Читать книгу "Когда все возможно - Элизабет Страут"

— О-хо-хо, детка! — протяжно вздохнула Карен-Люси. — Мне в юности целых сто лет довелось официанткой проработать, тогда я и научилась кое-что понимать. Например, мужские взгляды. — Карен-Люси потыкала соломинкой для коктейля в собственную скулу под глазом. — В общем, этот тип, куколка, считает тебя высоченной старой дылдой, то есть попросту куском дерьма. Он и обо мне был бы того же мнения, только я успела получить кое-какие на-гра-ды, так что теперь он бы, наверно, с удовольствием повесил меня на стену. А когда ты получишь свои на-гра-ды, Иви — а ты точно их получишь, — он и тебя захочет повесить на стену рядом с этими гребаными, леденящими душу картинами Пикассо. А пока что он удовлетворяется тем, что нюхает твои трусики и каждую ночь прячет себе под подушку твою хорошенькую белую пижамку.

Ивонна растерянно покивала, потом сказала:

— Спасибо тебе, — и прибавила: — Нет, я серьезно: спасибо.

— Я понимаю, что ты серьезно.

— О господи! — вмешался Томазина. — Ну, что за печальную чушь вы тут несете!

Карен-Люси очень внимательно, даже настойчиво посмотрела на его повернутое в профиль лицо.

— Ну, тебе-то беспокоиться не о чем. У тебя все отлично.

* * *

Линда и Джей Петерсон-Корнелл сидели в гостиной, поджидая, когда им наконец можно будет поговорить со своей постоялицей. Каждый вечер она являлась все позже и, войдя в дом, всего лишь бросала небрежное: «Добрноч!», а потом, не замедляя хода и почти неслышно ступая в своих сандалиях на пробковой танкетке, удалялась по пандусу вниз.

Вечером после того, как Джей и Линда побывали на фотовыставке, Джей сказал:

— Днем она не желает уделить нам ни минуты своего времени.

Не глядя на него и продолжая листать журнал, Линда заметила:

— Когда я впервые ее увидела, то подумала, что ты, вполне возможно, сбежишь с ней.

Джей рассмеялся.

— Правда? Это на тебя ее вид такое впечатление произвел? Типичная, довольно-таки шлюшистой внешности, девица из рабочих кварталов.

— Вряд ли дело только в том, как она выглядит.

— Нет, конечно же, нет.

Линде следовало бы почувствовать — да она, собственно, и почувствовала, — что ее супруг слегка возбужден. В последнее время она не смотрела вместе с ним, чем там Ивонна занимается у себя в спальне или в ванной комнате. Она также не сказала ему, что от Ивонны знает об исчезновении белой пижамы. Но сегодня был последний вечер пребывания Ивонны у них в доме, и Линда, поджидая ее, упорно сидела рядом с мужем в гостиной. Ивонна пришла где-то около полуночи.

— Вы совершенно себя не жалеете, жжете свою свечу с обоих концов! — крикнул ей вслед Джей, когда она уже начала спускаться по пандусу.

— Это правда. Спокойной ночи, спите крепко! — крикнула в ответ Ивонна, исчезая внизу.

— А вы не могли бы на минутку вернуться сюда, к нам? Прошу вас! — снова крикнул Джей, но не встал, а остался сидеть, и Линда тоже продолжала сидеть с ним рядом, держа на коленях раскрытую газету.

Ивонна мгновенно поднялась к ним и удивленно спросила:

— Что-то случилось?

— У вас есть семья? — спросил Джей. — Или вы в разводе?

— В разводе ли я?

— Ну да, я ведь именно так и спросил.

— В общем… О господи! — Ивонна даже ладонь ко лбу приложила. — Ничего себе начало разговора! Это что, первое, о чем вы спрашиваете у женщины средних лет, когда с ней знакомитесь?

— Вы выглядите как разведенка, — заявил Джей.

Ивонна как-то странно помотала головой, словно отгоняя от себя что-то.

— Ну, ладно. Прошу прощения, но я бы очень хотела поскорее лечь спать.

— Вы прожили в нашем доме больше недели, — вступила Линда, — но ни разу не нашли времени хотя бы просто поговорить с нами. Так что вам, должно быть, понятно, что мы чувствуем себя… э-э-э… отвергнутыми. А ведь мы, можно сказать, распахнули перед вами двери нашего дома.

— Ох да, я понимаю. Ладно, извините меня, пожалуйста. — Упрек Линды, похоже, попал в цель. Во всяком случае, она сразу поняла, что эта Ивонна — человек, весьма мало в себе уверенный. Возможно, мать и старалась воспитывать ее правильно, и все же она явно унаследовала от своих предков этакую покорную безнадежность. Ивонна сделала к ним еще шаг и сказала: — Поверьте, я не хотела быть грубой. Просто всю эту неделю я к вечеру ужасно уставала.

— Присядьте, — любезно предложил ей Джей, кивком указывая на кресло.

Ивонна села. У нее были такие длинные ноги, что в неудобном низком кресле ее колени торчали вверх, как у кузнечика. Линда без малейшего сочувствия смотрела на это, понимая, как неловко Ивонна себя чувствует.

— Ну что ж, расскажите немного о себе, — усмехнувшись про себя, попросила Линда. — Вы ведь в Аризоне живете? И долго вы там прожили?

— Да, большую часть моей взрослой жизни, наверное.

— Наша дочь подумывала о переезде в Нью-Мексико, но вместо этого уехала на восток, — с улыбкой сказал Джей. — И теперь живет в Бостоне.

— Да? А сколько ей лет?

— Двадцать три. И она страшно довольна, что полностью от нас независима. В ее возрасте это так естественно. — Джей все еще улыбался. — У нее есть брат-близнец, но он живет в Провиденсе. И тоже наслаждается своей независимостью, — прибавил он.

— Карен-Люси в последнее время сделала несколько замечательных снимков, — сказала Линда.

— Вы находите? — Ивонна попыталась было наклониться вперед, но ей мешали слишком высоко задранные колени. В итоге она снова откинулась на спинку кресла и просто вытянула ноги перед собой, приняв, с точки зрения Линды, непристойно призывную позу. — По-моему, вся ее серия, посвященная землетрясению, великолепна. Особенно эти вдребезги разбитые тарелки. — Ивонна восхищенно тряхнула головой и снова попыталась сесть прямо.

— У некоторых художников очень развито чувство соперничества, — заметил Джей. — Они ревниво относятся даже к своим друзьям. Но вы, по-моему, способны проявить великодушие, поскольку и ваши работы пользуются успехом. И вполне справедливым успехом, должен прибавить.

— Уверена, что вам свойственно великодушие, — сказала Линда, поскольку ей показалось, что Ивонна смотрит на них несколько настороженно. — Сейчас принесу вина, и мы немного выпьем, хорошо? — Линда чувствовала, что ничуть не ошибается. Джей и раньше не раз одерживал победы, но Линда никогда еще не чувствовала себя его соучастницей.

Минут через двадцать она первой, извинившись, пошла спать.

Но, старательно прислушиваясь, скоро услышала, что Ивонна тоже спускается вниз и идет по наклонному коридору в свою комнату. Потом с тихим щелчком закрылась дверь в комнату Джея, и Линда приняла таблетку снотворного.