Читать книгу "Отдать всего себя. Моя автобиография - Дидье Дрогба"

Моя истерика была недолгой. Рано утром я сел на частный самолет владельца «Челси» Романа Абрамовича и прибыл в аэропорт «Фарнборо». Роман Абрамович был уже там, чтобы поприветствовать меня вместе с Жозе Моуринью, который сразу же дал мне почувствовать себя комфортно, обратившись на французском, одном из многих языков, которыми он владел:

– Как себя чувствуешь, мой друг? Ты отличный игрок. Но если ты хочешь стать великим футболистом, тебе нужно играть у меня. «Марсель» – хороший клуб, но, чтобы стать лучше, тебе нужно играть за очень сильную команду, такую как «Челси». Именно поэтому ты и должен играть у меня!

Он ясно дал понять, что видел во мне потенциал и хотел видеть меня в своем клубе. Я почувствовал, что могу ему доверять, поэтому моя первая реакция была следующей: «Хорошо! Думаю, я нашел того, кто меня понимает». Его доверие было именно тем, что я желал увидеть. Поэтому теперь я был готов подписать этот контракт.

Глава 7

Я стал «синим»
(2004–2005)

Встреча получилась короткой: все ограничилось рукопожатиями с мистером Абрамовичем и Жозе Моуринью и улаживанием некоторых деталей сделки. Было несколько непривычно обсуждать подписание контракта таким вот образом, но я был настолько поглощен своими эмоциями, что мне в то время было сложно анализировать ситуацию. Пап тоже прилетел, однако он выступал в качестве представителя «Марселя». Было странно видеть его по другую сторону стола.

В тот первый день в Фарнборо, хоть я и провел с Жозе не так много времени, всего несколько произнесенных им слов позволили мне понять, что это был за человек. Уходя, я обнял его, чтобы таким образом поблагодарить. Вспоминая это позднее, он упоминал, что сразу признал наши с ним отношения особыми. Это были не просто отношения между тренером и игроком. Как выразился Жозе, я, переходя в «Челси», навсегда менял свою жизнь. Кроме того, я чувствовал, что мы с ним вместе окунаемся в это приключение под названием «Челси», начинаем в одно время жизнь в клубе, и это связало нас настолько крепко, что отношения между нами сохраняются и сегодня.

Настоящее подписание контракта состоялось через пару недель в Лондоне. Теперь я уже понимал, что остаюсь здесь. Я выбрал футболку с номером 15 (день рождения моего сына Айзека). Одиннадцатый номер по-прежнему принадлежал Дэмьену Даффу. Мы быстро сфотографировались, пожали друг другу руки – и на этом все завершилось. Тьерно и Пап попрощались со мной, пожелали мне удачи – и отбыли в Марсель. Я снова, как это бывало раньше, почувствовал себя ребенком, расстающимся с родителями. Я отнес свои вещи в номер в отеле «Челси Вилладж», расположенном рядом со стадионом. Номер мне достался отличный, с хорошим видом, но в первую ночь мне было очень одиноко. Моя семья осталась во Франции, потому что перед переездом в Англию предстояло еще многое уладить.

Контракт был подписан в конце июля, и уже на следующий день мне нужно было улетать вместе с командой в США на межсезонный тур. Меня представили остальным игрокам в автобусе по дороге к тренировочному комплексу, который в то время располагался возле аэропорта «Хитроу», в Харлингтоне. То лето выдалось насыщенным в плане трансферов: спустя неделю после моего приезда из ПСВ (Эйндховен) прибыл Арьен Роббен, из «Ренна» – Петр Чех, из бывшего клуба Жозе, «Порту», – Рикарду Карвалью.

Первой проблемой для меня стало незнание английского. Мое владение языком ограничивалось разрозненными предложениями, которые заучиваются всеми французскими детьми в школе. Самые известные из них – это абсолютно бессмысленный обмен репликами: «Где Брайан?» – «Брайан на кухне». Как и следовало ожидать, эти фразы толком так и не пригодились мне в первые недели моего пребывания в новом клубе.

Я залез в автобус и пошел по проходу, пожимая встречающиеся руки, словно в первый день в новой школе (а уж у меня-то был в этом накоплен достаточный опыт). Я увидел несколько знакомых лиц: французы Клод Макелеле и Вильям Галлас, камерунец Жереми и Петр Чех, игравший против меня в составе «Ренна». Хотя я не был знаком с ними лично, все равно я чувствовал себя с ними комфортно, поскольку они говорили на французском. Я уселся рядом и бо́льшую часть дороги в США провел вместе с ними.

На следующий день после приезда состоялась моя первая тренировка с командой. Как обычно в такой ситуации, я внимательно осматривался, ничего не говорил и пытался понять, что происходит, как устроена работа в коллективе и что за люди его составляют. На глаза мне попался один высокий паренек, который выглядел очень молодо, а двигался и вел себя так, что я подумал, будто он из резерва. «Интересно! – подумал я. – Очевидно, его вызвали, чтобы он получил необходимый опыт, тренируясь с основным составом». В конце занятия я спросил одного из игроков, кто этот юный парнишка. «Это капитан команды! – ответил тот, засмеявшись. – Джон Терри». Вот насколько плохо я знал эту команду – не смог узнать даже ее молодого капитана!

Первая же тренировка открыла мне глаза на многое. Помню, как я поднимался в автобус с кроссовками в руках, полагая, что они мне скоро понадобятся.

– Куда это ты с ними собрался? – спросил меня тренер.

– Разве мы не будем бегать? – удивился я.

– Бери бутсы, – ответил он, – ты ведь играешь в футбол. Все, что я делаю, предусмотрено для игры и имеет отношение к игре. А во время игры не носят кроссовок!

Для меня это было в новинку. Во Франции во время межсезонной подготовки считалось нормальным пробежать 5–10 километров, зачастую через лес, для повышения выносливости. Только после этого мы могли ненадолго притронуться к мячам. Я всегда ненавидел кроссы, и у меня нередко бывали проблемы с бегом на длинные дистанции. Жозе выстраивал тренировки иначе (так, как он делал это в Португалии), и его методы были откровением для всей команды. Мы выполняли много специфичной игровой работы: совершенствовали игру в пас, отрабатывали единоборства, бег, ускорения, изменение направления движения. Во Франции это скорее выглядело так: «Хорошо, ты должен быть физически готов, чтобы играть». Здесь же упор делался именно на футбольную подготовку. Не требовалось никаких многокилометровых забегов. Кому-то может показаться, что подход, который предполагает бег на выносливость, изматывает сильнее, и поэтому он лучше. Однако в действительности это гораздо скучнее и, на мой взгляд, менее эффективно. По методике Жозе работать приходилось усердней, чем во время пробежки трусцой в течение часа или больше. Здесь не было возможности увильнуть: требовалось постоянно следить за мячом, выполнять внезапные ускорения, постоянно менять направление. В плане аэробной и анаэробной работы это было более энергозатратно, но зато и гораздо интересней.

Первые три или четыре занятия складывались тяжело, лишь немногие из нас были готовы к такой работе. Но я наслаждался тренировками, так как находил в них много нового, стимулирующего. Сам тренер существенно отличался от всех, с кем я сталкивался раньше. Когда мы не тренировались, он смеялся, шутил, разговаривал с нами. Но как только начиналась тренировка, он сразу же становится крайне серьезным. Вне всякого сомнения, он был настроен завоевывать кубки, поэтому во время занятий он не позволял нам работать спустя рукава.