Читать книгу "Странное наследство - Виктория Джоунс"

— Вот и вали себе подальше от меня! — зло процедила сквозь зубы Оливия. Она чувствовала, как ненависть к опекуну снова поселяется в ее сердце, стоит Берни Дугласу придраться к ней. Девушка сильно покраснела, вспомнив предупреждение отца, которого на людях всегда называла дядей Фрэнком. Он не раз говорил, что общение с ним не принесет ей уважения окружающих, потому что и на самом деле когда-то был гангстером и участвовал в нескольких ограблениях банков. Но отец очень убедительно заявил ей, что сейчас не имеет дел с полицией. А это значит — либо он солгал, либо кто-то пользуется его бесславной известностью! Но тогда необходимо выяснить, кто и зачем?! Кому нужны эти разговоры?.. От бессильной ярости кровь ударила ей в голову: — Придет время, когда ты о многом пожалеешь, самоуверенный Бернард Дуглас! Наглец и бабник! — тихо шипела она вслед своему жестокому опекуну. А он и сам не осознавал, что его напускная суровость, с которой он решил воспитывать Оливера, превращается в жестокость и постоянное унижение.

Казалось, что все вокруг страдает от жары и жаждет влаги. И пыль грунтовой дороги, белесым летучим налетом оседающая на листве корявых деревьев, растущих по обочинам. И истомленные птицы, лениво парящие в вышине, и серые ящерицы, и змеи, попадающиеся по пути, и даже пресмыкающиеся старались спрятаться в редкой тени и, раскрыв хищные рты, словно бы пробовали на вкус горячий воздух гор своими раздвоенными языками.

Подросшие цыплята, три взрослых курицы и петух, которых девушка взяла с собой, время от времени хрипло кудахтали. Тогда хозяйка останавливала фургон и подливала в глубокую сковороду воды из большого медного чайника. Пернатое хозяйство припадало к импровизированной поилке и на время замолкало. Напившись, домашние птицы распластывались в сухих сосновых опилках и жались по углам просторной клетки, отыскивая спасительную тень.

Оливия и сама была бы рада распластаться на днище фургона. Но он был загружен всяческим скарбом, который мог пригодиться на новом месте. С бабушкой она прожила много лет и переняла у пожилой женщины такие черты характера, как хозяйственность и бережливость.

Казалось, один только Берни не испытывает неудобства в дороге. Ему одному нипочем жара, нипочем и многочасовая скачка в седле. Бодрым и отдохнувшим выглядел один он, мистер Бернард Дуглас. Крепко и прочно держался этот мужчина в седле, обхватив своими мускулистыми сильными ногами круп жеребца. Только тени под зелеными глазами и запыленная шляпа выдавали, что предводитель мустангеров-укротителей по отношению к себе так же безжалостен и суров. Да еще пряди светлых волос на висках и густая поросль на распахнутой груди были влажными от пота и припорошены желтой дорожной пылью.

Во время коротких остановок он легко выпрыгивал из седла, отходил в сторону и, расстегнув ширинку, справлял на виду у партнеров малую нужду, совершенно никого не стесняясь. Заметив издали, что мистер Дуглас снова спешивается, Оливия придерживала Блэка и продолжала путь лишь тогда, когда все ковбои заканчивали опорожнять свои мочевые пузыри. Это не осталось незамеченным, и Берни Дуглас не пропустил ее поведение без подковырки:

— Наш мистер Леди, кажется, слишком стыдлив для будущего мустангера! Интересно, а как наш Оливер Гибсон будет проводить случки кобыл и жеребцов? Такой деликатный и стеснительный мальчик?

Оливия не хотела вступать в перепалку по столь постыдному, по ее понятию, поводу и молча отворачивалась. Но Берни не унимался, снова обратив внимание окружающих на выступившие у юноши слезы:

— Опять раскис, точно худородная слабая девчонка?! На ранчо я все-таки тебя отучу от женских привычек! — он подхлестнул своего жеребца, и тот, недовольно махнув хвостом, взбрыкнул задними ногами.

Мистер и миссис Мартин ехали позади всех. Поэтому в начале пути они не понимали, отчего Оливия нет-нет, да и останавливает свой фургон посреди дороги, пережидает некоторое время, а потом снова отправляется в путь. Этим она задерживала движение остальных повозок. Мэган же почти все время лежала, откинувшись на матрасы и примотав к руке поводья. Девица выглядывала каждый раз, когда ее мерин долго раскачивался на одном месте, а потом рывком трогал повозку.

На одной из стоянок старушка Лиззи наконец поинтересовалась:

— Олив, дитя! Почему ты останавливаешься в пути? Вроде бы и не отбегаешь в сторону от дороги, не скрываешься за кустиками. Что такое? С тобой все в порядке, малыш?

— Я боюсь гремучих змей, поэтому не бегаю за кустики. И мне хватает времени, чтобы посетить отхожее место на общих стоянках!

— Миссис Мартин, наш Оливер стыдлив, точно католический монашек! Иногда в мою душу закрадывается сомнение, есть ли у него так называемое мужское достоинство? — Мэган насмешливо посмотрела на Олив. — А Берни Дуглас бесстыден, точно койот, помечающий свою брачную территорию!

— Слава Создателю, что у Берни Дугласа пока все в порядке со здоровьем! Но ему стоило бы поберечь свое хозяйство от пыльного ветра и гремучих змей! — миссис Мартин сморщилась от смеха. — А ты, Мэган, поехала бы впереди Оливера, если не стесняешься! — неожиданно предложила старушка Лиззи.

— Я бы не возражала не только посмотреть, но и позабавиться с приличной штуковиной, какая маячит в штанах у Берни! Но Молли сказала, что, несмотря на величину, его приятель, дает иногда осечку! — Мэган довольно хихикнула. — Однажды он затащил Молли в постель, но произвел выстрел вхолостую! И больше так и не сумел взвести курок! По мне уж лучше Эндрю Гилмер! Нетороплив, основателен во всех отношениях и чистоплотен! И не треплется всем подряд, как это делает Пабло Гомес! Не люблю мужчин, которые хвалятся своими постельными подвигами и рассказывают о женщинах! — Мэган Матайес гордо оглядела женщин. Она очень изменилась внешне за время пути, носила закрытые платья, простые туфли и чулки. Возможно, лишь для того, чтобы сберечь кожу от укусов насекомых и загара. Но осталась столь же прямолинейной и циничной, как раньше. Оливия с брезгливостью и неприязнью выслушала тираду проститутки.

— Боже мой, Мэган! — старушка Лиззи с ужасом посмотрела на девицу. — Сколько мужчин у тебя перебывало? Не пора ли покаяться и поменять жизнь! Например, выйти замуж!

— Я замужем, миссис Мартин! Мы с Сэмом обвенчались три года назад! С тех пор на мою долю выпало много испытаний, — Мэган горько усмехнулась, в ее кукольно-красивых голубых глазах отразилось небо с легкими пушинками белоснежных облачков. — Мой муж — веселый коммивояжер из Виргинии Сэмюэл Матайес! Он-то меня и продал мисс Роззи Слоут!.. Слабак, но красив, словно Бог! Чем-то малыш Оливер напоминает мне Сэма! Тоже, возможно, вырастет подонок-сутенер!.. Вероятно, таких жен, как я, у моего Сэмми десяток-другой от Мичигана до Нью-Мексико!.. Но все равно, я очень люблю его, миссис Лиззи Мартин! Люблю и все тут! И прощаю его слабости! Наверное, так и суждено мне шататься по публичным домам ради того, чтобы прокормить мужа!

— Господь, Милосердный Отец Небесный! — миссис Элизабет Мартин взмолилась: — Мэган, бедное дитя мое! Неужели есть такие мужчины, которые живут за счет женщин?!

— Сколько угодно!.. Вы же из Юты, миссис Мартин! Говорят, у мормонов многоженство считается законом? Разве нет? Удивительно!.. Но мне все равно! Сэмми выторговал за меня у Роззи тысячу долларов! И поехал в Виргинию за какими-то товарами, а я думаю, что за новой женой, скорее всего! Он просто сказал, что за товаром!.. Почему же я должна изводить себя из-за того, что муж оказался ублюдком, миссис Лиззи! Любимым, но все же ублюдком! — Мэган бесстрастно отвернулась, продолжая вытирать чистые миски и составляя их в посудный ящик.