Читать книгу "Тем, кто не любит - Ирина Степановская"

– Это будет смешно. – Алексей старался казаться равнодушным, но грозовым облаком в квартире сгущалось напряжение.

– Хорошо, если хочешь, поедем! – Скрепя сердце он опередил ее негодование. – Я сейчас схожу за тросом и машиной в гараж, а ты выходи к подъезду! – Он бросил на постель скомканные носки и достал из коробки новые.

Ее это взбесило. Зачем ему новые носки?

– Не смей бросать на кровать свои вещи!

– Извини! – Он взял носки и унес их в ванную. По этой напряженной вежливости Алена поняла, что никакая сила не сможет сейчас удержать его дома. Вспышка гнева ударила ей в голову. Неудержимая, неукротимая ревность заволокла разум.

– Боже, какая спешка! Я, оказывается, должна торчать у подъезда, чтобы не потерять ни секунды! Ничего не случится, подождет твоя б…! Зайдешь за мной в квартиру как миленький! – Она увидела, как от ярости у него посветлели глаза. Но он еще раз сдержался.

– Как ты можешь говорить плохо о человеке, которого не видела никогда? – Лицо его оставалось наигранно спокойным.

– Ты меня не учи, о чем мне говорить! – Голос у Алены был достаточно резкий от природы. Она заметила, как Алексей поморщился от ее крика. Это унизило ее окончательно, больше она собой уже не владела. Ей вспомнился воркующий голосок из телефонной трубки, слишком скорая готовность помочь с его стороны, и, как это часто бывает у людей от бессилия и злобы, поток отборной матерщины, не сдерживаясь, хлынул из ее хорошеньких уст.

Нельзя сказать, что ругалась Алена при муже впервые. Как и нельзя сказать, что и Алексей Фомин совершенно не употреблял эти наиболее сильные словесные аргументы. Но такой многоэтажный мат в устах женщины, да еще собственной жены, Алексей перенести не мог.

– Я вижу, ты не в себе. Останешься дома! – проговорил он достаточно громко, чтобы перекрыть поток нецензурной брани, и в голосе его ясно послышалась угроза.

– Как бы не так! – выплюнула ему в спину жена, когда он повернулся, чтобы уйти. Со стуком захлопнувшейся двери он явственно услышал относившееся к нему последнее ругательство.

Он не стал останавливаться и не стал вызывать лифт, а спустился пешком. Когда дверь парадного за ним громко захлопнулась, Алена поняла, что муж вне пределов досягаемости ее ругани. Она в бессилии хлопнулась на диван и схватилась за голову. Слез у нее не было, или они успели высохнуть, так и не появившись.

– Как бы не так, – повторила она. – Как бы не так! Сколько я должна еще думать об этой твари? Нет, я должна ее увидеть. Я ей все скажу, все! Она уже старуха! Какое право она имеет без конца лезть в нашу жизнь, звонить моему мужу?!

Ах, интуиция! Это интуиция подсказывала Алене, что вовсе не так безобидны эти звонки – раз в несколько лет. Да хоть в сто лет по разу! Нет, она должна выбить таинственную незнакомку не только из головы, но и из сердца мужа. Впрочем, о сердце Алена как раз беспокоилась зря. У такого разумного человека, каким по праву считал себя Алексей Фомин, в сердце всегда должно быть немного свободного места. В разумных пределах, конечно.

Прошло пятнадцать минут. Он так за ней и не заехал.

Алена решила больше не ждать. Трясущимися от ярости руками она стала натягивать любимое платье. Платье действительно ей шло. Ткань была цвета розовых лепестков, и все, что на другой женщине выглядело бы пошло, на Алене сидело органично. Покрой был в талию, с пикантным декольте, в соответствии с модой того лета. И длина в самый раз – чуть выше колен. Изогнувшись перед зеркалом, Алена критически оглядела себя и сзади и спереди.

– Ну что же, посмотрим! – Она осталась довольна собой. – Если, как он говорит, они и правда вместе учились, значит, этой мымре уже должно быть около сорока. Ну так вот пусть он и сравнит меня и эту старуху! – Алена проверила длинный замок-«молнию» на спине, вытащила из шкафа новые туфли.

«А если он врет? – вдруг возникла новая страшная мысль. – Что, если на самом деле звонила вовсе не институтская знакомая? Может быть, это имя используют как прикрытие для какой-нибудь молоденькой потаскушки? О!..» Алена постоянно была настороже: ведь сколько еще гораздо более привлекательных, чем она, куколок только и ждут своего часа, чтобы занять место постаревшей супруги состоятельного человека!

От этой мысли Алене вовсе стало нехорошо. Веснушки, чуть заметные в обычное время, ярко проступили на побледневшем лице, глаза еще больше позеленели, а на левой щеке загорелось розовое пятно. Алена размашисто провела кисточкой с румянами по другой щеке для симметрии.

«Да нет! – стала успокаивать себя Алена. – С потаскушкой он бы встречался часто. Я бы заметила. Похоже, что все-таки это действительно звонила та самая его институтская б…! Великий ученый! Да она, Алена, тоже, если бы захотела, сто раз могла бы получить этот вшивый диплом, если уж он так ценен! Но в том-то все и дело, что при ее занятиях домом, семьей на фиг этот диплом нужен?»

Глупенькой Алена никогда не была. Класса до седьмого даже и училась неплохо. Но сама перспектива поступать куда-то после школы, надрываться сдавать экзамены, волноваться, чтобы потом еще трястись при поступлении на работу… Такая перспектива никогда ее не прельщала. Нет, Алена ни разу не пожалела о том, что ей не пришлось учиться.

Даже в самом начале замужней жизни она относилась к своему образованному мужу несколько свысока. Он ведь в Питере был приезжим, иногородним. Тот, кто когда-нибудь жил без прописки, без сомнения, хорошо знает это унизительное во всех смыслах положение. Без прописки ни жить, ни работать в Питере Алексей бы не мог. Это была объективная реальность того времени. Сохранилась она и теперь. Но только сейчас, получив благодаря своему бизнесу независимость в средствах, а значит, и возможность купить собственное жилье, построить дачу, Алексей обрел полную независимость от своей жены. Правда, независимость эта не особенно была ему нужна. Жили они в целом дружно. Хозяйство вели крепко. Алена звезд с неба не хватала, но уж что было ее, того из своих цепких лапок не выпускала. И за эти годы она уже привыкла не мыслить своей жизни без Алексея. Да что говорить, она его любила! Она считала его своим, точно так же, как по праву считала собственностью какой-нибудь шкаф, стоящий у них в спальне, их дачу, их квартиру, наконец, их сына. Тем обиднее ей показалась сегодняшняя ситуация.

«Я ее припугну! – осенила Алену новая мысль. Она обрадовалась, когда вспомнила, что у Алексея есть пистолет. – Так и скажу этой шлюхе: «Если увижу тебя на горизонте еще раз, так и знай, пристрелю!» Ей очень понравилась эта идея, и, полная решимости бороться за свое личное счастье до окончательной победы, Алена вытащила пистолет из укромного уголка и, прикрыв сверху носовым платком, положила в свою модную сумку. Ей не приходилось раньше обращаться с оружием, и мысль о том, что надо проверить, заряжен ли пистолет, даже не пришла ей в голову. Было достаточно, что он просто есть. С сознанием своей правоты, с уверенностью в своих силах она захлопнула дверь и выскочила на улицу с намерением поймать частника или такси.

Алексей Фомин снова пошел в гараж и вывел из него бело-перламутровый «мерс». В который раз он порадовался этому сияющему красавцу. Хотя правильнее было бы называть машину красавицей. Мерседес – женское имя, к тому же испаноязычное и произносится с ударением на предпоследнем слоге. Мерседес – означает милосердная. Это одно из прилагательных к имени богоматери. Мария милосердная, то есть Мария Мерседес. Мы же называем эту машину грубо, по-мужски – «мерин». А мерин – это, между прочим, кастрированный конь. Пример полного несоответствия представлений и сути.