Читать книгу "Тевтонский орден - Вильям Урбан"

Герман фон Зальца смог отправить новый отряд рыцарей, потому что он был наконец свободен от своих особых обязательств в Святой земле. И хотя у него в Палестине теперь было больше обязанностей, чем перед походом Фридриха II, в условиях перемирия Палестинскому дому ордена не требовалось обычного числа воинов. Если же поток добровольцев в орден не иссякнет, рассуждал фон Зальца, он сможет отправлять в Пруссию новые войска каждый год, не ослабляя гарнизон в Акре. А еще сохранялся шанс, что орден сможет вернуться в Венгрию и это уменьшит необходимость его присутствия в Пруссии (папа Григорий IX писал королю венгерскому Беле, прося его вернуть ордену конфискованные земли). Но Герман фон Зальца был реалистом. Он не ожидал, что орден получит обратно земли в Трансильвании, но и не забывал, что пути Господа неисповедимы – короли меняют свои решения, неожиданно попадают в затруднительное положение, наконец, короли умирают. Герман фон Зальца был готов вернуться в Венгрию, если Господь снова повернет обстоятельства в его пользу.

Другое дело Пруссия, которая будоражила кровь своими возможностями и трудностями. Но чтобы дождаться там первых результатов, рыцари должны были положить немало трудов, и это заняло бы немало времени. Великий магистр не мог посылать туда больше рыцарей, пока не будут построены замки, чтобы укрыть и расположить их, и не будут созданы запасы для их пропитания. Ведь забота рачительного администратора – посылать именно нужное количество людей в нужное время. Герману фон Зальца удавалось извлекать максимальную пользу из скудных ресурсов, которыми он располагал для действий ордена, где бы то ни было – в Святой земле, в Армении, в Италии или в Германии. Но Пруссия была последней в этом списке.

Бальке в первую очередь взялся за разрешение проблемы, уже два года беспокоившей руководство ордена. Нужно было уточнить условия, на которых князь Конрад наделил рыцарей землями. Кульм был занят противником, и магистру рыцарей в Пруссии приходилось изыскивать собственные источники для ведения кампаний по усмирению язычников. Это можно было понять. Но он, конечно, не мог согласиться, что после того, как Кульм будет завоеван, он перейдет в руки епископу Кристиану и князю Конраду. Короче говоря, для чего тогда тевтонским рыцарям оставаться там и защищать эти земли от пруссов-язычников? Бальке отправился к епископу и князю и поведал им о событиях в Венгрии. Да, заявил он, орден прислал войско и готов защищать князя и епископа, их земли и их подданных, но за это тем придется платить. Он потребовал (конечно, вежливо и, без сомнения, жестко) для ордена независимости большей, чем пожалованная императором в Золотой булле в Римини в 1226 году, и не соглашался на условия, которые предлагали князь и епископ. Условия, которых он добился, до сих пор являются предметом споров между немецкими и польскими историками, но, как бы то ни было, пожалования были достаточными и удовлетворили Великого магистра и Великий капитул, которые не раз обсуждали этот вопрос.

Довольно скоро армия крестоносцев, состоявшая из немцев, поляков, померелльцев и местного ополчения, опустошила районы западной Пруссии. А летом 1233 года около десяти тысяч человек приняли христианство, быть может воодушевленные возможностью увидеть частицу истинного креста Господня. Они построили крепость у Мариенвердера, в центре Помезании на притоке Вислы, примерно на полпути между Торном и морем. Зимой этого же года для совместного вторжения в Погезанию к крестоносцам присоединились князь Свентополк и князь Самбор из Помереллии. Когда язычники выстроили войско, чтобы дать крестоносцам бой на льду реки Сиргуны, появление в тылу померелльской конницы обратило их в бегство, перешедшее в бойню.

В большой наступательной кампании 1236-1237 годов большую роль сыграл граф Мейсенский. Сначала он построил большие парусные суда, затем разбил и потопил ладьи язычников, вышедшие ему навстречу, и, наконец, отправил своих воинов вниз по течению, чтобы ударить на врага с тыла. Погезанское ополчение вышло на битву, но бежало, заслышав звуки труб войска графа (в своем тылу, как им показалось). Ясно, что пруссы не хотели противостоять тяжелой кавалерии, тяжелым арбалетным болтам и дисциплинированной пехоте. Если бой шел на западный манер, то пруссов просто сметало с поля боя. В лесах и болотах язычников тяжело было даже отыскать, особенно летом. Но зимой – в сезон войны, по которой крестоносцы стали специалистами, им легче было найти язычников в их укрытиях.

Каждый год небольшие армии крестоносцев приходили в Пруссию, и каждый год владения ордена увеличивались. Многие из крестоносцев были поляками, и все участники этих походов понимали, что без постоянной поддержки Пястов и князей Помереллии добровольцы, приходящие из Германии, вряд ли бы могли сделать что-то большее, чем обеспечить гарнизоны уже построенных замков. Почему же, хотя полякам отводилась такая большая роль в этих крестовых походах, именно тевтонские рыцари играли столь важную роль?

Ответ заключается в том, что польские и померелльские крестоносцы каждый год возвращались домой. Сначала они уходили только при наступлении плохой погоды осенью, дожидаясь поры, пока снова начнутся длинные дни короткого лета. Но с течением лет активный вклад польских рыцарей в крестовые походы постоянно уменьшался. У князя Конрада были проблемы на границах, князь Свентополк враждовал со своими братьями, и в конечном счете все польские Пясты смертельно враждовали друг с другом. Ни один из этих феодальных властителей, ни один епископ не имели средств, чтобы поддерживать силы для оккупации прусских земель. Эта задача, как и в Святой земле, предназначалась Тевтонскому ордену. Давшие обет, безбрачия рыцари, связанные клятвой бедности и послушания, были готовы нести службу и в дождливый сезон, и длинными зимними ночами. Светские рыцари, предпочитавшие горячую выпивку и прохладную женщину (или наоборот), совершенно не желали патрулировать темные тропы в лесах или стойко переносить морозный ледяной ветер на сторожевой башне.

Чтобы быстрее освоить покоренные территории, тевтонские рыцари селили на свободные земли в Кульме добровольцев из Польши. Кроме того, в эти годы они привлекали горожан из Германии, чтобы те основывали ежегодно новый город. Права горожан были гарантированы Кульмской хартией 1233 года. Эти иммигранты были немногочисленны, но их стало больше к концу XIII века и еще больше в XIV веке. Значительную часть войска составляли прусская знать и ополчение. Они служили соответственно в кавалерии и пехоте (первых часто называли, не совсем правильно, «местными рыцарями»[17]).

Когда в их распоряжении оказывались дополнительные силы крестоносцев из Польши и Германии, рыцари ордена, ставшие знатоками местной топографии и обычаев, водили войска вниз по Висле и вдоль побережья, захватывая одну прусскую крепость за другой. Происходили и другие события, вносившие разнообразие в течение дней: в 1237 году в состав ордена вошел ливонский орден Меченосцев (см. следующую главу), таким образом, на тевтонских рыцарей легли дополнительные обязательства в Ливонии, отвлекающие часть людей и ресурсов на север; затем папа Григорий IX отлучил от церкви императора Фридриха II, начав долгую и кровопролитную войну, расколовшую германские земли. В 1241-1242 гг. нашествие монголов опустошило Галицию, Волынь, Венгрию и Польшу, так что эти еще недавно полные сил государства уже не могли более оказывать военную помощь в крестовых походах. И в 1240 году Свентополк из Помереллии объединился с мятежными пруссами в попытке изгнать орден с земель, которые хотел сделать своими. Это событие – Первое прусское восстание – создало серьезную угрозу ордену, но в итоге Свентополк был вынужден сначала заключить перемирие, а потом и капитулировать, после чего прусские племена заключили с орденом договор, дававший им значительную независимость в повседневной жизни.