Читать книгу "Таинственный Восток - Френсис Дэвис"

Крепко держась обеими руками за спинку, она спустилась на пол, порылась в шкафу среди коробок с обувью, пока не нашла свою старую пишущую машинку в футляре. Ее вес придал ей уверенности, когда она положила ее на сиденье кресла. Снова взявшись за спинку, она залезла сначала на кресло, а потом на футляр. Кресло снова закачалось, но теперь она чувствовала себя уже более спокойно.

— Представь, что ты катаешься на лыжах, — прошептала она себе. — Думай, что ты на лыжах! — И она выпрямилась.

Ухватив латунный набалдашник, она трижды повернула его прежде, чем ее мозг зафиксировал то, что уже знали пальцы: набалдашник горячий.

О, черт! Она замахала рукой и прижала обожженные пальцы к губам. Конечно, горячий, ведь свет был включен. Когда Карен дунула на пальцы, кресло качнулось и поехало куда-то. Она попыталась схватиться за его спинку, но ей это не удалось. Она метнулась в другую сторону, и футляр выскочил из-под ног, сбросив ее на пол.

— С тобой все в порядке? — послышался голос Эрика из-за двери. — Отвечай, Индира! Все в порядке?

Она была не в состоянии ответить. Она не могла сделать даже вдоха. Вытащив из-под себя одну руку, Карен едва столкнула со своего живота что-то, по весу напоминающее гору Рушмор. Машинка со стуком свалилась на пол. А люстра под потолком светила прямо ей в глаза, словно посылая ослепляющее возмездие. Она закрыла глаза.

— Индира, отзовись! — просил Эрик, дергая дверную ручку.

— Со мной все в порядке, — откликнулась она слабым голосом.

— Я должен войти! — крикнул он.

— Моя каталка, — захныкала она, но он уже влетел в комнату, сорвав замок.

— Что случилось, дорогая? — Он освободил ее руку и обе ноги из-под кресла и осторожно ощупал всю, проверяя, не переломала ли она себе кости, спрашивая при каждом нажиме пальцами:

— Здесь не больно? А здесь? — Потом он посмотрел ей в глаза, нахмурившись. — Ты не ударилась головой? И что ты делала с этим креслом? А это что, пишущая машинка?

Она проигнорировала последние два вопроса.

— С моей головой все в порядке, честно, но что-то не так с правым коленом. Кажется, на него упало кресло.

— Вот это ты чувствуешь?

— Нет. А что я должна чувствовать?

— Я ущипнул тебя за пятку. Думаю, надо вызвать врача.

— О, нет, нет. Я в порядке.

В ее колене что-то словно пульсировало, и она немедленно вспомнила свою подругу Жанни, чья карьера в балете была прервана травмой хряща. Карен почувствовала тошноту.

Эрик осторожно ощупал ее колено.

— А я говорю, что нужно вызвать врача, — твердо заявил он.

— Пожалуйста, Эрик! — сказала она, стиснув зубы. — Не волнуйся.

Мысленно она уже видела, как Эрик везет ее в больницу Ленокс-Хилл и говорит клерку в приемном покое, что она Индира Сингх, в то время как он, не веря своим глазам, вертит в руках карточку Голубого Креста[18] на имя Карен Ист.

— Не дави на меня, — добавила она. Впервые с того момента, как Эрик нашел ее на полу, он улыбнулся.

— Разве не было написано, что разгневанная женщина подобна горящему дворцу, пылающее пламя которого не может погасить ни один мужчина?

— Так оно и есть, — слабо согласилась она.

— Лед. Вот что тебе нужно. — Он взял ее на руки и нежно уложил в кровать. — У тебя есть пузырь для льда?

— Где-то в бельевом шкафу. — И она махнула рукой в сторону холла.

Эрик нежно поцеловал ее, откинув волосы с ее лица.

— Не волнуйся, дорогая. Лыжники все знают о коленях.

Карен попробовала пошевелить пальцами. Они послушались, но колено словно наполнилось битым стеклом.

Вот что бывает, когда позволяешь себе врать, мстительно упрекнула она сама себя.

Эрик забинтовал колено лентой полотна, оторванного от кухонного полотенца, а другой полоской прибинтовал к колену пузырь со льдом, затем подложил под колено подушку. Каждые двадцать минут он снимал лед и давал колену согреться, потом снова клал лед. Было ужасно холодно, но боль уже можно было выносить. Через час Карен уже чувствовала себя значительно лучше. Она даже смогла слегка сгибать колено под бинтом.

— Бедняжка Индира, — сказал он, целуя ее в щеку и лохматя ей волосы. Восьми часов такой процедуры бывает вполне достаточно, если нет ничего серьезного. Но если утром ты не сможешь ходить, я заберу тебя в больницу, даже если для этого придется взвалить тебя на плечо и снести туда. А теперь поспи. Давай, я помогу надеть тебе ночную рубашку, или что там у тебя?

— Нет! — Она прижала руки к груди. — Просто помоги мне дойти до туалета. Поддерживаемая крепкой рукой Эрика, она добралась до шкафа, где взяла короткое трико, а затем до ванной. Он поцеловал ее в лоб и оставил склоненной над раковиной.

— Кликни меня, когда будешь готова, помогу тебе добраться обратно до кровати.

Сейчас, когда она стояла, колену стало хуже. Она проглотила две таблетки аспирина, сняла с себя одежду и натянула черное трико. «Готова!» — крикнула она после того, как критично оглядела себя в зеркале и убедилась, что ничего из-под него не видно. Карен открыла дверь и задохнулась. Эрик преспокойно стоял, прислонившись к стене и допивая остатки шампанского. На нем не было никакой одежды, кроме белых трусиков-бикини. По размеру они были не больше запоздалой мысли.

— Что ты делаешь? — вскрикнула она. Она впервые видела его раздетым, и он выглядел просто великолепно. Теперь она могла воочию видеть все те места, до которых она дотрагивалась, которые ласкала, места, которые она с таким наслаждением целовала. Эти воспоминания заставили ее задрожать, но она не могла оторвать от него глаз. Она могла смотреть на него бесконечно.

— Я буду спать рядом с тобой. Я поставил будильник на интервал в двадцать минут, чтобы заниматься твоим коленом. — Он обнял ее за талию. — Пошли, обопрись на меня. Ты вся дрожишь от боли.

— Нет, — честно ответила она.

Когда Эрик осторожно уложил ее, подсунув подушку под ее колено, а на само колено пристроил лед, он выключил свет и улегся рядом с ней, бережно держа ее в своих объятиях. Свет из холла пробивался полоской к ногам кровати. Он ласкал ее, заботливо устраивал поудобнее, пока она ни погрузилась в смутный, тревожный сон, сознавая только, что о ней заботятся, нежно заботятся.

Холл был залит ярким солнцем, когда Карен снова открыла глаза. Она спустила ноги на край кровати, ожидая, что почувствует сейчас боль. Это было чудо, но она ощутила, что с коленом все в порядке. Под бинтами она обнаружила вполне нормальные контуры. Она-то ожидала, что колено будет выглядеть, как перезрелое авокадо, а на ощупь восприниматься, как старая картофелина, забытая на дне ящика. Уже готовая заплясать, она наступила на ногу, но боли не было. Лыжники все знают о коленях, сказала она себе. Этот лыжник понимает не только в коленях, подумала она, взглянув, как он спит в ее постели. Он знает, как устроиться удобно.