Читать книгу "Рыбки в пятнах света - Рику Онда"

того чтобы задыхаться в этой пустой квартире, предаваясь тягостным раздумьям, надо просто уйти отсюда. Это же пустая трата времени и наших жизней.

Я в оцепенении смотрю на стену, и перед глазами вдруг встает тот человек.

Я вижу его широкую мощную спину, которая как бы проецируется на стену.

Он неторопливо поднимается по горной тропе, обрамленной густой зеленью.

Пробивающиеся сквозь листву солнечные блики играют на его спине.

* * *

Что творилось в голове у того человека, когда перед ним не просто возникли его дети, которых он никогда не видел и не знал об их существовании, но он еще и оказался с ними в одной упряжке?

Должно быть, это стало для него громом среди ясного неба. Что он чувствовал, когда все понял?

– Может, он подумал, что мы явились обвинить его? – вырывается у меня.

– Что? – Хиро поднимает голову.

– Сообразив, что мы его дети, он мог подумать: «Захотели посмотреть на того, кто произвел их на свет? Сейчас примутся стыдить и обличать».

– Может, и так.

Следует легкий кивок головой. Лицо ничего не выражает.

– Что было бы, если бы наш поход продолжился? – спрашиваю я, глядя на него.

Он пожимает плечами.

– Кто знает?

– А если бы мы ему всё открыли? Ну, что мы его дети?

– Вряд ли бы мы так поступили, – тут же категорически заявляет он, глядя на меня как бы с упреком. – По крайней мере, у меня такого желания не было.

Я натянуто улыбаюсь.

– Конечно. У меня тоже не было. Но интересно, как бы он отреагировал. Спросил бы у нас что-нибудь при расставании?

Подумав немного, он стряхивает пепел с сигареты и качает головой.

– Не спросил бы. Я бы на его месте, наверное, не стал бы ничего спрашивать. Так бы и расстались: он – проводник, мы – туристы.

– Думаешь?

Я представила себе картину, которой не суждено было стать реальностью. Он, скорее всего, тоже.

Три человека выходят из леса на ярко освещенную асфальтированную дорогу у подножия горы. Звучат радостные возгласы.

Мы стоим рядом лицом к тому человеку, готовые к формальному прощанию.

Он глядит на нас с тихой улыбкой.

Какими глазами он смотрит? Проводника? Отца? Что в этом взгляде – подозрение, колебание, раскаяние или, может быть, скорбь?

Хиро с хладнокровным видом изучает выражение лица того человека и, делая вид, что ничего не замечает, благодарит его:

– Спасибо вам за всё. Мы прекрасно провели время.

Захочет ли он пожать ему руку? Вряд ли.

Стоя возле Хиро, я кланяюсь и смотрю на того человека улыбающимися благодарными глазами.

Вот и всё. И больше мы бы никогда не увидели того человека. Вот как могло быть. Мы должны были помахать друг другу ручками и разойтись в разные стороны: он – к жене и сыну, а мы – в гостиницу, отмокать в горячем источнике. Вернулись бы к обычной жизни.

Но вышло совсем по-другому.

В тот день жизнь того человека оборвалась у нас на глазах.

Что же произошло тогда, в последние несколько минут его жизни?

* * *

Наш поход подходил к концу, и нас постепенно стала охватывать грусть, как это бывает, когда заканчивается какое-то путешествие.

Привал, который должен был стать последним. Было около трех; спокойный час, располагающий к тому, чтобы расслабиться.

Дело почти сделано, все устало молчали с чувством выполненного долга.

Для отдыха мы выбрали широкий ровный зеленый лужок, обрамленный широколиственными деревьями. Вид оттуда открывался замечательный. Маршрут в тот день был несложный, так что силы в запасе еще оставались.

Было тихо и спокойно. Разговаривать не хотелось. Мы расположились на некотором отдалении друг от друга, каждый погрузился в свои мысли. Не потому, что хотелось одиночества, просто так получилось.

Достаточно было чуть углубиться в тень, которую отбрасывали кроны разросшихся деревьев, как человек пропадал из виду.

Оставшись одна, я словно впала в оцепенение.

Окружающая природа заполняла меня до краев. Глаза видели, но я уже не могла перерабатывать поступающую информацию. О многом хотелось подумать, надо было подумать, но мозг отказывался включаться. Вот в таком состоянии – пустоты и одновременно наполненности чем-то невидимым – я и устроилась на траве.

Не помню даже, в какой позе.

Я глядела на затянутый легкой дымкой пейзаж и непроизвольно мяла в руке траву.

Помню поднимавшийся от колен запах смятых и сорванных травинок. Ни Хиро, ни того человека не было видно. Где они, я не знала.

* * *

А что было дальше?

В первый раз я пытаюсь оживить в памяти случившееся тогда.

Из моего тела начинает сочиться холод.

Я долго отказывалась вспоминать – звук падения тела, бледное лицо Хиро, шок, который мы испытали, увидев тело того человека у подножия скалы. Все это мне хотелось забыть.

И еще…

Я в самом деле мало что помню из того дня.

Голова была как в тумане. Что я делала? Что думала? Припомнить не могу.

То же самое, что с моим детством. Дом, где мы жили с Хиро, сабо, скрипевшие на ходу, какие-то особые настенные часы…

Точно так же я не могу вызвать из памяти момент, когда погиб тот человек. И боюсь себе в этом признаться.

Чего же я боюсь? Что так пугает меня? Ведь я просто все время провела на траве. Разве не так?

Я никого не видела и, конечно же, не могла столкнуться с проводником, который, возможно, бродил по окрестностям, пока мы отдыхали.

Но почему у меня не получается избавиться от тревожного ощущения, что я совершила что-то непоправимое?

Я с трепетом задаю себе эти вопросы и не нахожу на них ответов.

– Где ты был тогда? – спрашиваю я Хиро, переключаясь со своих вопросов на него и понимая, что это всего лишь попытка убежать от поиска ответов.

Его недобрый, холодный и напряженный взгляд заставляет меня вздрогнуть. У меня предчувствие, что он собирается сказать что-то ужасное.

– Я был в лесу, курил. – Он говорит медленно. Не так, как обычно, растягивая слова. – Весь день терпел и не сдержался. А ведь обещал, что в походе не буду курить. Было неудобно, что не сдержал слова, вот и спрятался в лесу.

– Вот, значит, как, – вздыхаю я с облегчением и, не акцентируя внимания на его признании, еле заметно улыбаюсь.

– А я тебя видел, Аки. Сквозь ветви деревьев. Ты что-то делала.

Я часто заморгала под его холодным взглядом.

– Вязала что-то из травы.

– Что?!

– Ты сидела в высокой траве на краю обрыва и молча связывала стебли. Я видел.

– Я это