Читать книгу "Большой облом - Владимир Хачатуров"

– Вот она! Где мальчик?

Ардальон Петрович счастливо улыбается – задание выполнено! Крайне важный для судеб отечества источник в одной из западных спецслужб теперь наш! Он открывает рот, чтобы честно соблюсти условия сделки, оплатить услугу информацией, но вместо слов из его рта лезут розовые пузыри предсмертного восторга, плавно переходящие в судорожную агонию. Еще одним героем невидимого фронта становиться меньше не только для врагов России (ибо для последних он уже несколько лет, как в гробу обретается), но и для друзей все той же страны.

– Чекист – он и при смерти чекист: все равно наколет, – констатирует Анна Сергеевна и спешит обратно к Стохе.

– Лешенька, – вновь оказывается на коленях перед распростертым телом Анна Сергеевна, – не бери греха на душу, скажи, где ребеночек?

– А что мне лишний грех? Одним больше, другим меньше, все равно пропадать…

Вернулся Игорь со стаканом янтарной жидкости. Анна Сергеевна берет стакан и самолично поит раненого, приподняв его голову белой ручкой.

– Вот ведь какие нежности, – горько ухмыляется Стоха. – Знал бы, что так забавно умирать, давно бы помер…

– Пей, Лешенька, пей…

Лешенька пьет и хвастает в перерывах между мучительными глотками:

– А ведь это я Аникеева из Казачьего Тына шуганул! Иначе он бы все о вас, Анна Сергеевна, выведал…

– Что ты мелешь, Пряхин? – выпрямилась вдруг Анна Сергеевна.

– Да ты не бойся, Тошенька, – улыбается Пряхин – я был нем, как могила…

– Бредит? – возвращается к прежнему диагнозу Игорь. Но Анна Сергеевна не отвечает, стоит – бедная, бледная, омут ока удивленный на раненого наведя.

– А с ребеночком все в порядке, не беспокойтесь. Уход за ним организован квалифицированный… Хитрозадый Миндис додумался оформить его как подкидыша в лядовский приют. Если б вы обратились в полицию, это сразу бы вскрылось, но – вы не обратились…

– Я мигом слетаю, – подхватывается Игорь, ища глазами свой шлем.

– Не надо никуда летать, Игорек, потому что ребеночка ты там не найдешь, – предупреждает кто-то девичьим, смутно знакомым голоском.

– Вика! – то ли радуется, то ли озадачивается Анна Сергеевна. – Ты как тут?

Вика стоит в полном облачении небоскребного мойщика окон, телескопической щеткой поигрывает, сигареткой попыхивает.

– По делу я, Анечка, по делу… Меняю вашего ребеночка на моего эстонца!

– Это на того, который датчанин? – уточняет Анна Сергеевна.

– А хоть бы и датчанин, вам-то какая разница?

– Да зачем он тебе сдался?

– Должен он мне, вот зачем…

– Много?

– Для меня – много…

– Который час? – стонет Стоха.

– Спокойной ночи, кореши, боишься пропустить? – скалиться Вика.

– Врубите ящик, – просит Стоха. – Там… там ее этот… датчанин…

– Бредит? – упорно держится своей версии Игорь.

– Какая разница? – пожимает плечами дядя Сева. – Что нам, трудно включить телевизор?

– Indeed, – присоединяется к нему американец.

– Доктора мне! Врача! – вопит с подлинным вдохновением труса, пришедший в себя бармен Никита, которому досталось на горькую долю вымогателя и kidnapper-а[103] три проникающих ранения в нехорошие, жизненно важные места. – Хочу жить, не хочу умирать! Спасите, спасите меня, мать вашу!

Лежащий обок с ним с простреленным легким чернявый, пускает кровавые пузыри, не досаждая никому, кроме своего Аллаха, ни словом жалобы, ни стоном надежды.

– My Lord! – негодует мистер Эббот. – Я вызвал скорую помощь целых шесть минут назад и до сих пор – никого! Что за страна, My Lord!..

Воззвал к Господу, сосредоточенно помолчал, дожидаясь ответной реакции, ни шиша не дождался, огляделся и вновь задался все тем же, не оставляющим его с первого дня пребывания в России, вопросом: Is it a joke or just really?[104]

Игорь перемахнул через стойку, порылся в хламе и, найдя дистанционный пульт управления, включил большой плоский телевизор[105]. На экране появилась голова генерала Копысова.

– …Не секрет, что после падения «железного занавеса», когда казалось тут бы и начать дружить с друг другом семьями и домами, западные спецслужбы, напротив, усилили свое и без того достаточно назойливое и бесцеремонное любопытство к российским государственным секретам. Но ладно бы они ими и довольствовались, так ведь нет, не желают вести джентльменскую игру наши друзья-соперники. Да что там джентльменскую, пусть хотя бы правила приличия соблюдают, что ли? А то у них, что ни операция, то провокация и фабрикация. Одной из мишеней такой операции западных спецслужб и стал, дорогие южноморцы, ваш замечательный город. Ни много, ни мало – скандальную сенсацию мировых масштабов вознамерились раздуть западные шпионские ведомства из того, в общем-то, довольно банального факта, что отдельные наркодельцы – как наши, так и забугорные – превратили ваш город в одну из тайных перевалочных баз этой заразы, транспортируемой с Востока на Запад. Казалось бы, что из этого можно извлечь такого, от чего бы содрогнулось сердце западного обывателя? Разве не следовало этим господам из спецслужб, руководствуясь простой человеческой порядочностью, сообщить об этой базе нашим правоохранительным органам хотя бы через тот же хваленый Интерпол? Следовать следовало, но – не сообщили. Сколько бы они ни объяснялись нам в любви и дружбе, но Россия для них как была, так и осталась врагом номер один!.. А тут еще случилось им учинить наглую агрессию против Югославии, в связи с чем возникла настоятельная необходимость отвлечь внимание мировой общественности от истинных нарушителей международного права. Вот когда им пригодились сведения о делишках наркомафии в Южноморске. И придумали эти горе-сценаристы скандал в духе времени, в стиле желтой прессы. Психотропное оружие – излюбленная тема инсинуаций… Будто бы здесь, у вас в Южноморске, находится глубоко засекреченная государственная лаборатория, разработавшая психотропное оружие нового поколения. Мало того, будто бы даже приступившая к массовому опробованию этого оружия на ничего не подозревающих гражданах. Разумеется, чтобы провернуть такого масштаба провокацию, недостаточно газетной шумихи, нужно организовать хоть что-то похожее на доказательства. А это дело дорогое. Тут и средства нужны немалые, и профессионалы высшей квалификации. В ход идет все – подкуп, обман, шантаж. В такого рода операциях большинство ее участников, как правило, даже не догадываются об истинных ее целях. Они думают, что делают одно, а на самом деле творят нечто противоположное. Им неизвестен истинный контекст событий. Это игра в слепую людскими судьбами. Таким именно образом был использован один иностранный гражданин, между прочим, достаточно известный репортер, господин Стеренсен. Впрочем, пусть лучше расскажет об этом он сам. Стересена в студию! – командует генерал и телережиссер немедленно вводит изображение цветущего, веселого, непринужденного скандинава. Слегка запинаясь, но, тем не менее, уверенно и откровенно повествует датчанин о своих приключениях. Как его вероломно использовали западные спецслужбы, прельстив сенсационным репортажем о транзите крупных партий наркотиков через Россию при непосредственном участии российских государственных структур. Как он в конспиративных целях обзавелся фальшивым эстонским паспортом. Как ему ловко подсунули «переводчицу», оказавшуюся профессиональной агенткой влияния. Как навели его на Южноморск, а в Южноморске – на «Амфитриту». Как посоветовали нанять надежных ребят из чеченцев для инсценировки нападения и ограбления…