Читать книгу "Черная Луна - Олег Маркеев"

Подседерцев уже с трудом сдерживал тревогу. О Дмитрии он на время забыл, полностью переключившись на НИИ, оказалось, допустил промах.

— Ладно, с молодыми закончили. Давайте о нас, стариках. — Шеф последний раз обжег Подседерцева взглядом, повернулся к Бурундучку. — Надо…

В этот момент запиликал телефон. Шеф бросил взгляд на дисплей определителя номера, выматерился сквозь зубы. Снял трубку.

После «слушаю» он назвал звонившего по имени-отчеству, все знали, что Дед терпеть не может обезличенного обращения. Подседерцев и Бурундучок обменялись тревожными взглядами. Деда все-таки разбудили.

— Ничего страшного не произошло. Поверьте, повода для паники нет и быть не может. Все документы и показания этих воришек у нас, мы их никому не покажем. Позвольте, я все доложу утром. Я знаю, что пресса уже подняла шум… Вот пусть тот, кто его поднял, сам и успокоит. Да, вы правы, это его работа… Спокойной ночи.

Он положил трубку.

Подседерцев до хруста сжал кулак. Шанс толкнуть операцию в нужном направлении был безнадежно упущен. Шеф дал «отбой», только так следовало понимать произошедшее. Дальше будет компромисс, ловкий доклад, на худой конец — покаяние. Не будет главного ради чего следует действовать, — полной и безоговорочной победы.

«У победы всегда много родителей, поражение всегда сирота, — вспомнил он старую истину. — Интересно, кого назначат в усыновители сиротки? — Он мельком взглянул на притихшего Бурундучка. — Кандидат хорош, но что-то мне подсказывает, что его Шеф не сдаст».

— Значит так, Боря. — Шеф ткнул в него коротким пальцем. — Финал проведет управление по антитеррору. — При этих словах Бурундучок встрепенулся. — Передашь им концы на это НИИ с «электронными пушками» и армейский спецназ. К шести утра быть в готовности обезвредить фугасы.

Подседерцев с холодной отрешенностью понял — терять больше нечего.

— Почему не поставили в известность Деда? — спросил он. Знал, что идет на запрещенный прием, никакие личные отношения и степень повязанности в дела не дают подчиненному право тыкать мордой в стол своего начальника.

— Да потому, что до шести утра с нас стружку до самого позвоночника успеют снять! — вскипел Шеф.

— До утра можно успеть выработать политическую линию и запустить механизм ГКЧП, — не дрогнул Подседерцев.

— И загнать Деда в могилу! — Шеф нервно дернул головой. — Я его лучше всех знаю. На Деда нельзя давить. Доложим все утром, но без крика и паники. Как ни крути, а решение принимает он.

— Тогда все ясно. — Подседерцев презрительно скривил губы. — Сливаем воду.

Он умел использовать недостатки других себе во благо, но знал — порой чужие недостатки становятся твоей личной проблемой. Сейчас был именно такой случай. Не удержался и вперил взгляд в переносицу Шефа, не так давно перенесшую операцию, ставшую символической клятвой на верность Деду, сродни обряду обрезания.

— Не делай такую рожу, Борис, — усмехнулся Шеф. — Ты по сравнению с нами в лучшем положении. Если завтра всех выпрут на пенсию, ты все равно действующим генералом останешься. Казачьих войск.

Бурундучок дрогнул щечками и издал короткий смешок.

Для оперативного прикрытия в играх с разнородными группами добровольцев и прочих казаков Подседерцева залегендировали под начальника объединенного штаба казачества. Пришлось пару раз засветиться на крестных ходах, казачьих кругах и светских раутах в импровизированной форме куренного атамана. Дома на стене висела нагайка, что вызывало вечные шуточки жены.

«Потребуется денщик, позову», — подумал Подседерцев и отвел глаза.

— Все, мужики, по домам. — Шеф прихлопнул донью по столу. — Хватит дразнить собак, да и выспаться надо.

Подседерцев встал первым. Через стол пожал руки Шефу и Бурундучку. Отметил, что они явно не собирались выйти следом.

«Ну и хрен с вами!» — Подседерцев едва удержался, чтобы с грохотом не захлопнуть за собой дверь.

На улице душный ветер шелестел поникшей от жары листвой. Небо сделалось непроницаемо черным от нависших над городом грозовых туч.

Подседерцев стоял у машины, водитель терпеливо ждал, пока хозяин выкурит сигарету.

В душе у Подседерцева гнетущая тревога боролась со жгучей яростью. Он глубоко затягивался дымом, резко выбрасывал его из себя, пока перед глазами не заплясали яркие светлячки.

«Только без паники, — приказал он себе. — Что, собственно, произошло? Ничего неожиданного, ты же знал, с кем связался. Подставили, конечно. Но, во всяком случае, они избавили тебя от клятвы верности. Только полный дурак может хранить верность полному идиоту. — Он посмотрел на часы. Полночь. — Поздно, конечно. Но Салин поймет, стоит ему только узнать о фугасах. Он волчара, не чета этим. Мне есть чем торговаться, один архив Ладыгина чего стоит. Уж жизнь и свободу я себе куплю, это точно».

Он расплющил пальцами фильтр, отшвырнул окурок в темноту. Рванул дверцу машины.

— Домой, — приказал водителю.

Машина послушно заурчала мощным мотором, мягко тронулась, выкатилась с аллеи на шоссе, понеслась по левой полосе.

Подседерцев откинул голову на подголовник кресла и всю дорогу молчал, скосив глаза в окно.

* * *

Срочно

ИТАР-ТАСС

Председатель Совета национальной безопасности Александр Лебедь отказался комментировать прозвучавшее по НТВ заявление Евгения Киселева о государственном перевороте. Получив объяснения от следователей, ведущих допрос Евстафьева и Лисовского, генерал заявил следующее: «Пока рано делать выводы. Разберемся и только тогда доложим Президенту».

Глава сорок третья. Танцы над бездной

Дикая Охота

Наступило то странное время, что зовется в астрономии «гражданские сумерки». Солнце уже закатилось за горизонт, погасла вечерняя заря, но небо все еще оставалось светлым, медленно густело синим цветом на востоке, а на западе проступали розовые тона. На фоне неба деревья, мелькающие вдоль дороги, казались легкими мазками черной туши.

На трассе машины набрали интервал, позволяющий водителям расслабиться и не исходить потом от угрозы въехать в задний бампер идущей впереди машины. Езда за городом вновь превратилась из добровольной каторги в удовольствие.

Вика опустила стекло, довольно щурилась, подставляя лицо свежему ветру. Максимов настоял, чтобы после раута в ЦДХ переоделась так, чтобы не жалко было проваляться в сыром лесу сутки. И обувь должна быть соответствующей. Оказалось, по ее разумению, костюм лесного жителя состоял из узких джинсов, темной майки, открывавшей пупок, и натовской камуфлированной куртки. Комплект дополняли белые кроссовки. На краткую лекцию по тактике действия в условиях лесисто-болотистой местности Вика возразила по-женски убойно: «А у меня больше ничего подходящего нет». Времени экипировать ее соответствующим образом уже не оставалось, пришлось махнуть рукой и довериться судьбе.