Читать книгу "Тем, кто не любит - Ирина Степановская"

– Нет, Катя. Нет! Она была слишком умна, чтобы оставаться только в рамках семьи. Еще она была очень гордой. Она успела много сделать в своей жизни и для себя, и для других…

– Больше тебя?

– Гораздо.

– Не верю!

– И тем не менее это так. Но для меня это сейчас неважно. Главное, чтобы вы с Митькой были здоровы. Посмотри, он заснул…

– Я сейчас уложу. – Но она продолжала сидеть.

– Катя, – сказал он ей после молчания, – ты только пока не выходи снова замуж. Я без вас буду очень скучать…

Он сидел рядом с ней с таким грустным и таким усталым видом, что, глядя на него, уже невозможно было даже предположить, что женщины когда-то вились вокруг него бабочками. Катя посмотрела ему в лицо с каким-то непонятным укором.

– Папа! Ты ничего не понял! Я и не собираюсь замуж. Я хочу жить только с тобой. И с Митькой. Я тебя очень люблю! И всегда любила. Ты сейчас ничего не говори, но знай, я тебе буду хорошей женой.

В сумятице чувств он вскочил и бросился вон из комнаты. Заскочил в кухню, в ванную, выскочил в кабинет и в волнении сел там в углу на диван. На его письменном столе, за которым теперь занималась Катя, стояла фотография Наташи. Она была сделана осенью, в парке, в солнечный день. От деревьев плыли вечерние тени, солнце сквозило сквозь ветви, но Наташа была почему-то под зонтом. Этот яркий зонт отбрасывал на ее лицо веселые краски. В руках она держала букет желтых листьев. А в самом углу снимка было видно, как вверх по сосне кинулась белка. Ее фигурка оказалась размыта, видно, белка случайно попала в кадр.

Он не помнил, когда фотографировал Наташу в последний раз. Если судить по пальто, то, должно быть, это было не очень давно. Но он никаких таких прогулок не помнил.

Наташа смотрела прямо в объектив и улыбалась. Но Вячеславу казалось, что она все-таки смотрела не на него, а куда-то еще, значительно дальше и выше, и будто хотела сказать ему или кому-то другому, кто стоял там, впереди ее: жизнь продолжается, и счастье в наших руках.

Серов прикоснулся губами к ее прохладному глянцевому лицу.

Когда он открыл дверь в детскую, Катя в смущении прижимала ребенка к груди.

– Пап, я скотина. Прости!

В глазах у нее были слезы. Сам не зная зачем, ведь он мог сесть рядом с ней на диван, Слава опустился перед ней на колени, привлек их обоих с Митькой к себе и долго-долго держал в молчаливом объятии, прижавшись лицом к этим двум дорогим, одиноким и очень нуждающимся в нем существам.

* * *

Наташины старики тихо доживают свой век. Внучка и Вячеслав Сергеевич часто навещают их и привозят продукты и деньги. Они им пока не сказали, что в будущем месяце, под очередной Новый год, намерены пожениться. Старики живут скромно, но не знают нужды, ибо все необходимое у них есть. Славик старается. Он даже выступил соавтором в одной научной работе. Катя, сидя с ребенком дома, понемногу интересуется рынком сбыта ценных бумаг.

С нетерпением старики ждут лета, когда к ним на дачу привезут Митю. К тому времени он уже будет взрослый, двухгодовалый парень. Он будет весело бегать по дорожкам и однажды заорет диким голосом – когда у бочки с водой впервые в жизни увидит лягушку. А пока, в ожидании этих милых проблем, они мирно сидят в теплой комнате, пьют, осторожно прихлебывая, чай со сваренной летом малиной, вспоминают, какого сорта огурцы уродились лучше всего в прошлом году. Часто, поодиночке, чтобы не беспокоить друг друга, они вздыхают о прошлом, ища глазами на стенах нежное лицо, смотрящее на них со множества фотографий.