Читать книгу "После нас - Юрий Волгин"

Странник распечатал крекеры и разделил их примерно на две равные части. Себе высыпал на рюкзак, а те, что остались в пакете, отдал Маркову.

– Я не хочу есть.

– Придется их слопать, – сказал Густав. – Или возьми их себе, распихай по карманам.

– Как скажешь.

Марков послушно съел один крекер, а остальные довольно быстро разлетелись по его одежде, немного пострадавшей после встречи с городскими жителями.

Когда с печеньем было покончено, Густав попросил старика помочь ему раздеться. В одежде, мокрой и противной, не существовало сейчас никакой необходимости. Правда, пришлось немного разрезать ворот толстовки и майки, чтобы через них без боли прошло распухшее лицо. Когда одежду разложили для просушки, Густав тут же взял пистолет в руку.

– Самое страшное – быть застигнутым врасплох голым. Все равно что ты сел посрать, а на тебя наткнулась голодная семейка мутов.

– Вряд ли кому-то захочется лакомиться твоим дерьмом, ты уж извини, – сказал Марков.

– Это как посмотреть. Задница у меня весьма симпатичная, не находишь? – Странник повернулся к старику спиной, и тот брезгливо простонал. – Не нравится? А мне нравится. Правда, с лицом она смотрелась куда лучше. Ты бы тоже разделся и просушился.

– Да я не мокрый. Я присматривал за тобой из-под навеса.

– Отлично. – Густав мысленно зачеркнул пре-ды-дущую галочку в своей голове и поставил новую. – Ты не перестаешь меня удивлять своей заботливостью.

– Мне не было смысла сидеть рядом с тобой под ливнем. Я взял пистолет и всю ночь смотрел за тобой. Этого достаточно.

– Ладно, ладно, верю.

Густав махнул рукой и замолчал. Примерно через час его одежда и вещи просохли.

Вместе с Марковым они решили идти на запад и постараться найти хоть какие-то следы Бояра в этом городе. Наверняка о нем тут знали. А если знали, то и могли сказать, где он живет со своими бойцами. Густав был полон решимости выведать все и даже больше у первого встречного, который сможет говорить на иньере.

Но сперва они снова зашли в аптеку, где странник набрал много разных лекарств, прежде всего от температуры, пока Марков дежурил на входе. Старик не захотел вновь проходить мимо распятого.

И когда рюкзак Густава наполнился нужными медикаментами, они пошли. Пешком. Два странника, которых волею судьбы сбросило с их кораблей на искореженную городскую землю. Смириться? Нет, смирение – это для порабощенных.

Густав продолжал чувствовать себя странником. Черт возьми, да он и был им! Просто временно остался без своего корабля. И это ничего в его положении не решало. Марков чувствовал это и боялся. Волк, вытащенный из леса и побритый наголо, не перестает быть волком. Он скалит клыки пуще прежнего.

Глава 9

Ходить в тяжелых полуботинках оказалось труднее, чем ездить на корабле. Они шли по дороге уже вторые сутки, и Густаву казалось, что его ступни – это спички. А асфальт – зажигательная сторона коробка. Еще немного трения, и ноги начнут гореть. Ярко и непринужденно.

Марков мог бы чувствовать себя лучше, так как был обут в легкие спортивные кроссовки. Крепко сшитые, из хорошего материала. Но они не спасали его от собственного возраста.

Поэтому в итоге, пройдя около тридцати километров пути, оба странника чувствовали себя предельно вымотанными. Лучшим решением было сбавить и без того невысокую скорость. Со стороны их движение походило на романтическую прогулку. Странная парочка: изуродованный парень с рюкзаком и пистолетом, засунутым за ремень; седой загорелый старик, изредка отламывающий кусочек печенья и неторопливо жующий его; и две тени, которые становились все короче по мере того, как солнце восходило к зениту.

Наступил полдень второго дня, а они так и не встретили ни единой живой души.

Возвращаться назад не имело смысла, потому что в той стороне Тисок нельзя было встретить ничего, кроме разрухи, свалки и мутов. Значит, велика вероятность повстречать людей в западной части города. Но пока что надежды не оправдывались, а рушились с легкостью карточных домиков.

Асфальт был пыльным, но следов корабля на нем разглядеть нельзя, так как ветер постоянно перемешивает и разглаживает верхний легкий слой мусора, покрывающего дорогу. И даже своих следов Густав не обнаружил, когда однажды обернулся. Только застывшая рябь серой пыли. Природа с радостью утюжила человеческое наследие.

Вдоль дороги, примерно через каждые двадцать метров, стояли фонарные столбы с размещенными на них жестяными флагами. Все они, на удивление, остались целыми. А вот лампочки такого великодушия местной публики не дождались.

– Это чей флаг? Российский? – спросил Густав.

– Да. Белый, синий, красный.

– Они любят свою страну?

– Я не знаю. Наверное, любят, если размещали флаги на фонарных столбах.

«Наверное». Густав опустил голову и пошатнулся. Солнце грело слишком сильно, и кровь буквально пульсировала в избитом лице. Казалось, она начинает закипать где-то в районе висков, распространяясь рваными нервными импульсами дальше. Он бы все отдал за то, чтобы оказаться сейчас в прохладе кондиционера.

Пот заливал глаза, и не было никакой возможности его вытереть – любое прикосновение к голове причиняло боль. Губа зудела, нос ломило. Если Густав встретит хотя бы одного из шайки Бояра, то ему точно не жить. Он прикончит его, и рука не дрогнет.

Жажда мести и желание вернуть себе корабль двигали Густава вперед и придавали ему сил. Однажды он шел точно так же, один, без корабля, только потому, что из-за сгоревших, словно гирлянда, предохранителей вырубилась вся электроника, затем кончился бензин и машина встала. Густаву ничего не оставалось, как покинуть ее и добираться хоть до кого-нибудь.

Он шел три дня, пока не наткнулся ночью на корабль. Дело было поздней осенью, и по ночам странник, просто умирая от холода, заставлял себя идти без передышки. Остановись он хоть на пару минут, и больше не смог бы подняться. Спать приходилось днем, под солнцем, совсем немного, чтобы никто не убил и не съел.

У него тогда не оставалось вообще никакой надежды, потому что наткнуться на живого и нормального человека в той глуши не представлялось возможным. Разве что выйти к какому-нибудь городу или поселению. Но Густаву повезло встретиться со странником, который отвез его обратно и помог с предохранителями. Сработала взаимовыручка, и о ней стоило помнить всегда. Негласный кодекс странников.

В дороге могло случиться все, что угодно, и каждый раз рассчитывать только на себя было глупо. Густав и сам не раз выручал других странников. Но сейчас их не было. Сейчас он шел по городу, который населяли дикари. И вряд ли они пойдут против Бояра и его компании. Потому что Густав странник, а Бояр местный. Если он так свободно чувствует себя в Тисках, значит, за ним тянется шлейф страха. А страх подавляет все: ненависть, гордость, голод, абсолютно любое желание. Страх – это пульт управления человеком.