Читать книгу "Дар мертвеца - Чарлз Тодд"

Ратлидж перечел письмо во второй раз и решил, что выбор фраз и выражений гораздо интереснее самого содержания.

— Вы так и не выяснили, кто его написал?

— Нет, сэр, хотя сделали все возможное. Письмо пришло из Глазго, но неизвестно, кто бросил его в почтовый ящик. Как видите, автор письма не утверждает прямо, что мать мальчика убили. Но если бы мать умерла естественной смертью, ее бы наверняка лечили, и врач известил бы родных… И сама Фиона сказала бы нам, где найти свидетелей! Мы пока не знаем, где и как родился ребенок. Фиона… обвиняемая… молчит. Она не говорит, где похоронили его мать, если настоящая мать в самом деле умерла.

— Но ведь все случилось довольно давно. Почему главный констебль решил возбудить дело? Причиной послужило письмо… или что-то еще?

— Мне на этот вопрос так и не ответили. — Маккинстри с задумчивым видом дернул себя за мочку уха. Он и сам никогда над этим не задумывался. Приказ есть приказ.

— В конце концов, все началось с обвинений в распутстве, — продолжал Ратлидж. — На самом ли деле обвиняемая — та, за кого себя выдавала, порядочная вдова с ребенком, которого она растила в одиночку? И мистер Эллиот, когда узнал, какие о ней ходят слухи, предпочел ничего не предпринимать. Тем самым он признал, что у него есть основания верить первым письмам.

Неодобрение священника сыграло важную роль!

Маккинстри покачал головой:

— Не знаю, сэр. Главный констебль вызвал к себе инспектора Оливера, а потом инспектор Оливер приказал мне обыскать паб, что я и сделал. Я не обнаружил ничего подозрительного ни в жилом крыле, ни в пабе. Конюшня — надворная постройка, там все время кто-то есть, я никак не мог предположить, что там кто-нибудь решит зарыть труп, пусть даже среди ночи. Рабочие сразу заметили бы неладное. Но инспектор Оливер славится своей дотошностью, и он буквально разобрал конюшню по кирпичику. Тогда-то он и нашел кости за шкафом, встроенным в стену. Признаться, мы все были просто ошарашены!

— И он решил, что нашел тело матери ребенка?

— Ну да. На черепе сохранились пряди длинных волос. Меня послали за доктором Мерчисоном, и он сразу же примчался, осмотрел кости и отругал инспектора Оливера: зачем, мол, вызвал его из операционной. Кости оказались не женскими, а мужскими и пролежали на том месте уже сто лет!

Глава 8

Вернувшись на главную площадь Данкаррика, Ратлидж то и дело останавливался и разглядывал лавки и жилые дома, стоящие по обе стороны. Как верно подметил Хэмиш, местные жители производили впечатление довольно зажиточных, но не выставляли свое богатство напоказ. Разумеется, скромный паб на окраине вряд ли кому-то мешал или мог конкурировать с другими заведениями. В «Разбойниках» в базарный день останавливались приезжие попроще. Ратлидж сомневался в том, что паб мог соперничать с единственным отелем Данкаррика. Паб был предназначен совсем для другой публики, которой не по карману роскошь «Баллантайна». Да и прибыль, которую получали владельцы «Разбойников», наверняка была гораздо скромнее, чем доходы владельцев отеля и лавок на центральной площади. Паб мог худо-бедно прокормить хозяев, но они вряд ли жили на широкую ногу.

Ратлидж прогуливался по площади, наблюдая за местными жителями. Женщины входили в лавки и выходили из них, няня осторожно выкатывала из дома коляску с младенцем, какая-то женщина подметала парадное крыльцо, мальчик играл с волчком, мужчины в темных костюмах выходили из контор, другие, в рабочей одежде, несли инструменты, вереница школьниц шагала за учительницей в толстом пальто и некрасивой шляпке.

Перед ним были самые обычные люди, они старались не смотреть в глаза идущему навстречу незнакомцу. Не выказывали любопытства по поводу его присутствия или его дел. Как будто, однажды обжегшись на молоке, дули на воду…

«А Маккинстри-то прав, — заметил Хэмиш. — Они тут люди суровые!»

Ратлидж подметил у жителей Данкаррика еще одну общую черту. Мрачные, неулыбчивые лица и тонкие, поджатые губы. Как будто жизнь была тяжкой ношей, которую они несли через силу.

Из лавки вышла женщина и украдкой покосилась на него.

Хэмиш заметил ее раньше Ратлиджа. По его мнению, она могла с таким же успехом глазеть на него и из окна. Высокая женщина, красивая своеобразной суровой красотой. Ее густые волосы были собраны на затылке в тугой пучок. На ней были темно-серые джемпер и юбка, единственным ярким пятном служила персиковая шелковая блузка.

Она нарочито внимательно осматривала растения в горшках по обе стороны от двери лавки. Ратлидж узнал герань, лаванду и маргаритки. Довольная состоянием цветов, хозяйка развернулась и быстро вошла внутрь. Он посмотрел на аккуратную вывеску над дверью: «Дамские шляпы. Э. Тейт». Запомнил название на будущее. Если владелица лавки настолько заинтересовалась незнакомцем, что вышла поглазеть на него, возможно, она любит посплетничать…

Ратлидж забрал машину со двора «Баллантайна» и проехал мимо церкви. Остановился напротив «Разбойников» и внимательно осмотрел паб. Подтверждались его первые выводы. Здание было скромным и аккуратным, едва ли паб всегда считался темным пятном на совести Данкаррика. Вряд ли там собирались отбросы местного общества и номера сдавали не пойми кому.

Приземистый и вытянутый паб, трехэтажный в самом высоком месте, принадлежал к числу старых зданий, которые сохранились благодаря тому, что никому не мешали — здесь никому не нужно было разбивать площадь, строить магазин или большой жилой дом.

Ратлидж подумал, что, когда сооружали центральную площадь Данкаррика, скорее всего, пришлось снести целую улицу домов, чтобы расширить пространство. Строители девятнадцатого века думали прежде всего о прогрессе.

И сам паб, и соседние дома, и надворные постройки нельзя было назвать ни живописными, ни уродливыми — они отличались такой же прямотой, как и люди, которые в них жили. Только дом, стоявший на другой стороне улицы, наискосок от «Разбойников», можно было считать сооружением во всех отношениях большим. Четырехэтажное строение вытянулось к тылу, как будто разрасталось с годами, вместе с увеличением жившей там семьи. Окна оказались вполне симметричными и выполненными даже с намеком на изящество.

Приземистый паб словно врос в землю корнями. Выглядел он аккуратно, его белили не далее чем в прошлом году. Дверь, ведущая в бар, пряталась за плетистой розой, которая разрослась за много лет и полностью закрыла крыльцо. Растение, выжившее в таком суровом климате, буйно расцвело, небольшой палисадник тоже был ухоженным и радовал взгляд. В общий зал можно было попасть сбоку, из узкого переулка, через зеленую дверь, выходящую во внутренний дворик. На окнах висели накрахмаленные белые занавески.

Со временем, возможно, «Разбойники» превратятся в низкопробный паб на окраине, но пока пабу каким-то образом удавалось сохранить достоинство. Может быть, все дело в том, что им управляли две женщины?

«Не могу понять, за что местные жители так возненавидели девицу с таким приданым, как паб, — заметил Хэмиш. — Казалось бы, они, наоборот, должны хотеть женить на ней своих сыновей».