Читать книгу "Мое особое мнение. Записки главного редактора «Эхо Москвы» - Алексей Венедиктов"

И он по-своему прав. Он понимает персональную, личную ответственность. Ему важно, чтобы было с кого спросить. Ему важно, чтобы бумагу товарищ генерал-лейтенант подписал. И генерал-лейтенант понимает, что если он подпишет вранье, он станет просто лейтенантом. В лучшем случае. А когда некто с ником «123збг» пишет, что Алеппо бомбят… Бомбят, не бомбят? Вот если генерал напишет: «Алеппо бомбят» – значит бомбят. Мы, люди XX века, просто не привыкли к анонимной информации.

Но, даже получая подобную справку от людей доверенных, подписанную справку, Путин ей все равно не доверяет сто процентов. Это часто можно заметить в нем и на прямых линиях, и на пресс-конференциях, и на закрытых встречах с ним. Эта недоверчивость, конечно, и наследие воспитания в системе КГБ, и следствие того, что он, по сути своей, понимает, что каждый от него чего-то хочет. Президент может много дать, поэтому каждый от него хочет чего-то получить. В каждой истории.

Вот пример того, как мыслит Путин. Это был 2007 год, август, встреча главных редакторов с президентом. Таня Лысова из «Ведомостей» говорит: «Ну вот, Владимир Владимирович, ваше правительство ничего не делает…» Тогда премьер-министром был Фрадков. Дурное, говорит Татьяна, правительство. Путин ей отвечает (а я, идиот, пропустил в тот момент это мимо ушей): «Почему же, разные есть люди в правительстве, разные органы, кто-то работает менее эффективно, кто-то более. Вот, например, наша финансовая разведка работает очень эффективно, хотя вы этого человека не знаете…» А я знал этого человека, он мне накануне интервью давал. Виктор Алексеевич Зубков его зовут. Ну проехали, Путин сказал, что будет думать, согласился, что есть проблемы. Это было в августе. Сентябрь месяц: бум, сменяется правительство, Зубков назначается премьером. При следующей встрече с Путиным я спрашиваю: «Владимир Владимирович, мы месяц назад встречались, мы у вас о правительстве спросили, чего же вы не сказали?» Он говорит: «А я сказал. Это – вы не поняли». Он уже тогда все решил.

Хитрость – это его modus operandi, поскольку, еще раз повторю, он никому не доверяет. Когда говорят, что, мол, прошла утечка и завтра Матвиенко станет премьер-министром, можно расслабиться – этого точно не будет. Все эти перестановки, все эти решения – кто займет пост премьер-министра, решаются в голове у одного человека, и он ни с кем это не обсуждает. Тем более со своими «ближниками», которые тут же начнут «играть на рынке». Он же им всем цену знает. Так же как их exchange с Медведевым перед выборами 2012 года – реально никто ничего не знал, они ночью друг с другом поговорили. В бюллетене голосования была пустая строка, никому не доверили, двум рабочим из типографии не доверили.

Отчасти, наверное, поэтому – из-за «врожденного», а потом еще и тщательно выпестованного недоверия – он и старается самым внимательным образом следить за всем, что происходит в стране, вникать во все, во все детали. Мне несколько раз показывали так называемый президентский дайджест, который делает ему пресс-служба. Он очень честный, кстати. То есть там есть все. Расшифровки с сайта «Эха Москвы» там тоже есть. Другое дело, что это реально огромный том, и я не уверен, что он все прочитывает. Но неприятные, критические материалы, скажем, с нашего сайта ему кладут наверх. Это я точно знаю.

И это, конечно, для него далеко не единственный источник информации из «открытых». Те же закрытые встречи главных редакторов. Он очень внимательно слушает, что там говорят, и иногда я вижу, как результаты таких встреч материализуются в виде каких-то решений. Иногда. Когда там ставятся какие-то вопросы, о которых он либо не знал, либо знал, но не полностью. Однако при этом надо понимать, что президент любого человека – и меня, и вас, уважаемые читатели, – всех считает людьми корыстными. Он считает, что все от него чего-то хотят, за кого-то просят, как, например, в случае с режиссером Серебренниковым. Как он говорит: «Вы не понимаете, вы же не читаете донесения, а я читаю. Вы не все знаете». И поэтому ко всему, что ему говорят с обеих сторон, он относится подозрительно. Но в любом случае, безусловно, своим он доверяет больше.

Когда Путин в известном документальном фильме Стоуна показывает ему атаку российских ВКС на сирийских террористов в 2017 году, а на самом деле это атака американских ВВС на афганских талибов в 2015 году, следовало бы задаваться вопросом не «как Министерство обороны ввело в заблуждение Верховного главнокомандующего Президента России Владимира Путина», а – Как? Министерство обороны? Ввело в заблуждение? Верховного главнокомандующего? Президента России? Владимира Путина?!

Министерство обороны уже дважды явно подводило Путина. Один раз – когда он показывал Оливеру Стоуну якобы атаку российской авиации на боевиков – оказалось, что это атака американцев в Афганистане, проведенная пару лет назад. В другой раз Министерство обороны опять-таки показывало якобы атаку наших ВКС, а потом выяснилось, что это скриншот из популярной игры. В итоге в этом обвинили какого-то гражданского служащего, который был уволен.

Президент, безусловно, должен верить своим людям. Но когда оказывается, что его обманули, он должен безжалостно срывать погоны. Потому что когда у президента, Верховного главнокомандующего, неверная информация, на основании неверной, неточной, неполной информации он принимает решение, и эти решения становятся неправильными, искаженными, потому что первичная информация была искаженная. Обмануть в информации – это подтолкнуть к неправильному решению.

При этом история со Стоуном президенту известна. История со скриншотами компьютерной игры, опубликованной Министерством обороны, тоже. Но он к этому относится как к случайностям. В основном, все честно докладывается. Он считает, что его боятся, что его не будут обманывать. А его подчиненные на самом деле боятся не его, а боятся за свою задницу. В этом вся история.

Дело Серебренникова – это же удивительная история для тех, кто понимает. В квартиру режиссера для выемки документов был направлен спецназ ФСБ. Тот самый спецназ ФСБ, что предназначен для борьбы с террористами. Это ребята профессиональные, тренированные, закованные в латы. Зондеркоманда, извините, которая ногами выламывает двери, вскрывает сейфы автогеном. Им говорят – вот же ключ от сейфа – нет, автогеном. Привыкли так. То есть это все было демонстративно жестко. Потом доложили президенту. Он сказал «дураки какие». После этого немного «откатили». Ну загранпаспорт забрали – а чего, посидит на родине. Ничего. По скайпу будет репетировать оперу «Гензель и Гретхен» в Штутгарте. Ничего, поставит и по скайпу. Сейчас так можно.

То есть президент знает о таких вещах. А еще есть чиновники и люди из артистической среды, которые имеют возможность задать вопросы напрямую, есть и некоторые журналисты, и некоторые главные редакторы, которые имеют возможность донести до него свое видение ситуации. И он дает команду кому-нибудь: «Справку подготовьте мне». Не в курсе он как бы. Ну так мы для того и существуем, чтобы быть в курсе и вводить в курс – публично ли, на закрытых ли встречах ли – неважно.

Несколько лет назад Владимир Владимирович спросил, в чем моя главная претензия к нему, я сказал: «Вы знаете, мне кажется, что вы уничтожили в России конкуренцию. Причем всюду – в политике, экономике, идеологии. Лично моя претензия к вам – в этом». Конечно, тут же я получил ответ, что вот «Эхо Москвы» работает, конкурирует с другими СМИ.