Читать книгу "Птицы его жизни - Екатерина Вильмонт"

Подруга Марьяны Валя встретила нас в аэропорту.

– Вот, Валька, держи колбасу! Тут два кило! – сообщила Марьяна, едва мы сели в машину.

– Ой, спасибо, девчонки! Я сейчас вас отвезу к себе, оставлю ключи, а сама вынуждена уехать. Моя шведская свекровь в Мальмё заболела, я должна поехать к ней. А вы уж тут как-нибудь сами… – извиняющимся тоном проговорила Валя. – Ничего не попишешь, семейные проблемы! Я вам все покажу и расскажу, все просто, ешьте, пейте, холодильник в вашем распоряжении.

– А где же твой муж?

– Муж сейчас в Малайзии, у него там какие-то дела.

Квартира у Вали была сравнительно небольшая, уютная, и жила она недалеко от моря.

– Вот я вам тут уже постелила, в телевизоре есть российский канал, короче, чувствуйте себя как дома, а я поеду!

– А колбаса не протухнет? – поинтересовалась Марьяна.

– Еще чего, я возьму ее с собой. Свекровь тоже ее обожает.

– Ну надо же! – удивились мы.

– Все, девчонки, я уехала!

И мы остались одни.

– Да, фигово, – проговорила Марьяна.

– Ты о чем?

– Ну, ты же усвистишь к своему гончару, а мне одной куковать в чужом городе?

– Ну, погуляешь, посидишь в кафе на набережной, да мало ли… И потом, еще неизвестно, сможет ли он со мной встретиться…

– Ладно, переживу как-нибудь. Слушай, Глашка, у меня идея!

– Какая?

– Если ты все-таки с ним встретишься, я тебе позвоню, а ты будешь называть меня Андреем Олеговичем. И поглядишь, дернется он, спросит что-нибудь или же, как говорится, пронесет мимо рыла.

– Да, Марьяшка, это недурная мысль… А если дернется… Что тогда?

– Посмотришь. По ситуации. Но лично я бы обязательно приперла его к стенке.

– Не уверена, что смогу.

– Ну, я же говорю – по ситуации.

– Ох, я теперь не усну!

– Ничего, ты еще молодая, не завянешь от бессонницы. И потом – любовь придаст сил. Да и вообще, какое это имеет значение, если он уже влюблен, даже не заметит.

– Ох, страшно…

Но я все-таки уснула и проснулась ровно в семь. Позвоню в восемь, решила я. Вскочила, приняла душ, оделась. И решила сварить кофе.

– Обалдемон! – явилась на запах кофе Марьяна. – Нешто уже звонила?

– Нет. В восемь позвоню.

– А чего оделась?

– Не знаю. Машинально.

– Выглядишь клево. Гончар впечатлится.

– Да ладно тебе…

Ровно в восемь я дрожащей рукой набрала его номер. Он откликнулся не сразу.

– Глаша, это ты? – в голосе ясно слышалась радость. – Что-то случилось?

– Случилось, да. Я в Стокгольме.

– Господи, какими судьбами?

– Командировка. Приехала с шефом.

– Надолго?

– Нет, завтра вечером улетаем.

– Мы сможем увидеться?

– Да, я практически свободна сегодня.

– Глашенька, я счастлив! Но я смогу быть в городе не раньше, чем через два с половиной часа. Давай встретимся на набережной Страндвеген. Хотя… А где вы остановились, скажи адрес, я за тобой заеду…

– Знаешь, мне не хочется сидеть в номере, сегодня такая погода…

– Да, да, ты права. Тогда давай у отеля «Банк» на Страндвегене. Найдешь?

– Найду!

– Тогда до встречи! Для верности в одиннадцать!

– Хорошо. До встречи, Мирослав.

Мы с Марьяной посмотрели в телефоне карту Стокгольма, нашли нужный отель. Оказалось, это совсем недалеко от Валиной квартиры. И пошли пешком. Осенний день был солнечным и достаточно теплым. Море синее с белыми барашками. Красота. Марьяна восхищалась окружающей действительностью, а у меня сердце выскакивало из груди от волнения.

– Да ну тебя, Глашка, совсем сдурела от любви. Смех да и только!

Я лишь рукой махнула. Отстань, мол.

Без четверти одиннадцать я сказала:

– Ну все, подруга! Иди, куда глаза глядят!

– Ладно, пойду, но ты будь на связи. Телефон не выключай.

– Даже не собиралась.

– Ну, мало ли, как будут события развиваться…

– Все, Марьяшка, иди уже!

Я достала зеркальце и глянула на себя. Выгляжу хорошо. И тут я увидела его. Он меня пока не замечал. На нем были голубые джинсы, черная рубашка и серый в голубую клетку ворсистый пиджак. Господи, какой красивый! Он посмотрел на часы. Нахмурился, хотя было еще без пяти. Я шагнула к нему.

– Привет, Мирослав!

– Глаша! – просиял он. Обнял меня и поцеловал в губы.

Я задохнулась.

– Господи, как же я рад тебя видеть! Как хорошо, что ты приехала…

– Я соскучилась, а тут так удачно совпало… Эта командировка… – бормотала я.

– Пойдем в кафе, вон в то, там дивный кофе и пирожные… Погоди, дай я посмотрю в твои глаза… Понимаешь, я уже давно бьюсь, хочу сделать одну штуку в цвет твоих глаз, пока не очень получается, но сегодня я насмотрюсь на них, может, получится…

– А что это должно быть? – полюбопытствовала я.

– Маленький сервиз, тет-а-тет. Две чашки с блюдцами, две тарелочки, сахарница и сливочник. Кофейный тет-а-тет, изящный. Ты не спрашиваешь, почему именно тет-а-тет?

– Ну, вероятно, это для нас с тобой, только для нас, да?

– Да. Ты понимаешь меня как никто. Я сделаю его для выставки в Копенгагене, а потом подарю тебе. Ну, если получится, конечно…

Я смотрела на него и забыла обо всем. О своих подозрениях, о Людмиле Арсеньевне, о Марке.

– Когда ты уезжаешь?

– Завтра вечером.

– А где же твой шеф?

– У него тут есть друзья, он поехал к ним, а я отпросилась…

Он неотрывно смотрел на меня, потом вдруг достал из кармана записную книжку и принялся что-то в ней писать.

– Что ты там пишешь?

– Погоди минутку!

Он что-то продолжал писать. Потом закрыл книжку, спрятал в карман.

– Прости, я записывал цвет твоих глаз.

– Как это?

– Ну, у меня своя система, я ее давно разработал. Это долго и скучно объяснять. Ну, расскажи, как ты живешь?

– Живу. Много езжу с шефом. Подружилась с его женой, она чудная тетка. И чудна́я немножко. У нее есть один цветок в горшке, она любит его как родного сына, говорит, что он словно разговаривает с ней. Просит пить. Если слегка, как она выражается, пригорюнился, она сразу его поливает, а он уже через четверть часа расправляет листья, словно благодарит ее.