Читать книгу "Семь смертей Эвелины Хардкасл - Стюарт Тёртон"

– Дональд Дэвис всегда ведет себя как мальчишка, – укоризненно замечает незнакомец, глядя, как я поспешно отступаю на шаг. – У вас нет времени потакать его капризам. Кроме вас, в особняке есть еще два узника. Они, как и вы, тоже принимают обличье гостей либо слуг. Покинуть Блэкхит может только один из вас, и это будет тот, кто первым сообщит мне ответ. Теперь-то вам ясно? К освобождению ведет не грунтовая дорога, а я. Если вам невмоготу, попробуйте сбежать, бегите, пока ноги не отнимутся. И пока будете раз за разом просыпаться в Блэкхите, затвердите крепко-накрепко, что здесь нет ничего случайного, ничего произвольного. Вы останетесь здесь до тех пор, пока я не соблаговолю вас отпустить. – Он опускает трость, вытаскивает карманные часы, смотрит на циферблат. – А с вами мы еще побеседуем, когда вы успокоитесь. Мой вам совет: используйте обличья с умом. Ваши соперники очень ловки, они не разбрасываются отведенным им временем.

Мне очень хочется налететь на него с кулаками, но теперь, когда красная пелена перед глазами рассеялась, я осознаю, что это глупая затея. Несмотря на просторное одеяние незнакомца, понятно, что он достаточно крепок и запросто со мной справится. Поэтому я огибаю его – он шествует в Блэкхит – и устремляюсь вперед, в туманную дымку. Может быть, дорога и впрямь бесконечна, а никакой деревни и вовсе нет, но я должен в этом убедиться сам.

По своей воле я не намерен участвовать в игре безумца.

11

День четвертый

Просыпаюсь с хриплым стоном, раздавленный монументальной махиной – брюхом моего нового тела. Помню только, как в изнеможении упал на дорогу, по которой шел много часов, воя от ярости, но так и не обнаружил деревни. Чумной Лекарь сказал правду. Из Блэкхита не сбежать.

Дорожные часы на прикроватном столике показывают половину одиннадцатого. Хочу встать, но тут из двери в соседнюю комнату появляется какой-то человек, подходит к серванту и опускает на него серебряный поднос. Незнакомцу с виду лет тридцать; он высок, темноволос и гладковыбрит. Внешность у него приятная, но в целом ничем не примечательная. На крохотном носу сидят очки, глаза устремлены к окну. Он молча пересекает спальню, распахивает шторы и открывает окно, из которого видны сад и лес.

Я в изумлении слежу за ним.

Его движения до странности точны и четки. Он действует быстро и слаженно, не тратя лишних усилий, словно экономит силы для каких-то великих трудов.

С минуту он стоит у окна, повернувшись ко мне спиной. Холодный воздух врывается в комнату. Создается впечатление, будто от меня чего-то ждут, что эта пауза выдерживается ради меня, но я понятия не имею, что делать. Чувствуя мое замешательство, он прерывает свои бдения, подходит к кровати, берет меня под мышки и приподнимает в сидячее положение.

За его помощь я расплачиваюсь стыдом.

Шелковая пижама насквозь пропитана потом, а вонь немытого тела вызывает резь в глазах. Не обращая внимания на мое смущение, мой помощник берет поднос, осторожно опускает мне на колени и снимает с него крышку. На подносе красуются тарелки со свиными отбивными и огромной порцией яичницы с беконом, а также чайник и кувшин молока. Обычно такое обилие еды меня бы напугало, но сейчас, умирая от голода, я набрасываюсь на нее, как дикий зверь; высокий человек – судя по всему, мой камердинер – скрывается за китайской ширмой, откуда слышен звук льющейся воды.

Перевожу дух и озираюсь. В отличие от скромно обставленной спальни Белла, эти покои купаются в роскоши. Красные бархатные шторы струятся по окнам, алыми лужицами застывают на синем ковре. На стенах – яркие пятна картин, лакированная мебель красного дерева отполирована до зеркального блеска. Очевидно, тот, в чьем теле я нахожусь, пользуется большим уважением в семействе Хардкасл.

Камердинер возвращается и видит, как я, объевшись, с тяжелым вздохом утираю салфеткой жирные губы. Наверное, ему противно. Мне тоже противно. Чувствую себя боровом у кормушки. Как бы то ни было, камердинер невозмутимо убирает поднос и подставляет плечо под мою руку, помогая подняться с кровати. Бог знает как часто он проделывает этот ритуал или сколько ему за это платят, но мне и одного раза хватает. Почти волоком, как раненого с поля боя, он ведет меня за ширму, к ванне с горячей водой.

И там начинает меня раздевать.

Несомненно, все это часть утренних процедур, но я сгораю от стыда. Мне претит это чужое тело, при ходьбе обвислые складки плоти на ляжках мерзко трутся друг о друга.

Я безуспешно пытаюсь отогнать помощника.

– Милорд, вы не смо… – Он осекается, тщательно подбирает слова: – Вам будет неудобно принимать ванну самому.

Хочу послать его подальше, пусть удавится, лишь бы оставил меня в покое, но понимаю, что он прав.

Закрываю глаза и покоряюсь.

Уверенными движениями он расстегивает на мне пижамную рубаху, стягивает с меня штаны, по одной поднимает мне ноги, чтобы я не запутался в пижаме. Через несколько секунд я остаюсь нагишом, и мой помощник почтительно отступает на шаг.

Открываю глаза, вижу свое отражение в большом зеркале на стене. Я похож на гротескное изображение человека: кожа желтушная, вспухшая, из гнезда волос в паху выглядывает вялый пенис.

От стыда и отвращения я невольно всхлипываю, исторгая глубокий стон.

На лице камердинера возникает удивленное выражение, на миг сменяется насмешливым. Впрочем, это открытое проявление чувств мимолетно.

Он торопливо подходит ко мне, помогает забраться в ванну.

Помню, с каким наслаждением я принимал горячую ванну в теле Белла, но теперь радости не испытываю. Мой огромный вес превращает удовольствие от купания в унизительную процедуру – из ванны придется как-то выбираться.

– Можно приступать к утренним докладам, лорд Рейвенкорт? – спрашивает камердинер.

Скованно сидя в ванне, я мотаю головой – надеюсь, что он все-таки выйдет из спальни.

– Сегодняшние развлечения включают охоту и прогулку по лесу. Позвольте осведомиться, что…

Я снова мотаю головой, гляжу на воду. Как долго мне все это терпеть?

– В таком случае остаются визиты.

– Отменить, – тихо говорю я. – Все отменить.

– Даже встречу с леди Хардкасл, милорд?

Первый раз смотрю в зеленые глаза. Чумной Лекарь настаивает, что для того, чтобы покинуть особняк, я должен найти убийцу; наверняка владелица имения поможет мне разобраться в тайнах Блэкхита.

– Нет, этот визит не отменяйте, – говорю я. – А где мы с ней встречаемся?

– В ваших покоях, милорд, если вам так будет угодно.

– Да, вполне приемлемо.

– Будет исполнено, милорд.

Исчерпав этим список дел, мой помощник коротко кланяется и оставляет меня наедине с моими несчастьями.

Я закрываю глаза и опускаю голову на край ванны, пытаясь разобраться в происходящем. Душа, оторванная от тела, для многих означает смерть, но глубоко внутри я понимаю, что это не потусторонний мир. В аду было бы уютнее, да и прислуги меньше; вдобавок трудно судить человека, лишенного грехов.