Читать книгу "Проклятие китайской гробницы - Джеймс Р. Ганнибал"

– Я бы в трудах алхимиков и хранил. – Он потянул за книгу и услышал щелчок. Оглянулся, но в комнате ничего не изменилось. – М-м… кого из них он должен уважать?

– Николя Фламель, Ин Чжэн… Да… ещё Гильгамеш.

Снова каша заглавий. Египетские глаза и одноногие птицы, латынь… «Ага, вот!» Джек шагнул в сторону и присел на корточки перед нижней полкой.

– Сказание о Гильгамеше! – Он вытянул том наполовину – новый щелчок, и опять ничего не произошло. – Ещё кого-нибудь назови.

– Сен-Жермен?

– А на латинском как будет?

–Sancti Germani, – хмыкнула девочка, – почти так же.

«Эти слова уже попадались, но где?»

Джек окинул взглядом ряды корешков.

– Вот, прямо под пирамидкой!

Он потянул за книгу – ничего. Попробовал, наоборот, толкнуть…

Скри-и-ип.

Над верхней полкой отворилась потайная дверца, и прямо в руки Гвен выпала старая тетрадь в потёртом кожаном переплёте.

– Привет, журнальчик! – подмигнула девочка. – Сейчас посмотрим, какие в тебе тайны.

Глядя, как она раскрывает тетрадь прямо на медном столе, Джек опасливо поморщился, держась в стороне.

– Может, не здесь почитаем? В той прихожей со статуями удобнее, там кресла, камин…

– Ну что ты как маленький? – Она потянула его за рукав. – Карта тебя не укусит.

– В прошлый раз она показывала мертвецов.

– Не выдумывай.

– Ладно, пусть живых, которые становились мертвецами – три с половиной века назад, во время Великого пожара.

– Джек…

– Ладно, ладно, – сдался он и подошёл ближе, стараясь всё же не касаться блестящих медных пластинок.

Почти все записи в журнале были сделаны иероглифами, однако попадались и знакомые рисунки, такие как Разум Парацельса и треугольник из рубинов, что два месяца назад помог отыскать гробницу Чингисхана.

Гвен медленно листала тетрадь, пока не добралась до странной карты на развороте. Начерченные от руки географические схемы местности из разных уголков света примыкали друг к другу, словно детали криво собранной головоломки, а свободные промежутки пестрели непонятными символами и набросками.

– Похоже на точки астрономических наблюдений. – Девочка провела пальцем по бумаге. – Джайпур в Индии, дом Галилея в Арчетри близ Флоренции… а тут… – Она пригляделась к схеме, оседлавшей обе страницы. В складке прятался одинокий кружок. – Лондон, точнее, Королевская обсерватория в Гринвиче.

– Почему именно обсерватория?

– Так вот же она рядом нарисована. А это… – Палец Гвен проследил вертикальную линию, пересекавшую схему. – Нулевой меридиан!

Глава 20

Путешествие по Темзе на речном трамвайчике в Гринвич оказалось для Джека самым спокойным и безопасным за последний год, а ещё самым забавным. Молодой капитан умудрялся отпускать шутки по поводу каждой исторической достопримечательности, что встречались по пути.

– Ну что ты расхихикался, – поморщилась девочка, глядя на своего спутника. – На всех трамвайчиках повторяют одно и то же по тысяче раз в день.

Кивнув на обелиск, известный как Игла Клеопатры, капитан невозмутимо заметил, что катушку с нитками и напёрсток той же древней царицы можно увидеть в зале реликвий Британского музея.

– Может, и так, – возразил Джек, вновь покатившись со смеху, – но я-то здесь впервые.

Гвен с раздражением фыркнула.

– Целый год прошёл, а ты всё такой же американец.

Заходящее солнце опередило их на долгом пути через Гринвичский парк, опустившись за голые ветви деревьев. Когда ребята наконец взобрались на холм, ворота обсерватории XVII века уже закрылись. Гвен подёргала замок.

– Прошу прощения, мисс. – С той стороны к решётке подошёл молодой человек. – Сегодня посещения больше нет. Последние посетители уже заканчивают осмотр.

Девочка нетерпеливо щёлкнула пальцами, и Джек достал платиновую карточку. Служитель музея тут же вытянулся в струнку и кинулся отпирать.

– Извините… прошу сюда. Моё имя Халил, я к вашим услугам.

Сопровождаемые Халилом, который держался на почтительном расстоянии, они задержались во дворе и сверились с журналом Галла. Среди символов по краям фрагмента карты выделялся восьмиугольник.

– Похоже, имеется в виду восьмиугольный кабинет, – кивнула Гвен на кирпичную башню с высокими окнами, – который построил сэр Кристофер Рен. Предполагалось, что королевские астрономы будут наблюдать оттуда за звёздами и определять Нулевой меридиан.

– Только предполагалось? – удивился Джек, поспевая следом.

Взобравшись по ступенькам, девочка толкнула блестящую чёрную дверь и поспешила вверх по узкой лестнице. Семья из четырёх человек, те самые последние посетители, смотрели по очереди в один из трёх старинных телескопов, направленных в шестиметровые окна. Ребята остановились, ожидая, пока они покинут помещение.

– Почему предполагалось? – мальчик понизил голос.

– Рен неправильно рассчитал, окна направлены не на те участки неба, – усмехнулась Гвен, разглядывая парадные портреты королевских особ. – Сюда только водили вельмож посмотреть в телескопы, а измерения проводили в другом павильоне, в саду.

С любопытством оборачиваясь на шепчущихся детей, туристы наконец вышли, и девочка вновь открыла журнал.

– Согласно Архивипедии, – заметила она, – Парацельс верил, что расположение звёзд влияет на алхимические опыты. Должно быть, верит и Галл.

– И что?

– Значит, проводит их здесь. – Она обвела взглядом кабинет. – Но он же не дурак, чтобы светиться перед этими окнами. Должно быть какое-то укрытие.

Джек заглянул в кожаную тетрадь. Рядом с восьмиугольником был набросок сферы, перечёркнутой изогнутой стрелкой.

«Вращающийся глобус? Странно».

– Включайся, искатель, – хмыкнула Гвен.

– Опять? – устало вздохнул он.

– Деваться некуда.

Он сосредоточился, погружаясь в тишину музейного кабинета. Запах натёртого мастикой дерева – за стеновыми панелями тщательно ухаживали. Тиканье и жужжание часовых механизмов. Часов здесь было много: три циферблата, встроенных в стену по бокам входной двери, и двое больших напольных часов между южными окнами. Тени медленно ползли и смещались следом за гаснущими лучами заката. Вот только странно…

Взгляд мальчика остановился в углу, куда не падал свет. Оконный проём такой же, как другие, но почему-то заглублён в обшивку стен, образуя нишу. Архитектурная иллюзия сэра Кристофера Рена, скрывающая пустоту за деревянной панелью.

«Не потому ли и напольные часы поставлены по сторонам?»