Читать книгу "План соблазнения - Фиона Лоу"

Ее опалил ясный взгляд его черных глаз. Лео выглядел абсолютно искренним, и Эбби едва ему не поверила. Она чуть не обольстилась его словами, как когда-то словами своего отца и Грега. Эбби прикусила губу, понимая — она несправедлива. Она не имеет права отыгрываться на Лео за свое прошлое. Он лишь пытается помочь ей как коллега по работе, и, черт побери, ведь она сама предложила ему прогуляться и поговорить.

Эбби позволила Мерфи привести ее на песчаный пляж. Она по-прежнему удивлялась тому, что в этой части страны на пляже можно встретить золотистый песок. Мерфи залаял, и она отпустила его побегать на мелководье, где он надеялся поймать ибисов. Она обернулась, и только в этот момент с удивлением поняла, что Лео за ней не последовал. Он остался стоять на высоком берегу, потирая рукой шрам на подбородке. С тех пор как они познакомились, он часто касался рукой шрама, особенно когда нервничал. Проклятье, неужели она действительно его обидела?

Она подошла к Лео и, подняв глаза, встретила его взгляд. Она ожидала увидеть гнев в его глазах, но там была лишь тоска. Она сказала:

— Мне очень жаль. Вы правы, сегодня был нелегкий день.

Он смотрел в ее глаза чуть дольше положенного, и у Эбби екнуло сердце. А затем словно солнечный луч пробился сквозь облака — взгляд Лео просветлел. За три шага он преодолел расстояние между ними и встал рядом с ней, а она задалась вопросом, уж не привиделась ли ей его тоска.

— Мне не следовало на вас набрасываться, — сказала она. — Просто в истории Алека и Пенни много того, что происходило в моей жизни. Мне неприятно видеть, что подобное по-прежнему происходит в семьях. — Она села на песок и прислонилась спиной к лежащей коряге.

Лео опустился на колени рядом с ней, выглядя неуклюже и напряженно, а затем сел и вытянул ноги перед собой.

Было забавно наблюдать за ним. Он так легко и непринужденно выбрался из гамака, а теперь с трудом усаживается на песок, оглядываясь, словно его тело слишком большое и может не поместиться на пляже.

— Вы, как и Алек, остались без отца? — спросил Лео.

Он был слишком проницательным. Сколько бы Эбби ни старалась избегать данной темы, она поняла, что проиграла битву и не сможет дольше держать эту историю при себе.

Ей уже пришлось перед ним извиняться. Если они продолжат работать вместе, она должна обо всем ему рассказать. В противном случае недомолвки будут мешать их нормальным рабочим отношениям.

Эбби погрузила руку в песок, а затем подняла ее, позволяя мелким песчинкам струиться сквозь ее пальцы.

— Мой отец любил все контролировать. Моя мать оставила его, когда мне было десять лет, но воспоминания о прожитых с ним годах нас никогда не покидали.

Лео напряг плечи, но выражение его лица оставалось сочувственным и заинтересованным.

— Что именно ты помнишь?

Она смотрела прямо перед собой:

— Я помню страх. Я помню так называемые процедуры, которые проделывала ежедневно моя мать, ожидая его возвращения с работы. Она считала, если все сделает безупречно, вечер будет приятным. Она готовила ужин, а я накрывала на стол. Потом она отправлялась в свою комнату, делала новый макияж, надевала красивое платье и настаивала на том, чтобы заново меня причесать. После этого мы начинали ждать.

— Ждать чего? — На его переносице появились две глубокие морщины.

«Мы должны красиво выглядеть для папы, чтобы он нас любил».

Так говорила когда-то ее мать.

Эбби потянула короткий локон, вспоминая, что в детстве ее волосы были длинными, и мать с такой силой драла их пластиковой расческой, что у нее покалывало кожу головы.

— Мы ждали прихода отца. Если вечер оказывался удачным, он входил в дверь, брал меня на руки, кружил на месте и называл принцессой. Он делал комплименты моей матери по поводу готовки, а после ужина включал музыку, обнимал мою мать за талию, и они танцевали по всему дому.

— А если вечер был неудачным? — Лео тоже захватил горсть песка и пропустил песчинки между пальцами.

Она увидела в его глазах понимание.

— В дом входила грозовая туча, и мы находились в состоянии повышенной готовности к встрече циклона, вроде того, что на прошлой неделе обрушился на Порт-Хедленд. Мы не знали, обрушится он на нас или обойдет стороной. Нам было страшно даже тогда, когда он нас не избивал. Страх преследовал нас всегда.

— Я не могу даже представить себе подобную ситуацию, — спокойно произнес Лео. — Мы, итальянцы, темпераментны, и, поверь мне, мои родители могут кричать друг на друга и спорить изо всех сил, но в доме никогда не бывает страха. У тебя есть брат или сестра?

Она покачала головой:

— Я единственный ребенок.

— Сожалею. — Он легонько погладил пальцами тыльную сторону ее руки.

По телу Эбби разлился жаркий трепет, и она возненавидела саму себя. Прикосновение Лео было проявлением взаимопонимания и дружбы. С какой стати она придала его жесту сексуальную окраску? Боже правый, неужели жизнь ничему ее не научила? Она забыла свои отношения с Грегом? Эбби выдохнула, уставилась на шершавую кору дерева на противоположном берегу реки и заставила себя продолжать:

— Однажды ночью он избил маму так сильно, что сломал ей ребра. На следующий день, пока я была в школе, мама приехала ко мне на такси. Она привезла сумку с нашими вещами, и мы отправились в приют.

Эбби не осмеливалась взглянуть на Лео. Она не хотела видеть жалость в его глазах, ибо достаточно ее насмотрелась за долгие годы от слишком многих людей. Именно поэтому она тщательно скрывала свое прошлое.

— И ты стала заботиться о своей матери. Так же, как сейчас это делает Алек.

Эбби молча кивнула, удивляясь его поразительной проницательности. Она повернулась к нему, потому что ей вдруг захотелось увидеть его лицо. Он смотрел на нее не с жалостью, а с восхищением и уважением. Лео ее понял. Его реакция ошеломила Эбби. Воительница Эбби опустила щит, но продолжала удерживать его в руках. Напряжение в ее груди медленно отступило, и на Эбби снизошло неожиданное умиротворение, без остатка заполняющее ее душу, которая страдала в течение длительного времени. В очередной раз она открыла для себя неизвестного Лео Косту. Он смущал ее своей многогранностью, заставляя усомниться в сложившемся мнении о мужчинах. Но больше всего ее интересовал ответ на вопрос, зачем он скрывает свою душу за порой притворным обаянием.

— Так твоя жизнь и жизнь твоей матери наладилась?

Она пожала плечами:

— Не совсем так. Мы вышли из приюта и начали жить заново. Мама устроилась на работу, у нее появилось несколько приятелей-мужчин, которые всегда приходили с подарками, но после их ухода мы оказывались по уши в долгах. Я жаждала стабильной жизни, но в возрасте шестнадцати лет поняла, что мама не в состоянии мне ее дать. Я знала, что должна самостоятельно обрести стабильность и ни от кого никогда не зависеть. Я училась в медицинском университете и получала стипендию. Людям всегда нужна врачебная помощь, не так ли? — Она улыбнулась, стараясь приободриться. Она считала, что достаточно о себе рассказала.