Читать книгу "Становление Европы. Экспансия, колонизация, изменения в сфере культуры. 950-1350 гг. - Роберт Бартлетт"

Европа — это и регион, и идея. Общества и цивилизации, существовавшие в западной части евразийского материка, всегда отличались большим разнообразием, и само группирование их под термином «европейский» в разные периоды было неодинаковым. Однако начиная с Позднего Средневековья области Западной и Центральной Европы имели достаточно много общего в принципиальном плане, что дает все основания рассматривать этот регион мира как единое целое. По сравнению с другими культурными ареалами, например, Ближним Востоком, Индокитаем или Китаем, Западная и Центральная Европа имела (и имеет) ряд отличительных особенностей. Например, латинская Европа (то есть та часть европейского континента, которая изначально исповедовала преимущественно римский католицизм в отличие от греческого православия или других религий) образовывала регион, где наряду с географическими и культурными контрастами не менее важную роль играли выраженные черты сходства.

Некоторые такие черты сохраняли свое основополагающее значение на протяжении всего Средневековья. Европа была миром крестьянских общин, поддерживавших существование земледелием и скотоводством и, в качестве вспомогательного промысла, охотой и собирательством, и уровень технического прогресса и производительности труда были далеки от сегодняшних. Повсюду властвовала немногочисленная аристократическая элита, которая кормилась за счет труда крестьян. Эта аристократия включала представителей светской знати, искусных воинов, гордившихся своим славным родом и считавших себя его продолжателями; в нее входили также клирики и монахи, избравшие затворничество во имя церкви, посвятившие себя книжной мудрости и принявшие обет безбрачия. Светские феодалы образовывали определенную структуру взаимоотношений, со своей системой союзов, взаимного подчинения и власти, которые и составляли суть политической системы. Священники и монахи существовали в рамках своей системы институтов и иерархий, с условным центром в виде римского папства. В цивилизационном плане наследием этого общества стала смесь римской культуры, с латынью как языком учености и частично сохранившимся остовом империи в виде дорог и городов, христианской — с повсеместным присутствием религии, основанной на таинствах и письменных текстах — и германской, сохранившейся в виде имен, ритуалов и этических норм военной аристократии.

Если сравнивать латинскую Европу в Раннем и Позднем Средневековье, то в первом случае будет заметна значительно большая степень дифференциации между странами при меньшей общей территории. Ни один период истории и нигде в мире не может считаться чем-то действительно неподвижным или застойным, однако уровень мобильности и интенсивность межрегиональных контактов в раннесредневековой Европе несомненно были ниже, чем после X века. Новое тысячелетие не ознаменовалось внезапным или радикальным изменением конфигурации этого общества, но начиная с XI века в границах Западной Европы начался период исключительно интенсивной созидательной активности. Вторжения, которыми был ознаменован предшествовавший период (викинги, венгры, сарацины), сошли на нет; начиная с XI века и вплоть до кризиса и заката XIV–XV веков продолжалось так называемое Высокое Средневековье, эпоха экономического роста, территориальной экспансии и динамичных перемен в социальной и культурной жизни.

Жизнеспособность европейского общества в период конца X — начала XIV столетий проявлялась в разных сферах жизни. Изменились размах и темпы производства и распределения: население увеличилось, расширилась площадь обрабатываемых земель, новыми темпами пошло развитие городов и торговли — все эти факторы изменили сам строй экономической и общественной жизни. Параллельно с распространением денег, инструментов банковской и деловой жизни, в некоторых областях был достигнут невиданный доселе уровень производства. Подобная же созидательная активность наблюдалась и в социальной сфере. Во многих областях жизни некоторые базовые институты и структуры именно в этот период получили решающее оформление: город с правами самоуправления, университет, центральные представительные органы, международные ордена римской католической церкви — все они ведут начало из этой эпохи.

К началу XIV века Европа имела относительно высокую плотность населения и занимала передовые позиции с точки зрения производства и культуры. Во Фландрии десятки тысяч ткацких станков производили текстиль на экспорт. В северной Италии развитые международные банковские империи предоставляли кредиты, обеспечивали страхование и инвестиции. В северной Франции параллельно развивались интеллектуальная жизнь высочайшего уровня и политическая власть необычайной эффективности. Это динамично развивающееся общество имело свои центры и свою периферию, и его внутренняя динамика сопровождалась внешней, или территориальной экспансией. В некотором смысле этот феномен очевиден и вопросов не вызывает. Повсюду в Европе XII–XIII веков валились деревья, старательно выкорчевывались пни, копались канавы для осушения заболоченных почв. Агенты по вербовке колесили по перенаселенным областям Европы в поисках потенциальных переселенцев; повозки с взволнованными эмигрантами со скрипом колес передвигались по всему континенту; из оживленных портов к чужим и далеким берегам отправлялись суда полные колонистов; отряды рыцарей мечом и топором отвоевывали у врага и природы свои новые владения. И все же в этом мире залитых кровью границ, молодых и еще не оформившихся городов и новых земельных владений первопроходцев не всегда можно четко очертить границы экспансии. Отчасти причина заключается в том, что не менее важное значение, чем экспансия вовне, имела «внутренняя экспансия», то есть интенсификация заселения и реорганизация общества в рамках границ западной и центральной Европы, а следовательно, описывать и интерпретировать историю этих экспансионистских процессов невозможно в отрыве от природы европейского общества как такового.