Читать книгу "Только через мой труп - Рекс Стаут"

– А где та насадка, которую надо было снять со шпаги, прежде чем надеть на неё col de mort?

– Они все не месте. В ящичках, в фехтовальных залах.

– Если шпагу брали без перчатки, то с эфеса можно снять отпечатки пальцев.

– Нет. Он плотно обмотан бечевкой или чем-то другим вроде этого, чтобы рука не соскальзывала.

– Понятно. – Кажется, Вульф говорил сочувственно. – Итак, пропали две вещи, которые могли бы помочь в расследовании. Я обещаю вам, мистер Кремер, если Арчи в самом деле прихватил с собой эти игрушки, то я позабочусь, чтобы вам их передали сразу же, как только мы с ними покончим. Теперь дальше. Сколько людей находилось в здании, когда был обнаружен труп?

– Если считать всех, то двадцать шесть.

– Скольких вы уже исключили из числа подозреваемых?

– Почти всех – на подозрении осталось восемь или девять человек.

– А именно?

– Во-первых и прежде всего, та девушка, которая с ним фехтовала. Ваша клиентка.

– Ничего иного я и не ожидал. Если после того, как я с ней повидаюсь, она останется моей клиенткой, я сам её займусь. А кого вы ещё подозреваете?

– Мистера и миссис Милтан. Девушку, которая приходила к вам, Карлу Лофхен. Это уже четверо. Мисс Лофхен до этого фехтовала с Дрисколлом, но они уже закончили и ушли в раздевалки, так что ей ничего не стоило потом незаметно прокрасться в зал и совершить убийство. Дрисколл тоже под подозрением. Сомнительно, но не исключено. Далее – мадам Зорка. Она была в большом зале на этом же этаже, вместе с молодым человеком по имени Тед Гилл. Он заявил, что вообще не умеет фехтовать, и учился у неё самым азам.

– Это тот самый, – заметил я, – который вчера был вместе с Белиндой Рид, когда они увидели нашу клиентку на пути в раздевалку. Правда, шла она туда вовсе не затем, чтобы стянуть бриллианты Дрисколла.

– Правильно. Дальше у нас по списку идет сама эта девица Рид и молодой Баррет. Она бродили по всему этажу – трудно точно установить, где они находились в момент убийства. Конечно, если это Дональд Баррет, можете сами им заняться. Еще некто по имени Рудольф Фабер.

– Неандерталец без подбородка.

– Он самый. Кстати, это из-за него там никого не арестовали. Скольких уже насчитали?

– Десятерых.

– Значит, десять. И ни одного приличного мотива на всю эту чертову компанию! Я бы не…

Зазвонил телефон. Я взял трубку и почти сразу передал её Кремеру.

– Это вас. Ваш босс.

– Кто?

– Полицейский комиссар, кто же еще.

Кремер поднялся, покорно произнес: «Ох, дьявольщина», понуро проплелся к телефону и взял трубку.

Глава 6

Этот телефонный разговор можно было разделить на две части. Сначала говорил в основном Кремер – почтительно и воинственно одновременно, докладывая о сложившейся ситуации, сетуя на недостаток данных, чтобы двигаться вперед. В течение же второй части, гораздо более короткой, Кремер молча слушал, что ему говорили, и, похоже, приятного в этом было мало, судя по модуляциям его мычания и выражению его лица. Наконец, повесив трубку, он вернулся в красное кожаное кресло.

Усевшись, он сердито воззрился на нас.

Вульф спросил:

– Вы сокрушаетесь из-за того, что не можете найти подходящий мотив.

– Что? – Кремер взглянул на Вульфа. – А, да. Я бы отдал свой выходной день ради того, чтобы выяснить то, что уже известно вам.

– Ну, на это вам одного выходного не хватит. Я как-никак читаю немало книг.

– Плевал я на ваши книги! Я совершенно убежден, что вы знаете об этом деле нечто такое, о чем я понятия не имею; я понял это, едва только услышал про Гудвина. Хотя лицезреть вашу физиономию – занятие из самых приятных, мне все-таки любопытно, что на ней отразится, когда я скажу, что комиссар мне сейчас сообщил, как десять минут назад ему позвонил британский генеральный консул. Так вот, сей джентльмен заявил, что потрясен внезапной насильственной смертью британского подданного по имени Перси Ладлоу и надеется, что мы не пожалеем никаких усилий, и так далее.

Вульф покачал головой:

– Боюсь, моя физиономия вам вряд ли поможет. Могу ответить одно похоже, у британского генерального консула завидные источники информации. Сейчас половина одиннадцатого вечера. Убийство произошло всего четыре часа назад.

– Ничего замечательного в этом нет. Он услышал об убийстве по радио, в выпуске новостей.

– А источником сведений в выпуске новостей были вы или ваши люди?

– Разумеется.

– Стало быть, вы тогда уже выяснили, что Ладлоу – британский подданный?

– Нет. Никто о нем вообще ничего толком не знает. Мои люди сейчас этим занимаются.

– Тогда то, что консул уже располагает подобными сведениями, становится совсем занятным. Едва услышав по радио, что на Сорок восьмой улице в школе танцев и фехтования убит некий Перси Ладлоу, консул сразу сообразил, что убитый – британский подданный. Более того, он даже не стал дожидаться утра, чтобы послать из своей конторы стандартный запрос в полицию, а тут же лично позвонил комиссару. Стало быть, либо сам мистер Ладлоу был довольно значительной личностью, либо он был замешан в важных делах. Вполне вероятно, что у консула можно разузнать какие-то подробности.

– Премного благодарен. Комиссар встречается с ним в одиннадцать. А пока – как насчет того, чтобы вам самому поделиться со мной некоторыми подробностями?

– Я ничего не знаю. Про существование мистера Ладлоу я впервые услышал сегодня около шести вечера.

– Это вы уже говорили. Ладно, к чертям собачьим вас с вашим клиентом. Я не гнушаюсь никаким расследованием – это моя работа и я стараюсь её выполнять, но я терпеть не могу, когда сюда примешивают всякие иностранные штучки-дрючки. К примеру, две девицы, которые еле говорят по-английски. Раз им позарез хочется попрыгать со шпагами, то отчего бы им не заняться этим у себя на родине? Или взять Милтана. Кажется, он родом из Франции? А его жена? А Зорка? Или малый по имени Рудольф Фабер, который напоминает карикатуру на прусского офицера времен мировой войны? А теперь туда сбежались фэбээровцы и всюду суют свой нос, и в довершение моих неприятностей главный консул сообщает, что даже убитый – вовсе не простой честный американец…

– Из доброй старой Ирландии, – вставил я.

– Заткнись. Вы понимаете, что я хочу сказать. Мне все равно, кто от кого произошел, от итальяшек, индейцев, япошек, евреев или каких-нибудь эскимосов, негров или голландских колонистов, лишь бы все были гражданами Америки. Дайте мне чисто американское убийство, в котором был бы американский мотив и фигурировало бы американское оружие, это дело другое, тут мы потягаемся. Но всякие выкрутасы проклятых чужаков, все эти шпаги, калдиморы и консулы, только и знающие что звонить насчет своих драгоценных подданных – это выше моих сил. Впрочем, и сам я хорош, раз имел глупость притащиться к вам. Надо бы лучше арестовать вас, продержать до рассвета в холодной камере – глядишь, вы бы совсем по-другому запели.