Читать книгу "Пламя и шелк - Петра Шир"

– Под грифом конфиденциальности.

– Это само собой разумеется. – Полковник положил ладони плашмя на столешницу, но не стал говорить дальше, ибо в этот момент Альма, постучав в дверь, внесла поднос с исходящими паром мисками, наполненными омлетом, ароматными, поджаренными до хруста полосками бекона и нарезанным толстыми ломтями свежим хлебом. В мгновение ока она накрыла стол, поставила тарелки, положила приборы и снова удалилась. На ее месте как будто вырос невысокий, немного сгорбленный мужчина с седыми волосами и такой же седой бородой, он разлил свежее пиво из глиняного кувшина в стаканы.

– Спасибо, Карел. – Фон Вердт коротко кивнул слуге, после чего тот исчез, не проронив ни слова. Дверь за ним тоже закрылась беззвучно. Лишь после этого Петер кивнул Лукасу, приглашая: – Угощайся.

Капитан, у которого с раннего утра во рту не было ни крошки, не заставил себя просить дважды. Хозяин не отставал от гостя, поэтому прошло какое-то время, прежде чем они снова вернулись к разговору.

– Что навело епископа на мысль отправить тебя именно в Райнбах? На самом деле, он находится далеко в стороне от основных военных действий. Хотя мы и страдаем от этого, как и все большие и маленькие города вверх и вниз по Рейну, но Райнбах ни в коем случае не то место, где бы прятался предатель, – заметил фон Вердт.

– Как знать. Именно потому, что Райнбах так неприметен, здесь можно спокойно отсидеться. – Лукас тщательно подбирал каждое слово. – Стало известно, что несколько курьеров с опасной и важной информацией останавливались в городе или ближайших окрестностях. К сожалению, мои контактеры не смогли выяснить больше. Мы еще не знаем, как предатели получали информацию и как они ее передавали дальше. Тот, кто стоит за всем этим, действует достаточно ловко, так что разоблачить его будет нелегко.

– Но почему все-таки Райнбах? Разве другой город или города, затронутые войной, не были бы более подходящими? – Петер скептически наморщил лоб. – Я не совсем понимаю.

– Может быть, это чистое совпадение и этот след никуда не приведет. Или же у предателя по каким-то причинам нет другого выбора. А что, если у него нет возможности уезжать далеко из города? Все это предстоит выяснить. Ты бы очень помог мне, послушав, что говорят в городе.

– Ты хочешь сделать из меня шпиона.

– Грубо говоря, да. – Лукас пожал плечами. – Кроме того, с твоей поддержкой мне было бы намного легче заново заслужить доверие жителей Райнбаха и вытащить из них то, что они могут знать. Я же понимаю, что у меня здесь не самая лучшая репутация.

– Вот это точно, не самая лучшая. Даже несмотря на то, что сейчас ты имеешь полное право находиться здесь, среди нас, не все горожане будут благосклонно относиться к тебе.

Лукас неторопливо потянулся за своим стаканом.

– Есть здесь такие, кто хотел бы меня видеть в тюрьме, и им абсолютно не важно, что тогда произошло на самом деле. – Он сделал глоток. – Ну, и что скажешь?

Фон Вердт тоже поднял свой стакан.

– Предательство – это серьезное преступление, за которое полагается смертная кара. Что бы там ни было на твоем счету в прошлом, это не идет ни в какое сравнение с предательством. – Он отпил немного пива. – Я сделаю все, что в моих силах, чтобы восстановить справедливость.

Глава 8

Мадлен подавила зевок и потерла глаза. Был понедельник, дело шло к вечеру, и над городом висели хмурые тучи. Дождь шел с самого утра, поэтому ей пришлось зажечь в конторе несколько свечей и масляную лампу, чтобы иметь хоть какую-то возможность работать. Из-за плохого освещения приходилось напрягать зрение, она чувствовала себя очень уставшей.

Утром ее отец встречался с клиентами, а после обеда отправился в ратушу, где сегодня проходило заседание совета. Ее сестры, как, впрочем, и мать, разошлись по подружкам. Бридлин с Маттисом занимались чем-то на кухне возле Йонаты, и оттуда доносились негромкие звуки, иногда дополнявшиеся скрипом пера, когда Мадлен что-то записывала, и все это сопровождалось монотонной дробью дождевых капель. Она заканчивала работу с инвентарной книгой, уже определившись, какие ткани предстоит дозаказать в ближайшее время, и собираясь внести туда сегодняшние продажи, когда ее вспугнул громкий стук во входную дверь.

Йоната пронеслась мимо открытой двери конторы к входу, но тотчас же вернулась, не доложив о посетителе, чем немало удивила Мадлен.

– Йоната? – Мадлен приподнялась со своего места и огладила юбки. – Кто там?

– О господи, вы здесь! – Ошеломленная повариха остановилась и повернулась к Мадлен. – Я думала, вы ушли, как все остальные. Моя милая, как же тихонечко вы тут сидели! Там прибыл Тённес Шубкнехт, но Вильгельми уже им занимается.

– Шубкнехт наконец здесь? Отец хотел непременно с ним поговорить. Это же надо, чтобы именно сегодня проводилось это заседание.

Не обращая больше внимания на Йонату, Мадлен направилась к двери и вышла наружу. В воротах стояла тяжелая повозка Шубкнехта, запряженная двумя приземистыми черно-белыми лошадьми. Самого торговца сукном нигде не было видно, только двое крепких слуг охраняли его товар. Через мгновение Мадлен услышала два мужских голоса, доносившихся со склада, она направилась туда и остановилась в широких двухстворчатых воротах.

– …так не пойдет, Шубкнехт. Мы всегда оплачивали половину стоимости доставки наперед, так останется и впредь. Как вы решите вопрос со второй половиной, это не моя проблема, пусть Тынен сам вам объясняет, – распинался Вильгельми. Увидев Мадлен, он обратился к ней: – Мадлен, ваш отец уже вернулся? Я боюсь, у нас проблема с доставкой новой партии парчи. Это касается и белого шелка.

– Нет, Вильгельми, отца еще нет. Заседание совета всегда продолжается долго. Вы же знаете, как это бывает. – Она повернулась к тучному мужчине и, приветливо улыбаясь, наклонила голову. – Господин Шубкнехт, добрый день. Я надеюсь, у вас все хорошо, так же как и у вашей супруги и детей.

Шубкнехт утвердительно кивнул и провел рукой по завитому светлому парику, который он носил всегда.

– Да-да, отлично, дорогая Мадлен. Вы день ото дня становитесь очаровательней, если позволите мне так сказать. Слышал, господин полковник фон Вердт вернулся в город, и в этот раз уже навсегда. Я предполагаю, это значит, что скоро смогу назвать вас госпожа фон Вердт.

Улыбка Мадлен стала еще шире.

– Это было бы замечательно, дорогой Шубкнехт. А теперь расскажите мне, что там за проблема с доставкой парчи. Вы задержались, верно? Разве вы не собирались вернуться в город на прошлой неделе?

– Да, так планировалось. – Лицо Шубкнехта потемнело. – Но, к сожалению, там, далеко на севере я попался в лапы одному из полков Оранского. Они меня ограбили до нитки, считайте, раздели до подштанников. Простите мне мои грубые слова, но это так, к несчастью. Черт их знает, что они будут делать с белым шелком и парчой. Что одна, что другая ткань мало пригодны для солдатского обмундирования. Скорее всего, они продадут ткани или обменяют их на продукты либо оружие. Мне пришлось сделать крюк, вернуться к моему поставщику и там скупить, что еще оставалось. К сожалению, у меня для вас есть только один рулон шелка и два парчи.