Читать книгу "Мое особое мнение. Записки главного редактора «Эхо Москвы» - Алексей Венедиктов"

Так что Владимир Владимирович Путин в Российской Федерации – царь. У него есть все, в том числе 146 миллионов подданных. Он живет на государственном коште и собирается жить на нем долго. Подозреваю, что у него нет даже банковской карточки. Его корысть – не в деньгах, а в удержании и демонстрации власти. А насчет личной корысти вспоминаю историю 2008 года. После войны в Грузии на встрече в Сочи премьер Путин позвал меня к себе в номер, поговорить. Самый обычный номер, как в трехзвездочном отеле, – стол, два стула, кровать. Что такое «дворцы Путина»? Это его собственность? Нет. Он там живет? Нет. Что значит – ЕГО? Да у него в собственности вся Российская Федерация: сел на самолет – полетел в Константиновский дворец, на Валаам, в Сочи… Да куда угодно!

В нашем понимании коррупция – это когда Путин раздает должности своим доверенным лицам, получая за это откаты. Вот это коррупция по-русски. По американским законам раздавать должности доверенным лицам, друзьям – это конфликт интересов. И правильно заметил пресс-секретарь президента Дмитрий Песков, что если бы у Путина были квартиры, яхты, замки и т. д., то информация об этом точно была бы у казначейства США. И казначейство предъявило бы эту информацию. Но этого нет. Ну нет – и все. А вот то, что Путин создает ту атмосферу, где процветает коррупция, в этом они уверены.

Пресловутые миллиарды виолончелиста Ролдугина – история из той же оперы. Это не деньги Ролдугина, конечно. И даже не деньги Путина. Все просто: решили открыть офшорные счета – фонды для финансирования определенных операций России за рубежом. Возможно, для поддержки действий спецслужб. Стали искать доверенное лицо, на кого все оформить. Сказали: «Послушай, Серега, будем тебе платить столько-то в месяц, но нам нужен твой паспорт, чтобы открыть счет». Он дал и забыл. Очевидно, что Ролдугин лишь формальный держатель. Все деньги оставляют следы. И эти деньги не уходят на счета дочерей Путина. Политики имеют право на домыслы, а журналисты – нет.

На мой взгляд, происходящее в стране почти целиком зависит от того, что творится в голове у Путина. Один из бывших командующих войсками НАТО сказал, что у Путина один советник – Владимир Путин, поэтому как он решит – так и будет. Институты в стране парализованы, они изменили свою роль и превратились в придатки, проводники воли президента. Две последние истории – с Российской академией наук и Русской православной церковью. И в том и в другом случае мы вернулись во времена Петра I. РАН и РПЦ, по сути, стали отделами администрации президента. Как президент скажет, так и будет. Я не удивлюсь, если скоро патриарха РПЦ будут назначать с согласия президента. А почему бы и нет, что мешает в это поверить?

Есть ли шанс у этих и других декоративных институтов стать настоящими? Конечно, когда изменится структура власти, когда будет другой президент. Это может произойти даже в рамках этой Конституции и этих законов. Сила осуществляется людьми, которые сидят на тех или иных местах. Если люди сопротивляются президентской власти (мы видим, как это происходит в США: конгресс, Верховный суд) – это одно. Если они послушно штампуют решения президента – другое.

И я уверен, в отличие от общепринятой точки зрения, что во время президентства Медведева не было даже теоретической возможности повернуть политику России, изменить ее курс, потому что курс Дмитрия Анатольевича был консенсусным с курсом Путина. Можно привести замечательную историю по поводу бомбежек Ливии в 2011 году. Широкой публике она стала известна только сейчас, но политические журналисты знали это еще в то время, когда на российском Совете безопасности обсуждался вопрос, как поступить с резолюцией ООН по Ливии. Мнения там не просто разошлись, а премьер-министр Путин сказал (я излагаю общий смысл – саму рабочую запись заседания Совбеза я, естественно, не видел): «Я считаю, что нас обманут, я убежден, что эта резолюция приведет к тому, что Каддафи будет свергнут и там начнется турбулентность, поэтому мы не должны ее пропускать – ее надо ветировать». На это Медведев возразил: «Я говорил с Обамой, и мне были даны жесткие заверения, что этого не произойдет», на что Путин ответил: «Дмитрий Анатольевич, вы президент – это ваше решение».

Так было сказано на закрытом заседании в присутствии двенадцати членов Совбеза Российской Федерации – мне подтвердили это несколько человек, которые там присутствовали. То есть Путин на самом деле с уважением относился к президентскому посту Медведева. Более того, когда только-только он стал премьер-министром, на его закрытой встрече с главными редакторами, где собрались человек десять, в том числе и я, кто-то решил сделать приятное Путину – пройтись насчет каких-то высказываний нового президента, но премьер немедленно это пресек: «Уважайте президентский пост, и чтобы я больше никогда от вас такого не слышал».

Хотел ли при этом Путин быть премьер-министром? Премьер-министр – это ежедневная работа с огромным количеством документов, часто бессмысленная, потому что это мелкие вопросы, но, чтобы оставаться на вершине власти, надо было занять эту должность, и он ее занял.

Премьер-министр Российской Федерации Дмитрий Медведев и Президент РФ Владимир Путин являются одной командой, хотя имеют некоторые расхождения относительно партнерства с Западом. Медведев, видимо, считает, что отношения с западной цивилизацией не менее важны, чем с Китаем. Путин считает иначе, но это расхождение в рамках одной команды. Медведев удержался на посту премьера в тяжелейших условиях, что свидетельствует о том, что он очень хитрый и очень тонкий. Медведев, на мой взгляд, не является случайной фигурой. Он, как бы это сказать, не альтерэго, а другая сторона Луны – Путина. Своего рода компенсатор. Еще в 2005 году я предсказал, что Медведев через три года возглавит Россию. Я понял, что Путину с ним комфортно. Во-первых, он не предаст; во-вторых, понимает правила игры; в-третьих, компенсирует образовательную нишу, которой нет у Путина. Медведевский эксперимент, думаю, принес Путину свои минусы и свои плюсы. Благодаря этому эксперименту он многое понял, поэтому и вернул себе власть. Но президентство Медведева было очень важным, я бы не стал сбрасывать его со счетов в будущем.

При всем сказанном выше, Путин – не самодержец в средневековом смысле этого слова. Россией сегодня руководит политическая группа, во главе которой находится Владимир Владимирович Путин. Безусловно, в ней есть выходцы и из Комитета государственной безопасности (а где их нет?), но я бы сказал, что влияние людей, которые в КГБ не служили, например, Вячеслава Володина (бывшего первого замруководителя Администрации президента, ныне – Председателя Госдумы), Игоря Шувалова (первого вице-премьера) или того же Дмитрия Медведева – не менее серьезно, чем влияние Николая Платоновича Патрушева (секретаря Совета безопасности), который в КГБ служил.

* * *

Президент России – человек чрезвычайно недоверчивый. А в современном мире ему становится все сложнее. Как-то я у него спросил: «Владимир Владимирович, а почему вы не пользуетесь Интернетом? Удобно же. Погода там, то да се». Он ответил примерно так: «Понимаете, в чем дело. Интернет – это область дезинформации и манипуляции, – а разговор был еще до начала бума соцсетей, – я принимаю решения, которые касаются миллионов людей. Я должен быть на сто процентов уверен в информации, которой я пользуюсь при принятии решения. Мне эту информацию дают за своей подписью генералы, и если они меня обманут, я им оторву что полагается и погоны сниму. А в вашем Интернете безответственная информация. Я не могу ее верифицировать, и поэтому я не могу брать ее за основу для принятия решений».