Читать книгу "Странствия шута. Книга 2. Сага о Фитце и Шуте - Робин Хобб"

Лант вдруг резко скатился с меня и, вытаращившись, остался сидеть в снегу. Плечи его тряслись, он не мог произнести ни слова.

– Дайте встать!

Я сполз с крикливой торбы, протер глаза рукавом и наконец-то приподнялся. Брыкающийся узел в снегу подо мной оказался завернут в крыло бабочки.

Персивиранс резко отбросил край плаща Элдерлингов и уставился на меня:

– Что случилось? Где я?

Тут меня хлестнули по лицу черные перья, и возмущенная Пеструха устремилась в небо.

– Дурость ваша случилась! – заорал я.

То есть хотел заорать, но поскольку так и не отдышался, смог только просипеть. Я с трудом встал на ноги и огляделся. Так, хорошо: я там, куда и хотел попасть. Свежий рассыпчатый снег лежит поверх площадки, утоптанной учениками Неттл. Вокруг – правильный круг, где некогда стоял ярмарочный шатер, и мы вывалились из обелиска в его центре. Со всех сторон – темный горный лес. Где-то ниже по склону слышится отдаленное гудение – там проходит дорога Силы. Ее построили когда-то Элдерлинги, и она впитывала воспоминания всех, кто ходил по ней. Мох и трава словно избегают ее, поэтому дорога не зарастает. Деревья нависли над резной стеной, окружающей бывшую рыночную площадь. Я поднял стены, чтобы защититься от бормотания чужих воспоминаний.

Я взглянул на небо. Близилась ночь, стоял трескучий мороз, а на горбу у меня откуда ни возьмись расселись два идиота. Меня слегка мутило, но я не мог понять, в чем дело. Это не головокружение, не лихорадка… Просто чувство, будто я впервые встал с постели после долгой болезни. Да оно и понятно, я ведь только что без подготовки протащил на себе двух лишенных Силы пассажиров, и к тому же гудящие воспоминания дороги Силы непрерывно осаждают мои стены. Мне повезло, что я всего лишь ослабел. А этим двоим повезло, что они прибыли живыми и в здравом уме. Если, конечно, они в нем.

– Лант? Как ты себя чувствуешь?

Он прерывисто вздохнул:

– Как наутро после попойки, где было много паршивого пива.

Я повернулся и свирепо посмотрел на Персивиранса:

– Как тебе это удалось?

Он, похоже, удивился вопросу:

– Я прятался под плащом неподалеку от камня. Вы же знаете, этот плащ скрывает все, что под ним. А потом, в последний миг, прыгнул и схватился за вас. И вот… – Он вдруг выпрямился. Путешествие через камни, похоже, ничуть ему не повредило. Он набросил на плечи плащ-бабочку и посмотрел мне в глаза. – Я последовал за вами, чтобы служить вам, как поклялся. Чтобы отомстить за леди Би, чьи цвета я ношу.

Мне хотелось топать ногами и орать, обозвать их всеми возможными дурными словами. Но они смотрели на меня щенячьими глазами, и у меня вдруг кончились силы. Холод, терзавший меня, не был снисходителен к человеческим слабостям.

Я посмотрел на них двоих сверху вниз:

– Лант. Вставай. В той сумке есть палатка. Установите ее вон там, под деревьями, где снег не такой глубокий. А я позабочусь о костре.

Они уставились на меня, потом изумленно переглянулись. Краем глаза я заметил, как Лант поднялся на ноги. Проковыляв пару шагов, он схватился за голову. Путь сквозь камни не прошел для него даром. И поделом. Я так злился, что мне было их уже не жаль. Как будто без них мне было мало трудностей! Персивиранс, завернувшийся в несколько слоев бабочкового плаща, похоже, пострадал меньше. Я побрел прочь от них, кутаясь в свои плащи – на мне был нарядный плащ Видящих поверх обычного, и это пришлось очень кстати. Я нашел низко растущую сухую ветку, подергал, чтобы стряхнуть снег с нее и веток выше, и стал обламывать по частям. Когда я вернулся, Лант и Пер пытались поставить маленькую палатку, которую я не хотел брать с собой. Теперь я порадовался, что она у нас есть. Оставив их мучиться дальше, я расчистил на площади немного места от снега и стал складывать костер. Получалось плохо, после путешествия сквозь камни голова шла кругом, и чем больше я бился, тем больше коченели руки. Я пыхтел и шмыгал носом – мороз кого угодно до этого доведет. Губы обветрились, но я старался не облизывать их, понимая, что они сразу потрескаются. Ночь близилась, и становилось все холоднее. Терпение мое было на исходе. Зря не захватил походную печку.

Наконец показался язычок пламени, за ним другой, и над моим костром заструился дымок.

– Сходите принесите дров, – велел я двоим, молча наблюдавшим мои страдания. – В моем заплечном мешке есть топорик. Не вываливайте вещи в снег, поройтесь в мешке.

– Я не дурак, – обиженно буркнул Персивиранс.

– Сегодня по тебе этого не скажешь, – сообщил я, и он ушел.

Лант последовал за ним не сразу.

– Я сказал отцу, что ты отказался взять меня с собой. Он ответил, что не тебе это решать. Что я должен сам найти способ. И я нашел.

Это было вполне в духе Чейда.

– Нам понадобится много дров, чтобы продержаться до утра. А уже почти стемнело, – напомнил я.

Лант побрел в лес.

Я подкармливал крохотный костерок прутиками, пока наконец не решился подбросить дров покрупнее, разломав ветку, которую принес. В сгущающемся сумраке я огляделся по сторонам. Пеструха устроилась высоко на безлистном дереве и оттуда наблюдала за мной. Я решил, что этой ночью мы разведем большой костер. Персивиранс приволок здоровую сушину. Я отломал от нее, что сумел, и велел ему порубить остальное. Костер уже давал какое-никакое тепло, когда вернулся Лант. Он нашел поваленное бурей хвойное дерево, и смолистые ветки быстро и жарко разгорелись. Я видел, что ему все еще дурно. Он постоянно поджимал губы так, словно боялся, что его стошнит, и тер виски. Мне было наплевать, как он себя чувствует.

– Нам понадобятся еще дрова, – сказал я ему и Перу.

Мы сновали в лес и обратно, таская любой бурелом, какой могли найти. Когда дров набралось достаточно, мы уселись вокруг костра, чтобы согреться.

– Ты первый, – обратился я к Ланту. – Что ты взял в дорогу?

Он собрался с мыслями:

– Теплую одежду. Немного вяленого мяса и фруктов. Хлеб, мед, ветчину, сыр. Туго скатанное одеяло. Нож и котелок. Миску, кружку, ложку. Деньги, чтобы платить на постоялых дворах. Мой меч. – Он оглядел местность вокруг. – Я думал, по пути будут гостиницы.

– Не будет, – сказал я и повернулся к Персивирансу. – А ты?

На мальчике был великолепный плащ Элдерлингов, слишком большой для него. Пер сидел, набросив капюшон на голову, и смотрел на меня из тени под ним.

– Я тепло оделся. Взял еды, в основном крупу, чтобы кашу варить. Немного копченого мяса. Котелок и кружку. Ложку. Мой нож. Пращу. Мало чего.

– А постель?

– У меня же ее плащ, господин, бабочковый плащ. Он на диво теплый.

Я посмотрел на него. Щеки мальчишки были розовые, кончик носа красный, но он сидел на корточках у костра так, будто не испытывал никаких неудобств. Я поразмыслил и принял решение. Оно мне не понравилось.