Читать книгу "Неприступный Севастополь. Круговая оборона - Георгий Савицкий"

– Расчетам ГК – «дробь» стрельбе, – тяжкий гул канонады 130-миллиметровых орудий гвардейского крейсера прекратился. По раскачивающейся палубе с глухим латунным звоном перекатывались стреляные гильзы. Комендоры вытирали серые от въевшейся пороховой гари потные лица.

Легкий крейсер изящно развернулся, вспенив волны острым форштевнем. Заложив циркуляцию, кренясь на борт, «Красный Крым» пошел в лобовую атаку на «Хейнкели-111». Носовые 100-миллиметровые зенитки системы Минизини, не переставая, молотили осколочно-фугасными и шрапнелью. Артиллеристы подбрасывали все новые и новые снаряды взамен дымящихся гильз, вылетающих из затворов орудий. Наводчики удерживали силуэты ненавистных «Хейнкелей-111» в прицеле, спаренные стволы перемещались с упреждением.

Батареи 37-миллиметровых автоматических пушек исчеркали пространство вокруг гвардейского крейсера светящимися трассами. Подносчики не успевали втыкать магазины в приемные горловины «скорострелок», расчеты крутились на установках, отслеживая тонкими, плюющимися огнем стволами немецкие самолеты.

Крупнокалиберные пулеметы «ДШК» сплетали смертоносную паутину тонких светящихся нитей. А в паутинах концентрических кругов – все те же ненавистные крылатые силуэты. Вжимаются плечевые упоры, массивное тело пулемета дрожит, гильзы вылетают из затвора вместе с сизым пороховым дымом.

Огненная паутина сплеталась прямо перед глазами пилотов Люфтваффе – поединок огня и нервов завершился поражением стервятников. Три пузатых двухмоторных самолета с паучьими крестами на широких крыльях сбросили свой смертоносный груз раньше намеченного рубежа атаки. Торпеды изящными хищными рыбками нырнули в волны и понеслись к советскому кораблю, оставляя белопенные дорожки.

«Красный Крым» изящно вильнул из стороны в сторону – немецкие торпеды попали в белые «усы» вспененной воды у форштевня и унеслись в море прочь.

В этот момент один из «Хейнкелей-111» тяжело завалился на крыло, выполняя отворот после атаки. Но неуклюжий маневр прервал грязно-серый разрыв 100-миллиметровой носовой зенитки крейсера. Мотор бомбардировщика вместе с крылом окутался дымом и пламенем. Тут же несколько искрящихся трасс 37-миллиметровых снарядов и крупнокалиберных пуль буквально разорвали немецкий двухмоторный бомбардировщик-торпедоносец на куски. Горящие обломки рухнули в волны Черного моря. Радостный рев моряков гвардейского крейсера прокатился по палубам и отсекам.

– Вроде бы отбились, Александр Илларионович? – спросил Алексей.

– Погоди, артиллерия! Сейчас пикировщики заявятся… Не верю, что Люфтваффе от нас так скоро отстанет. Радиорубка!

– Есть радиорубка!

– Свяжитесь с истребительным прикрытием. Пусть этот сибирский увалень, капитан Покрышкин, покажет нам, на что способны его орлы. Точнее – «Кобры»…

– Есть, обеспечим связь с «ястребками».

– Рулевой, лево на борт, возвращаемся на прежний курс, идем параллельно берегу!

Вновь глазастые матросы-сигнальщики первыми углядели угрозу с неба. Три тройки пикирующих «Юнкерсов-87» с характерным обратным изломом крыльев и нелепыми «лаптями» неубирающихся обтекателей шасси под брюхом вывалились из низких облаков.

– Три тройки «Лаптежников» – заходят с кормовых углов, – предупредили матросы-сигнальщики.

Тотчас же две спаренные 100-миллиметровки системы Минизини добавили копоти в небе разрывами шрапнельных снарядов. Сдвоенные стволы крупнокалиберных зениток дергались от отдачи, из затворов вылетали дымящиеся гильзы. Грязно-серые облака разрывов шрапнели расцветили сияющие трассеры 37-миллиметровых автоматических пушек.

Но самыми эффективными на этот раз оказались два тяжелых счетверенных «Виккерса». Похожие на перекормленные «Максимы» – с толстыми кожухами водяного охлаждения на стволах английские пулеметы превратили один из пикирующих бомбардировщиков в огненный метеор. Из своего последнего пике на советский крейсер немецкий «Sturmkampflugenzeug» так и не вышел…

Остальные пикировщики сбросили 240-килограммовые бомбы неприцельно и с гораздо большей высоты, чем следовало. Гвардейский «Красный Крым», изящно разворачиваясь на полном, двадцатипятиузловом ходу, уходил от атак с воздуха. По бортам легкого крейсера взметнулись белопенные столбы взрывов. Палуба крейсера качалась под ногами, Алексей в ходовой рубке цеплялся хоть за что-нибудь, чтобы не упасть.

В воздухе свистнули безжалостные осколки, изрядно приправленные соленой водой и клочьями пены. Один из матросов на вертящемся основании 37-миллиметрового зенитного автомата схватился за лицо.

– А-а-а! Глаза!.. – Между пальцами обильно полилась кровь.

К раненому рванулся санинструктор в стальной каске и с сумкой с красным крестом. Оттащив его в безопасное место, он стал бинтовать рассеченную на голове рану.

– Глаза… Глаза… – без остановки стонал раненый.

– Целы глаза, целы. Кровью просто залило…

Выбывшего из строя заменил его товарищ – на гвардейском крейсере практически все матросы и офицеры владели смежными воинскими специальностями.

А между тем вой немецких пикировщиков не смолкал. Тяжелые фугасные бомбы продолжали сыпаться. Белопенные столбы мощных взрывов вздымались то по правому, то по левому борту «Красного Крыма», то по корме, то по носу гвардейского крейсера. Вода, как известно, в восемьсот раз плотнее воздуха – потому и гидравлические удары от взрывов немецких бомб ниже ватерлинии огромного корабля отдавались тяжелыми ударами внутри корпуса. От сотрясения расходились швы, срывало заклепки, расшатывались трубопроводы, искрили и замыкали электрокабели, лопались лампы освещения. Аварийные команды заделывали течи, откачивали воду из трюмов ручными помпами. Благодаря аварийным партиям и трюмным механикам гвардейский крейсер сохранял ход и маневренность под бомбежкой.

Рядом огрызался огнем зениток эсминец сопровождения. Его арсенал средств ПВО был гораздо скромнее, но все же скоростной и маневренный корабль тоже более-менее удачно уворачивался от гитлеровских пикировщиков. Полуавтоматические 45-миллиметровые зенитки тявкали, усеивая пространство над кораблем грязно-серыми облачками разрывов. Заградительный огонь пока приносил свои результаты.

– Радируйте в Севастополь: «Артобстрел произвел. Нахожусь под вражеской бомбежкой», – приказал капитан Зубков.

– Есть! Товарищ капитан первого ранга, получено радио из Севастополя – крейсеру и эсминцу уходить в Евпаторию. Нас прикроют «Аэрокобры» Александра Покрышкина.

– Поставить дымовую завесу и отойти мористее. Идем курсом на Евпаторию, – приказал Александр Илларионович Зубков.

* * *

Выстроившись «этажеркой» – «Крымской этажеркой», краснозвездные истребители «P-39» «Аэрокобра» под командованием капитана Покрышкина обрушились на немецкие пикировщики.

Алексей своей уникальной «памятью попаданца» знал, что выдающийся советский летчик-истребитель был еще и грамотным тактиком воздушного боя. Покрышкин сам разработал многие оригинальные маневры и новую – победную – тактику воздушного боя. Во времени Алексея – в начале XXI века – одна из главных тактических находок Покрышкина – «Кубанская этажерка». Это было эшелонированное по высоте построение истребителей, которые могли атаковать стервятников Люфтваффе, используя преимущество в скорости. Также Александр Покрышкин разделил свои силы на атакующую и прикрывающую группы.