Читать книгу "Зелье для принцессы - Эми Маккаллох"

тебе всё ещё нужна моя помощь, давай хотя бы немного позабавимся. Я делаю первую ставку: думаю, это будет Дэмиан.

– Ни за что. Королевская семейка в жизни не позволит принцессе выйти за поп-звезду. Это будет принц Стефан из Джергона. Очень дипломатично.

– Какое занудство! Ага, я знаю! Зейн Астер.

– Ты думаешь?

– Почему бы и нет? Арджун говорит, что в универе все только и болтают о том, какие они с принцессой друзья. – Арджун был братом Аниты, на два года старше нас. Они с Зейном учились вместе в нашей школе. – Ты давно не видела Зейна? – Анита лукаво подняла брови.

– Ты совсем глупая? Зейн Астер вообще меня не знает.

– Как скажешь.

Глава 3. Принцесса Эвелин

Сердце тревожно забилось, когда Ренел, старший королевский советник, объявил о прибытии Зейна. На шее у неё висел серебряный медальон в виде сердечка, который она нервно сжимала от волнения. Но стоило принцессе увидеть гостя, натянутые в напряжении нервы мгновенно расслабились. Она даже хихикнула при виде того, как Зейн с хозяйским видом шёл по залу, не обращая внимания на бормотание советника.

– Эви! – Он приблизился и заключил её в объятия. Мускусный аромат его модного одеколона перебивали запахи химикатов из лаборатории.

– Ты оделся как раз по случаю, – прошептала она, слегка погладив прямые плечи его смокинга.

– Ну, – рассмеялся он, – я же не могу разочаровать дам на самом грандиозном приёме года! – Он шутливо изобразил несколько танцевальных па и сделал вид, что поправляет воротник.

– Похоже, ты и помыться не забыл. – Она очень надеялась, что её голос звучит равнодушно, хотя его слова ранили, словно кинжалы.

– Ренел, выйди на минутку, – велела она и подождала, пока длинноносый советник покинет зал.

– Ты сногсшибательна! – воскликнул Зейн и отступил на шаг, чтобы полюбоваться принцессой, не выпуская её руки из своей.

Она действительно выглядела великолепно. Длинные светлые локоны, в которых усилиями стилиста загадочно мерцали золотистые пряди, удерживала вместе свободная лента. Платье до пола, расшитое барвинками, подчеркивало изящную фигуру. Целая армия дизайнеров боролась за право участвовать в создании наряда на приём в честь восемнадцатого дня рождения. Она нарочно выбрала местного дизайнера, у которого был магазин в городе, – решение, тут же названное «отважным» и «неординарным» в массмедиа. А ей просто понравилось это платье.

Медальон был единственным аксессуаром, выбивавшимся из общей картины. Но и у него было своё назначение. И сейчас наступило его время.

– Выпьешь? – предложила она, направляясь к небольшому столику у окна и чертыхаясь про себя от того, что голос предательски дрогнул.

– Конечно! – воскликнул Зейн.

Она улыбнулась и повернулась к нему спиной, чтобы налить пунш из тонкого хрустального графина в самые изысканные бокалы во всей Нове, с ножками из полированной бронзы. Одним быстрым движением она открыла медальон. Тёмно-синий порошок высыпался на дно бокала, без следа растворившись в красном напитке.

Она внимательно рассмотрела бокалы и едва слышно перевела дух – оба выглядели одинаково. Помедлила ещё миг, но не услышала ни одного вопроса. Всё шло по плану.

– За влюблённых? – предложила она.

Он решительно взял у неё бокал и звонко чокнулся.

– За тебя, принцесса!

– За нас, – прошептала она, не отрывая взгляда от Зейна. А затем зажмурилась, запрокинула голову и осушила бокал в один глоток. Пунш был сладким, как мёд. По всему телу растеклось тепло, пока кровь не вскипела в жилах, а сердце чуть не взорвалось от счастья.

Её ресницы с трепетом распахнулись.

И глядя в холодные голубые глаза, отражавшиеся в серебристом дне бокала, она почувствовала, как ею овладевает безумная, глубочайшая и неотвратимая любовь.

Глава 4. Саманта

Колокольчик над входной дверью в лавку жалобно звякнул, а потом соскочил с петель и грохнулся об пол. Я вздохнула и открыла в тетради нужную страницу: «Починить». Под протекающей крышей появилась новая строка: «Колокольчик над входом».

Извернувшись на лестнице, я заметила, как мелькнул подол маминой юбки: она вышла из задней комнаты, чтобы встретить клиента. Мне загораживала обзор одна из толстых балок, крест-накрест подпиравших тяжелые полки.

Снизу, из лавки, доносились обрывки разговора и перезвон множества банок.

– Мойра, милая, ничего страшного… заплатишь на той неделе.

Я не успела подавить горестный стон и в спешке полезла вниз. Но даже так мне не удалось добраться до пола, прежде чем дверь захлопнулась за жирной спиной Мойры.

– Мама, ну честное слово! – Я направилась туда, где заранее выложила приготовленные по рецепту микстуры. Так и есть: свёртка Мойры не было. Я ткнула кнопку, чтобы открыть кассу со всем её содержимым: жалкая кучка мелочи, остававшаяся каждый раз к концу дня, и такая замусоленная пятёрка, что вряд ли кто-то примет её за законную купюру.

– Мойре семьдесят три. Ты же знаешь, какая она забывчивая.

– Такая забывчивая, что не забывает каждый раз оставить дома свой кошелёк, – пробурчала я. С мамой было бесполезно спорить о таких вещах. Она во всех видит только хорошее. Беда была в том, что в свои семьдесят три Мойра оказалась едва ли не самой юной нашей клиенткой. Действительно, до сих пор нашими услугами предпочитали пользоваться старики, не доверявшие синтетическим препаратам промышленной фармакопеи и предпочитавшие натуральные продукты. А судя по тому, как деловито Мойра проверяла сумму на чеке, едва успев завернуть за угол, она отлично помнила о том, что собиралась делать, приходя в лавку зелий Кеми.

От этих мыслей я снова разозлилась.

– Мы вообще-то здесь вроде как бизнесом занимаемся.

– Сэм! Сколько раз просить тебя не разговаривать с мамой в таком тоне? – Папа вышел из коридора, ведущего в дедушкину лабораторию, и, прежде чем он успел захлопнуть дверь, оттуда вырвалось изрядное облако дыма. Дедушка торопился составить микстуры, заказанные на эту неделю нашими клиентами (честно говоря, весьма малочисленными). Меня кольнуло чувство вины – это я должна была помогать ему, как полагается ученице.

Папа обнял маму за талию и поцеловал в щёку. Я улыбнулась, не в силах долго злиться на Мойру. Это было здорово – видеть родителей такими довольными: мама с любимой яркой помадой, в длинной юбке и блузке с цветочной расцветкой, и папа смотрит на неё с таким восторгом, словно она всё ещё была девчонкой из высшей лиги. Строго говоря, она правда была из высшей лиги. Она была Талантом, то есть принадлежала к сообществу тех, кто был способен направлять волшебство через свой талисман. Правда,