Читать книгу "Месть кованых фламинго - Донна Эндрюс"

Выкрикнув все, что было у него на душе, Тед развернулся и зашагал прочь. По дороге он наступил на шар для боулинга и несколько секунд балансировал и махал руками, будто пытаясь удержаться на одноколесном велосипеде. К счастью, он смог сохранить равновесие, если не достоинство, и канул в темноту, туда, куда не доставал свет фонарей.

Когда Тед пропал из виду, я оглянулась на Бенсона. И увидела, что Фолк тоже решил сказать компьютерному пирату пару ласковых. На этот раз я ничего не расслышала. Фолк замолчал, как только я обернулась, и они с Бенсоном злобно уставились друг на друга. Это было пострашнее, чем крики Теда, особенно если вспомнить, что случилось днем. Думаю, все гости застыли, страшась — или ожидая — матча-реванша. Отчасти потому, что Тед и Бенсон были примерно одного роста, в то время как Фолк возвышался над обоими как башня. А отчасти потому, что Тед, несмотря на природную вспыльчивость, никогда на моей памяти никого не ударил, а вот Фолк, бывало, выходил из себя и кончал спор кулаками. Особенно в молодости, в колледже, где мы вместе учились. Конечно, за прошедшие пятнадцать лет он здорово поработал над своим характером, но я по-прежнему складывала пальцы крестиком, когда видела, что он не в духе. Кстати, кровопускание, которое он по нечаянности устроил Бенсону, вряд ли улучшило Фолку настроение.

Поэтому я вздохнула с облегчением, увидев, что Фолк повернулся и быстро пошел прочь. Видимо, за Тедом, по крайней мере в том же направлении. Я только не знала, хорошо это или плохо.

Майкл, судя по всему, тоже.

— Может, пойти за ним? За ними? — спросил он.

— Думаю, не стоит, — поразмыслив, решила я. — Никто не успокоит Фолка лучше Теда.

— Чтобы тут же втянуть его в новые проблемы, — съязвил Майкл. — Если бы не Тед, Фолка и не пришлось бы успокаивать.

Я пожала плечами:

— Хоть бы Роб постарался держать Бенсона подальше! Кстати, где Роб?

— Роб? Я весь день его не видел.

— Если он опять играет в моем павильоне… — пробормотала я сквозь зубы.

Майкл прищелкнул языком.

— Мальчику просто нравятся фламинго. Сделай ему выводок.

— Никогда! — отрезала я. — Это первые и последние фламинго, которых я выковала в своей жизни. Я уже и так раскаиваюсь, что не разломала проклятых птиц на куски и не вернула миссис Фенниман ее деньги.

— Что, даже мне стайку не сделаешь?

— Нет, разве что ты пообещаешь поставить их где-нибудь, где я никогда их не увижу.

— Жаль. Вышел бы прекрасный подарок для мамочки. Она как раз едет на пару недель к сестре во Флориду. А мы пока установили бы птичек у нее в саду. Сейчас еще достаточно тепло, цемент отлично схватится. Замечательный вышел бы сюрприз!

— Хорошо, — сказала я, не сдержав улыбки. — Я, пожалуй, сделаю исключение для твоей матери, ради удовольствия поглядеть, как она будет ошарашена.

Мы расхохотались. Опасаясь, как бы миссис Уотерстон нас не подслушала, я огляделась и заметила ее совсем неподалеку. Она как раз услышала наш смех и, нахмурившись, обернулась.

Я вздохнула. Что опять не так? Меня никогда не покидало ощущение, что моя кандидатура на роль жены Майкла и вакантную должность невестки самой миссис Уотерстон отнюдь не приводит последнюю в восторг. Может, именно поэтому я так сопротивляюсь? Может, я с удовольствием переехала бы к Майклу, а потом — кто знает? — вышла бы за него, если бы миссис Уотерстон проявила ко мне хоть каплю симпатии?

— Привет, мам, — поздоровался Майкл. — Прекрасно выглядишь.

— Здравствуй, — ответила миссис Уотерстон, посмотрев на меня. — Ты тоже.

Я терялась в догадках, относится комплимент ко мне или все же к Майклу. Захотелось одернуть платье: его вырез внезапно показался слишком низким, а моя собственная грудь — чересчур высокой.

— Мэг, надеюсь, ты наконец нашла мне рецепт?

— Рецепт? — изумился Майкл. Он, как никто другой, знал, как глупо поступает любой человек, вздумавший просить у меня рецепты.

— Простите, миссис Уотерстон. Я так замоталась с этой ярмаркой, что не смогла выкроить ни минутки. Поищу его, как только вернусь домой.

— Надеюсь, — величественно промолвила миссис Уотерстон, отплывая восвояси.

— Что за рецепт? — спросил Майкл.

— Просто кулинарный рецепт. Я обещала его твоей маме.

— А именно?

— Говядина под перечным соусом, которую мы ели в июне у меня дома.

— Ты приготовила говядину под перечным соусом? — усомнился Майкл.

— Не надо так откровенно изумляться! — обиделась я. — Я что, по-твоему, совсем не готовлю?

— Не то чтобы совсем, но очень редко, — честно ответил Майкл. — Я и не думал, что ты сама все приготовила, я считал, что ты заказала еду в кафе, после того как сожгла жаркое.

— Конечно, заказала!

— Тогда при чем тут рецепт?

— Так ведь не скажу же я твоей мамочке, что накормила ее фаст-фудом!

— Блюда, которые готовит Диди, вряд ли можно назвать фаст-фудом.

— Пусть так, но я не сказала ей, что готовила не сама. Поэтому когда она попросила рецепт, я притворилась, что где-то его посеяла. Хотела потом найти где-нибудь похожий и отдать ей. И напрочь забыла.

— Я все-таки не понимаю… — опять начал Майкл.

— И не поймешь, — перебила я. — Это чисто женское.

— В следующий раз, когда она к тебе пристанет, просто скажи, что это ваш старый фамильный рецепт и твоя мама запретила раздавать его посторонним.

— Хорошая мысль, — согласилась я. — А еще лучше — я признаюсь.

— В том, что не готовила соус?

— Нет, в том, что потеряла рецепт, который написала мне когда-то мама. Пыталась вспомнить — не получилось, так что предложу твоей маме узнать его у моей. Моя матушка, несомненно, готовит фамильные блюда гораздо лучше меня.

— Да, и моя мама тут же поймет, что твоя никогда не откроет ей рецепта.

А мамы как раз сошлись в центре сада. Они стояли спиной друг к другу, не далее чем в десяти шагах, и с заученным изяществом беседовали, шутили, жестикулировали…

Вдруг, как по команде, обе повернулись и, демонстрируя друг при виде друга — надо сказать, несколько преувеличенно — любезность и изумление, ловко, несмотря на объемистые фижмы, сошлись поближе для обязательного поцелуя в щеку. Ну или где-то около щеки.

Интересно, а настоящие колониальные дамы тоже распыляли вокруг себя невероятное количество пудры? Плечи миссис Уотерстон были засыпаны будто искусственной перхотью, а когда ее и мамин парики соприкоснулись, послушные хореографическим упражнениям хозяек, в воздух поднялось облачко, напомнившее мне пороховой дым, который повисает над полем боя после первых выстрелов из мушкетов.