Читать книгу "Вдвое больше притворства - Лорен Блэйкли"

что, у меня сейчас сердце затрепетало? Да, похоже на то. Салфетки для сушки и блинчики – подумать только!

– Я люблю блинчики, – говорю достаточно громко, чтобы Райкер мог услышать.

– Все любят блинчики, – ворчит Райкер, но я теперь тоже говорю на его языке, и он имеет в виду «Я думал, что ты уходишь, а мне хотелось, чтобы ты осталась на завтрак».

Возвращаюсь на кухню и легонько толкаю Райкера в бок.

– Да, все. Даже Большой Страшный Волк.

Волк возмущается, но потом отвечает:

– А кофе?

– Только если он не потерял свой вкус, – говорю я с озорной улыбочкой.

– Конечно, не потерял, – отвечает он.

Потому что ты начал варить его в нужный момент – для меня.

Вслух я этого не произношу, конечно. Он знает, что сделал этим утром, и теперь, когда мне тоже это известно, я чувствую себя в пятьдесят миллионов раз лучше, чем когда думала, что они вот-вот выставят меня за дверь. К тому же блинчики пахнут очень вкусно.

Я предлагаю помочь, и Чейз позволяет мне, поэтому я пользуюсь случаем блеснуть своими кулинарными навыками. Когда первая партия почти готова, я говорю:

– Хотите фокус? Я могу перевернуть блинчик в воздухе.

– Покажи, – требует Райкер.

Я подцепляю блинчик лопаткой и отправляю его в полет к потолку, только чтобы поймать спустя несколько секунд. Кланяюсь.

Чейз присвистывает:

– А я-то думал, что твой коронный номер – одновременно передергивать двоим парням.

Из меня вырывается смешок.

– Ну, похоже, теперь у меня два коронных номера.

– Только давай оставим первый между нами, – говорит Райкер без улыбки, подходит мне за спину и собственнически гладит, смыкая ладонь вокруг моей шеи. Как будто дает мне знак. Он не хочет делиться мною.

От его прикосновения по мне пробегает дрожь. От скрытого в нем желания обладать. От того, как он проводит пальцами по моей коже, уверенно и непоколебимо. Как будто помечая меня, как собственность.

Только вот вопрос: хотят ли они вновь меня разделить?

Спрашивается, зачем им это? Я всего лишь брошенка – книжный червь, излившая свои постельные горести парочке звездных спортсменов, а они – ребята-соперники, которым захотелось доказать, что они могут исправить мою ситуацию. Они выиграли в соревновании, и теперь время победного завтрака.

Вот. И. Все.

А я здесь только ради сладкой мести своему неверному бывшему. Делаю себе заметку: сегодня надо выложить видео, на котором я играю в пул, чтобы Джаспер Бесчудесный хорошенько поплакал над ним в свое овсяное молоко.

* * *

Я доедаю стопку блинчиков, политых роскошным сиропом, и говорю:

– Это было прекрасно! Можете мне поверить. Я в блинной эре.

– Вся моя жизнь – сплошная блинная эра, – отвечает Чейз.

Райкер откидывается на стуле.

– Разве ты не говорил то же самое о своей эре печенья с шоколадом? И вафельной…

– Погоди, – отчитывает Чейз.

– Не стоит также забывать твою эру асаи-боулов, – продолжает Райкер, – и твою верность кофе Доктора Бессонницы.

– Мне нравятся мои ритуалы, – говорит Чейз, поднимая подбородок.

– И кофе Доктора Бессонницы мертвых к жизни возвращает. Я под этим подпишусь, – говорю я и встаю, чтобы убрать со стола.

Чейз опускает ладонь мне на руку.

– Какие у тебя планы на сегодня, сладкая?

У меня в груди теплеет. Было бы так легко привыкнуть к тому, что он так меня зовет!

– Ну, мое утро началось с благих вестей. Я нашла квартиру.

Он дает мне пять, а я рассказываю о полученном письме.

– Так что после работы мне нужно подписать бумаги, пока домовладелец Обри не узнал, что она прячет в квартире собаку. И тогда прятать малыша мне останется всего девять дней.

Скрещиваю пальцы.

У Чейза отвисает челюсть.

– Тебе приходится прятать собаку?

Хмурюсь.

– Мы тайком проносим его из и в здание. Начо тихий и почти не лает. Он вообще очень хороший мальчик, если не считать привычки есть белье. И сейчас он в любом случае в собачьих яслях. Обри…

– Живи со мной, – говорит Чейз тоном, не предполагающим возражений. – Вдвоем живите. Следующую неделю.

Я пялюсь на него, выпучив глаза.

– Я и моя собака?

Он делает широкий жест рукой, указывая на свой дом. Он огромный.

– Здесь три спальни и только один я. У меня есть гостевая комната. Дизайнер все обставил, – говорит он в то время, как Райкер делает глоток кофе.

Готова поспорить, он пьет его жутко горячим. С ложкой соли, чтобы подпитывать гнев.

Вновь обращаю внимание на парня, сделавшего мне очень щедрое предложение.

– Чейз, – отвечаю я, потому что правда не знаю, что еще сказать. Он так добр! – Я не могу.

– Почему нет? – спрашивает Чейз немного требовательно.

О’кей, очень требовательно.

– Просто… Это так мило, – говорю я.

– Он вообще милый. Серьезно, – говорит Райкер, как будто защищая друга, и – боже – это… тоже сексуально. Как когда он предложил набить морду Джасперу. Или когда сказал, что мой коронный номер будет между нами.

– Знаю, – говорю я.

– Он хочет тебе помочь, Трина, – продолжает защищать Райкер.

Улыбаясь, как будто чтобы сказать: «Каюсь, виноват», Чейз пожимает плечами.

– Ты не должна прятать Начо. И я люблю собак. И мой домовладелец тоже, – он останавливается и указывает на себя пальцем, – очень дружелюбен к собакам.

– Я догадывалась, – поддразниваю я, потому что вчера Чейз попросил меня показать ему фото моего малыша, и я с радостью согласилась.

– Я до смерти хочу однажды завести собаку, – продолжает он. – Знаешь, что календарь «Красавчики с клюшками» – моя идея? Мы собираем деньги для помощи собакам в приютах. Через несколько недель состоится презентация. Кажется, ты приглашена?

У меня в груди кружатся бабочки, потому что после прошлой ночи думать об этом мероприятии – последней части ВИП-программы – казалось мне очень самонадеянным. Но Чейз, похоже, твердо решил показать себя как самого радушного в мире хозяина, поэтому я говорю «да».

– Отлично! Несколько ребят из моей команды тоже идут: Эрик – голкипер, который на следующей неделе женится на моей кузине; Леджер – он в команде с незапамятных времен, и более саркастичного парня я не знаю. Райкер будет пытаться съехать с темы, но, надеюсь, ты поможешь мне его убедить, Трина, – говорит Чейз, пытаясь продать мне идею, хотя я уже и так в деле.

– Райкер, пожалуйста! – говорю я, преувеличенно хлопая ресницами.

Райкер скрещивает руки на груди.

– Так вот, – продолжает Чейз, – я хочу завести собаку и научить ее серфингу. Ну, когда уйду из спорта. Начо нравится плавать? Можем свозить его в Крисси-Филд[13], – говорит он, улыбаясь, как ребенок в свой день рождения. – Или в