась, понимаешь?

– Понимаю. Ну, значит, она сама способная. А вот у нас Ариадна Васильевна вообще ничего не понимает.

– Как это – вообще?

– Ну, смотри. Она говорит: «Воробьёв, голуба моя, иди к доске». А я представил себе, что Воробьёв – голуба, и как заржу. А она сказала, чтоб я из класса вышел. И так всегда. Мы сидели с Владом в столовой, и он меня смешил. У меня из носа сок апельсиновый полился. Так она меня чуть к завучу не отволокла!

– А что он тебе рассказывал?

– Влад?

– Ну да.

Арс вдруг весь сморщился, скрючился, потом надулся, как лягушка, и из ноздрей у него брызнул в разные стороны бергамотовый чай! Он на секунду зажмурился, а когда разжмурился, то увидел, что мама закрыла лицо рукой и тоже пыжится и смеётся, как девчонка.

– Ты был похож на дракона, – как бы оправдываясь, сказала она.

Не имеет смысла

…И птица, не познавши смысла,Летит раскрытая, как смысл…

Она была совсем молодая (вначале в классе подумали – практикантка) – маленький нос, глаза тёмно-карие, волосы светлые, коротко стриженные.

Взгляд у неё был то озорной и острый, то по-детски испуганный. Звали её Элеонора Степановна. Она преподавала у них математику первый год и всё время старалась что-нибудь такое придумать. И вот придумала.

На розданных листочках были напечатаны вопросы для родителей.

Задание – опросить родителей и записать их ответы.

У Фили папа был математик. Он сказал:

– Давай, только быстро, мне скоро идти на математическое общество.

– Давай, – сказал Филя. – Вопрос первый: что для вас значит математика?

Папа ответил:

– Математика – это способ думать о мире. Она приучает людей делать правильные умозаключения. Кроме того, это основа всех точных наук, язык, на котором они говорят, и главный их инструмент.

– Вопрос второй: всем ли нужна математика?

Папа искоса посмотрел на Филю и сказал:

– Собачки и кошечки хорошо обходятся без математики и живут довольно долго. Люди тоже могут так жить, руководствуясь привычками, аналогиями, но не разумом. Но так как человек способен на большее, то жалко, если он этим не пользуется.

– Ага, – сказал Филя. – И третий: что в математике самое интересное?

Папа даже не задумался и сказал:

– Самое интересное для математика – это когда задача не получается.

Элеонора Степановна внимательно читала папины ответы.

«Почему мы всегда ставим двойки за нерешённые задачи? – подумала она. – Одно дело, если кто-то и не думал решать, а другое – если человеку было интересно. Он бился, бился, думал – вот сейчас она ему покорится. Он шёл нехоженой тропой, а пятёрку получил тот, кто решил по шаблону».

На следующем уроке она сказала:

– Ребят, у меня не получается одна задача. Поможете?

– А что за это будет? – спросил Конягин.

– Ничего, спасибо скажу. Но это не для всех. А для тех, кому интересно.

Интересно стало трём людям из класса: Ленке Ведерниковой, Якушкину Лёньке и Филе.

Ленке – неудивительно, она лучше всех девчонок соображала по математике. И ещё она была смелая.

Якушкин Лёнька перебивался с двойки на тройку, но он был дико любопытный и нос совал буквально во всё.

А Филя просто включался, когда предлагали подумать. Так его папа приучил.

Филя ломал голову три дня. Старые идеи никуда не годились, а новые не появлялись. У папы спрашивать не хотелось. В школе они таинственно переглядывались с Ленкой Ведерниковой, но так и не сказали друг другу ни слова.

Под конец третьего дня Филя почувствовал, что терпение у него кончается, скорее всего, уже кончилось. Он отдал задачу папе и сказал:

– Вот, делай с ней что хочешь. А не хочешь – выбрось в помойку.

Папа посмотрел на него понимающе, взял задачу и стал смотреть.

Несколько раз черканул ручкой по чистому листу бумаги. Филя смотрел на него во все глаза.

– Понятно, – сказал папа. – В таком виде задача не имеет решения.

Надо было видеть лицо Фили.

– Так она что – издевается над нами? – закричал он. – Нафига ей было только время драгоценное у нас красть? Дура она, что ли?

– Ну что ты, – сказал папа. – Есть такой вид задач. Решения нет, и надо обосновать почему. Это так же интересно, как найти решение. Попробуй.

Но Филя сказал: «Ни за что!» Он пошёл в свою комнату, позвонил Ленке Ведерниковой и спросил:

– Как дела? Решаешь?

Она сказала:

– Не решается пока.

– Не решается! – почти крикнул он. – Эта дура задала задачу, не имеющую решения. А мы, дураки, время зря теряли и ещё немного – сломали бы себе все мозги.

– Ты уверен? – спросила Ленка.

– Папа сказал. Стопроцентно.

На следующий день на перемене Филя подошёл к Элеоноре Степановне и отдал ей бумажку с напечатанным условием задачи.

Под ним кривым почерком было написано:

«Не имеет решения!»

– Ты уверен? – быстро спросила Элеонора.

– Абсолютно! – торжествующе сказал Филя и вылетел из класса, едва не сбив стоявшего за дверью Якушкина.

После уроков Ленка Ведерникова тоже сдала свой листочек, на котором было написано: «Не имеет решения, так как…» Дальше было обоснование.

А вездесущий Лёнька Якушкин, дежуривший по классу, взял мел и написал на доске крупными буквами:

ЗАДАЧА НЕ ИМЕЕТ СМЫСЛА!!!

Бумажку с задачей он даже не удосужился вернуть.

Дома Филя сказал:

– Она даже не поняла, что дала задачу, не имеющую решения.

– Почему ты так думаешь?

– Покраснела как помидор, вот почему, – сказал Филя и опять побыстрей смылся, чтобы не слышать умных слов, которые будет говорить его умный папа.