Читать книгу "Голливуд - Чарльз Буковски"

— Желаю удачи, — сказал я.

Поболтали еще о каких-то пустяках. Потом Виктор рассказал, как он познакомился с Чарли Чаплином. Это была добрая, сумасшедшая, забавная история.

Принесли вино, мы сели. Сара и Тим Радди продолжали болтать. Сара поняла, что Тим чувствует себя неловко, и пыталась его подбодрить. У нее это здорово выходит.

Виктор взглянул мне в лицо.

— Работаешь над чем-нибудь?

— Лужу поэму.

По его лицу пробежала тень.

— Мне дали миллион аванса под роман. Год назад. Я и страницы не накропал, а денежки тю-тю.

— Боже!

— Бог тут не поможет.

— Я слыхал, у тебя много уходит на алименты бывшим женам.

— Да.

Я пододвинул ему свой стакан. Пустой. Норман его наполнил.

— А я слыхал, ты крепко зашибаешь.

— Да.

— А что это ты смолишь такое?

— «Биди». Индийские. Их прокаженные крутят.

— Да ну?

Вино текло, время шло.

— Боюсь, нам пора на вечеринку, — сказал Виктор Норман.

— Могу подвезти.

— О'кей.

Мы спустились вниз. Тим Радди отправился своим ходом.

Швейцар подвел мою тачку к подъезду. Я дал ему чаевые, Виктор и Сара сели. Я развернулся и двинулся на праздник Гарри Фридмана.

— У меня тоже есть черный «БМВ».

— Крутые ребята катаются на черных бээмвэшниках, — сказал я.

Мы немножко припозднились, но народ еще собрался не в полном составе, Виктора Нормана усадили через несколько столиков от нас. Не успели мы усесться, как официант подал вино. Белое. На халяву сойдет.

Я залпом осушил бокал и сделал официанту знак добавить.

Я заметил на себе взгляд Виктора.

Гости понемногу прибывали. Я увидел знаменитого актера с несходящим загаром. Он, говорят, ни одной гулянки не пропускает по всему Голливуду.

Сара толкнула меня локтем. Появился Джим Серри, авторитет по наркоте в славные шестидесятые. Он тоже аккуратно посещает все места, где даром наливают. Выглядел он усталым, грустным и каким-то выпотрошенным. Мне стало его жаль. Он ходил от столика к столику. Оказался у нашего. Сара изобразила радостное оживление. Она у меня чистая шестидесятница. Я пожал ему руку.

— Привет, малыш, — сказал я.

Зал стремительно наполнялся. Люди все были незнакомые. Я регулярно сигнализировал официанту, чтобы не обносил нас. Наконец он бухнул на стол полную бутылку.

— Когда кончится, я принесу другую.

— Спасибо, труженик ты наш.

Сара подала мне завернутый в бумагу презент для Гарри Фридмана. Я положил его на колени.

Появился Джон и подсел к нам.

— Рад, что вы с Сарой здесь, — сказал он. — Поглядите, что за публика: и ворье, и киллеры, пробы ставить негде!

Джону все это нравилось. Он парень с воображением. Это помогает ему в жизни — и днем, и ночью.

Вскоре в зал вошел какой-то ужасно важный тип. Послышались аплодисменты.

Я кинулся к нему с деньрожденным подарком.

— Мистер Фридман, поздравляю…

Джон схватил меня за полу пиджака и подтянул назад к столику.

— Осади, это не Фридман! Это Фишман.

— Ах ты!.. Я сел.

И заметил, что Виктор Норман по-прежнему ест меня взглядом. Я отвернулся первым. Он смотрел на меня так, будто глазам своим не верил.

— Ладно, Виктор, — громко сказал я. — Ну, снял я штаны перед почтенной публикой, так что ж теперь — мировая война, что ли, разразится?

Он отвел глаза.

Я встал и пошел в сортир.

Я маленько заплутался и попал на кухню. Там сидел водитель автобуса. Я достал кошелек, вынул десятку. Сунул ему в кармашек футболки.

— Я не могу это принять, сэр.

— Почему?

— Не могу, и все.

— Все берут чаевые. Почему вам нельзя? Кстати, я всю жизнь мечтал водить автобус. Я вышел, вырулил в зал и сел на место.

Сара наклонилась ко мне и прошептала: «Тут без тебя Виктор Норман подходил. Сказал, что, мол, очень благородно было с твоей стороны никак не отозваться о его писанине».

— Молодец я, а, Сара?

— Еще бы!

— Разве я не хороший мальчик?

— Замечательный!

Я посмотрел в сторону Виктора Нормана, поймал его внимательный взгляд. Кивнул головой и слегка подмигнул.

Тут наконец вошел настоящий Гарри Фридман. Кое-кто поднялся и зааплодировал. Прочие уже притомились для таких жестов.

Фридман сел за стол, ему тотчас подали угощенье. Пасту. Нам всем тоже разнесли пасту. Фридман принялся за еду и целиком ушел в это занятие. Сразу было видно, что поесть он не дурак. Фигура тому соответствовала. Оделся он в старый костюм и поношенные ботинки. У него была крупная голова, толстые щеки. Он запихивал пасту в рот огромными порциями. Глаза у него были тоже большие, печальные и глядели с подозрением. Увы, он жил не на облаке. На мятой белой рубашке не хватало одной пуговицы, и в прореху выглядывал голый живот. Фридман напоминал младенца, который вырвался из-под опеки, раздулся в размерах и почти превратился во взрослого мужчину. В нем чувствовалась притягательная сила, но беда вам, коли вы ей поддадитесь — вашей слабостью не преминут воспользоваться. Галстука он не повязал. С днем рождения, Гарри Фридман!

В зал вошла молодая женщина в полицейской форме. Она подошла прямо к Фридману.

Гарри Фридман перестал жевать и осклабился. Губы его лоснились от пасты.

Дама-полицейский сняла с себя форменку и блузку. Титьки у нее были выдающиеся. Она тряхнула ими перед носом у Фридмана и провопила:

— Вы арестованы!

Все захлопали. Не знаю, почему.

Фридман сделал жест рукой, приглашая ее нагнуться к нему. Она повиновалась, и он что-то прошептал ей на ухо. Никто не расслышал его слов. Что он сказал?

— Пригласи меня к себе. Увидишь, как мы поладим.

— Что-то ты стала забывать старых друзей.

— Зайди ко мне в контору. Я устрою тебя в кино.

Дама-полицейский надела блузку, форменку и удалилась.

Народ потянулся к Фридману с приветствиями и поздравлениями. Он смотрел, никого не узнавая. Потом быстро покончил со жратвой и принялся пить. Выпить он тоже был не дурак. Мне это понравилось.

Он потихоньку расслабился и стал гулять между столиками, перебрасываясь словечком-другим с гостями.

— Боже, — сказала Сара, — погляди-ка!