Читать книгу "Седьмой сын - Джозеф Дилейни"

Нужно было срочно что-то предпринять. Ведьма почти выбралась на берег, и я, собрав всю волю в кулак, заставил себя подойти к ней ближе. Я смутно помню, что произошло потом, и меня до сих пор мучают ночные кошмары о событиях той ночи. Но разве у меня был выбор? Выжить мог только один из нас.

Я со всей силы вонзил в ведьму посох, руки ее ослабли и ее унесло в черноту. Но я понимал, что это был еще не конец. Что, если она вылезет из воды дальше по течению и доберется до дома Костлявой Лиззи? Я должен был убедиться, что этого не произойдет. Я знал, что убивать ведьму нельзя, иначе однажды она воскреснет и станет еще сильнее, но у меня не было серебряной цепи, и я не мог ее связать. Сейчас настоящее было гораздо важнее будущего. Нужно идти вниз по реке, чего бы мне это ни стоило.

Я медленно пошел вдоль реки, то и дело останавливаясь, чтобы прислушаться. Кроме шума веток от ветра тишину ничего не нарушало. В темноте кое-где изредка проблескивал лунный свет, едва проникая сквозь кроны деревьев. Каждый луч был похож на серебряное копье, вонзенное в землю.

Это случилось совсем неожиданно, когда я остановился в третий раз. Я ничего не услышал, но почувствовал: рука скользнула по моему сапогу и, прежде чем я успел сделать шаг, схватила меня за левую лодыжку, да с такой силой, будто сейчас сломает. Я посмотрел вниз и увидел пару горящих глаз, устремленных на меня из темноты. В ужасе я попытался вырваться из мертвой хватки, но безуспешно – ведьма крепко сжимала мою ногу, и я повалился на землю. От удара у меня перехватило дыхание, а посох выпал из рук, оставив меня совсем без защиты.

Пару мгновений я жадно ловил ртом воздух, а потом почувствовал, как ведьма поволокла меня к реке. Услышав всплеск воды, я понял, что Мамаша Малкин пытается выбраться из реки, уцепившись за меня. Стало ясно: либо она выберется, либо утащит меня за собой под воду.

Отчаянно пытаясь вырваться, я перевернулся на бок, вывернув лодыжку. Ведьма держала меня крепко. Я снова перевернулся и уткнулся лицом в землю. Неподалеку в лунном свете я увидел посох, но достать его никак не мог – он лежал в трех-четырех шагах от меня.

Я снова и снова переворачивался, извиваясь всем телом, а пальцы тщетно загребали землю – Мамаша Малкин держала меня за ногу очень крепко. Но поскольку нижняя часть ее туловища была все еще в воде, даже мертвая хватка не могла меня остановить.

Наконец я дотянулся до посоха и, изловчившись, воткнул его в ведьму, но она успела за него ухватиться. Я уже был готов проститься с жизнью, как вдруг Мамаша Малкин истошно завопила и закатила глаза. Затем она глубоко вздохнула и затихла.

Мне показалось, что мы лежали на берегу реки очень долго. Я тяжело дышал, а Мамаша Малкин даже не шевелилась. Потом она выпустила мою ногу и посох из рук и соскользнула в воду. Не знаю, что произошло, но сомнений не было – ведьма мертва.

Течение уносило ее тело прочь от берега, а потом я увидел, как под воду ушла ее голова – Мамаша Малкин утонула.

Глава 10

Бедняга Билли

Я был настолько слаб, что не мог подняться с колен – так плохо мне еще никогда не было. Меня чуть не вывернуло наизнанку – сильно тошнило до тех пор, пока изо рта не пошла одна желчь. Наконец я смог встать на ноги. Прошло еще много времени, прежде чем мое дыхание стало ровным и меня перестало трясти. Все, о чем я сейчас мечтал – это оказаться в доме Ведьмака. Вполне достаточно приключений для одной ночи, не правда ли?

Но этого я сделать не мог – в доме Костлявой Лиззи томился ребенок, и у меня не оставалось выбора. Кто спасет его, кроме меня? Я должен был идти к дому Костлявой Лиззи.

На западе собиралась сильная гроза: постепенно приближаясь, темные облака будто поглощали звезды на небе. Скоро начнется дождь, но пока я спускался вниз по холму, еще ярко светила луна – я никогда прежде не видел, чтобы она была такой огромной.

Передо мной двигалась моя собственная тень. Чем ближе я подходил к дому Костлявой Лиззи, тем больше она становилась. На голову я натянул капюшон, а в левой руке держал посох Ведьмака – тень смутно была на меня похожа. Мы бежали с ней наперегонки, пока я не добрался до места.

Я оглянулся в надежде увидеть Ведьмака за спиной, но его там не оказалось – это была лишь игра света. Я пошел дальше и через открытую калитку вошел во двор.

Дойдя до входной двери, я остановился: что, если я опоздал и ребенок уже мертв? Что, если к его исчезновению Лиззи и вовсе не имеет никакого отношения, а я зря подвергаю себя такой опасности? Мозг продолжал усиленно работать, а руки уже знали, что нужно делать – как тогда на берегу. Я трижды ударил посохом по деревянной двери. Раздался звук приближающихся шагов, и под дверью появилась полоска света. Дверь медленно отворилась, и я сделал шаг назад, вздохнув с облегчением, – это была Алиса. Она держала фонарь на уровне глаза – половина ее лица была освещена, а другая оставалась в тени.

– Чего тебе нужно? – злобно спросила она.

– Ты сама знаешь, зачем я здесь, – ответил я. – Я пришел за ребенком, которого вы украли.

– Не говори глупостей, – прошипела она. – Убирайся, пока не поздно. Они пошли встретить Мамашу Малкин и вот-вот вернутся.

Вдруг откуда-то из глубины дома послышался детский плач. Я оттолкнул Алису и вошел внутрь.

В узком коридоре горела всего одна свеча, а в комнатах царил мрак. Свеча была необычной, сделанной из черного воска – такой я прежде не видел, – но я все равно схватил ее и пошел на звук плача.

Я с легкостью открыл дверь: в пустой комнате, на полу, на куче тряпок и соломы, лежал ребенок.

– Как тебя зовут? – спросил я, пытаясь улыбнуться, и прислонил посох к стене.

Малыш перестал плакать, встал на ножки и посмотрел на меня большими глазами.

– Успокойся, тебе нечего бояться, – сказал я, пытаясь быть как можно более убедительным. – Сейчас я отнесу тебя домой к маме.

Я поставил свечу на пол и взял ребенка на руки. От него пахло так же скверно, как и в самой комнате, он замерз и был мокрый. Я прижал малыша правой рукой и укутал в свой плащ.

Вдруг ребенок произнес:

– Я Томми.

– Меня тоже зовут Томми, – сказал я. – Не бойся, скоро ты будешь дома.

С этими словами я взял посох и пошел через коридор к выходу. Алиса стояла во дворе у калитки. Фонарь уже не горел, ярко светила луна, и моя тень на сарае была раз в десять больше меня самого. Я хотел проскользнуть мимо Алисы, но она преградила мне дорогу.

– Не лезь не в свое дело! – сказала она угрожающе, почти рыча, обнажив острые белоснежные зубы. – Это тебя совсем не касается!

Мне было некогда с ней спорить, и я пошел прямо на нее. Она не стала меня удерживать. И, отступив, прокричала:

– Какой же ты глупец! Верни ребенка, пока не поздно. Они придут за тобой, тебе не спастись!