Читать книгу "Зависимые - Яна Александровна Верзун"

тоже ответственно. Но если надумаешь с ребенком, первым делом спроси у мужа, готов ли он помогать. Мужчины боятся отцовства, они ведь сами еще дети, лет до сорока, в лучшем случае. Мы с мужем разошлись, когда Еве было два года. Не выдержал ответственности.

— Хорошо, что Кириллу почти сорок — значит, скоро вырастет, — пошутила Вероника.

В восемь часов Кирилл заехал за ней на студию. Свою «Ауди» Вероника отдала на технический осмотр.

В его машине играл «Сплин». На очередном светофоре он взял ее за руку и поцеловал.

— Ты знаешь, что ты самая красивая девчонка в Москве?

— Догадываюсь, — ответила Вероника.

Он снова был в своей старой куртке «Ливайс» и отбивал пальцами ритм на руле. Музыка была тоскливая, под стать погоде, а Веронике хотелось веселиться. Она потянулась к его телефону сменить музыку, но Кирилл резко выхватил телефон и тут же сказал:

— Прости! Не знаю, что со мной.

— Я просто хотела переключить песню.

— Да, да, включай, что тебе нравится. Маликов? Николаев? Выпьем за любовь… за любовь.

— Слушай, кажется, у меня паранойя. Что там говорили в твоей клинике: если произнести слово «выпьем», можно снова стать алкоголиком?

Именно таких саркастических вопросов Кирилл и боялся. Слово «алкоголик» было как удар мокрым полотенцем по лицу.

Он прибавил скорость и сделал музыку громче. Хотелось поговорить с женой о том, как одиноко он себя чувствует в эти моменты, но вместо этого он сказал:

— С этого все и начинается. Это как с беременностью. Стоит женщине сесть на стул, на котором сидела беременная подружка, и она тут же перенимает эстафету.

— Откуда ты знаешь про беременность? — спросила Вероника.

— Про какую беременность?

Вероника засмеялась:

— Нет, я не беременна, не бойся! С чего бы, если мы не занимаемся сексом? Просто я сегодня думала об этом.

Дрожащий огонек зажигалки вспыхнул и мгновенно погас. Кирилл затянулся и ответил:

— Давай решать проблемы по порядку. Мне сейчас нужно столько дел разгрести. Поговорим о ребенке месяца через три, окей?

— Ладно, тогда давай поговорим о насущном. Кирюш, мне теперь тоже нельзя пить? Не то чтобы я очень хочу, но на всякий случай уточняю.

— Наверное, пока да, — перебил ее Кирилл. — Я не буду тебя в чем-то ограничивать, но, если решишь выпить, делай это без меня и не дома.

Она кивнула и отвернулась к окну.

Через час они сидели на кухне родителей Вероники и пили ромашковый чай. Кирилл шутил с тещей и нахваливал пироги.

— Ночь. Старинный английский замок. Темная комната. Молодая супружеская пара занимается любовью. Вдруг джентльмен вскакивает, включает лампу и спрашивает: «Дорогая, тебе было больно?» — «Нет», — отвечает жена. «Но почему же ты пошевелилась?» — Игорь рассмеялся и похлопал Кирилла по плечу.

Наталья поставила на стол бутылку коньяка и две рюмки.

— Кирюш, налей мне пятьдесят грамм, — сказала Наталья и придвинула к нему пузатую бутылку.

Кирилл убрал руки под стол и сжал кулаки.

— Наташ, давайте без провокаций, — ответил он. — Лучше я съем еще один пирожок с капустой. Очень вкусные.

Наталья пододвинула блюдо, налила себе сто грамм и выпила.

Игорь взял дочь за руку и повел в кабинет. Стол был завален бумагами с чертежами. Жена согласовывала очередной ремонт на даче.

Когда он отодвинул их в сторону, Вероника заметила на столе два загранпаспорта.

— Как себя чувствуешь? — спросила она. — Мама рассказала про операцию, мне так жаль. Может, тебе поехать с ней?

Игорь снял очки, протер салфеткой. Отец не походил на человека, которому нужна серьезная операция на печени.

— Я еду к своему давнишнему приятелю, мы с ним пятнадцать лет знакомы, это лучший гепатолог, которого я знаю. Он составил план лечения, и без присмотра я не останусь. А мама будет только нагнетать обстановку, ты ведь ее знаешь.

— Если не хочешь, чтобы ехала мама, я могу поехать с тобой. Возьму отпуск.

Игорь обнял дочь и сказал:

— Спасибо за заботу, милая. Кстати, я тебе приготовил кое-что. — Игорь протянул Веронике конверт, внутри были деньги. — За лечение Кирилла я заплатил, не переживай. А это на случай, если в мое отсутствие стрясется что-то непредвиденное.

Вероника взяла конверт и убрала в карман.

— Только маме не говори, хорошо? — сказал Игорь. — Это наши с тобой личные дела. А обо мне позаботятся врачи. Знаешь анекдот? Доктор спрашивает больного: «Как ваше состояние»? Тот отвечает: «Спасибо, доктор. Мое состояние, благодаря вашему лечению, намного уменьшилось».

Вероника улыбнулась.

— Пап, а в Москве нет врачей, которые могут сделать такую операцию? Ты ведь говорил, что устаешь от перелетов. Не проще ли тут все сделать?

— Везде есть хорошие врачи, но мне нужен лучший, — ответил Игорь.

Вероника не сказала мужу о деньгах, которые дал отец. Это вошло у нее в привычку еще с детства, когда Игорь дарил подарки и просил не говорить о них маме. Эти деньги могут пригодиться, если что-то случится. Что именно, она не знала, но ждала худшего.

Каждое утро Кирилл шел на пробежку, а Вероника рылась в его вещах. Вечерами он возвращался из офиса в девять, поэтому с утра она проверяла карманы его брюк, читала записи в ежедневнике и смотрела телефон. Только список звонков — ничего личного. Незнакомые номера она гуглила в надежде наткнуться на телефоны продавцов наркотиков.

Это было своего рода профилактикой подозрительных знакомств и быстро вошло в привычку, которая иногда доходила до абсурда.

На прошлой неделе в обеденный перерыв Вероника зашла в «Перекресток» и встала в очередь с бутылкой колы. Перед нею стоял мужчина — что-то среднее между богемой и бездомным: заношенные джинсы в грязи ниже колен, дырявые кроссовки «Адидас». Он положил на ленту бутылку пива и пачку «Доширака» и попросил у продавца сигарет. Сказал, что рассчитается картой, и уже разложил по карманам куртки свои покупки, когда кассир сообщил, что на карте недостаточно средств.

«Что будем убирать?» — спросил продавец. Мужчина выложил из кармана сигареты и «Доширак», заплатил за пиво и вышел.

Весь день она представляла, что, если ослабит контроль, Кирилл станет прежним.

С каждым трезвым месяцем он приходил с работы все позже и то объедался бургерами перед телевизором, то без конца курил на балконе, слушая музыку или играя на гитаре. Он рано шел в постель и не хотел секса.

Вероника думала, что перепробовала все. Секс-игрушки, белье, порно. Равнодушие Кирилла она принимала за один из симптомов депрессии. А ему казалось, что все это сейчас бессмысленно. Просто полежать в обнимку. Пожалуйста. Он чувствовал себя виноватым и, чтобы оправдаться, раз в неделю тоже