Читать книгу "Задержи дыхание и другие рассказы - Ольга Гренец"

Хотите посмотреть? Оставайтесь с нами. Луис захватит вас на обратном пути.

Улли забавно нахмурился.

– Боюсь, моим землякам тут мало что светит. Чудо ещё, что отборочный тур прошли, – отшутилась я. Футбол я любила, в детстве мы играли вместе с мальчишками, но неужели можно променять джунгли на телевизор!

Луисвальдо вышел из магазина с двумя упаковками пива и сигаретами. Кинул всё в лодку, отвязал её от колышка и запрыгнул в посудину.

– Хотите? – предложил он свежую банку пива. – Холодное! Телевизор и холодильник – вот чудеса цивилизации!

Мануэль что-то сказал Луисвальдо по-португальски и скрылся за занавесом, через полминуты выскочил, улыбаясь во весь рот, – в руках у него был футбольный мяч. Он кинул его Луисвальдо и помахал рукой.

– Луис покажет вам футбол в джунглях!

Только мы отплыли от причала, стало ясно, что Луисвальдо действительно собирается нам что-то показать. Улли повеселел и принялся вертеть головой, всматриваясь в береговой пейзаж.

– Интересно, как эта местность выглядит, когда уровень воды не такой высокий?

– А ты не ответил, за кого будешь болеть. За Германию или за США? Не верю, чтобы тебя это вовсе не трогало.

– С какой стати я должен за кого-то болеть? Я и мяча-то не видел уже лет сто, а команда новой Германии… Вот если бы команде ГДР ещё раз случилось встретиться с СССР, на такой матч я бы постарался достать билеты.

– Шутишь.

– Нисколечко. До сих пор помню, как вы нас разгромили – лето 1989-го, отбор перед чемпионатом Европы. А потом страна исчезла, «объединилась» – и у нас не осталось возможности поквитаться. Мне тогда было двенадцать, и я не понимал, как жить дальше.

– А знаешь, у меня было похожее ощущение. Не про футбол, а вообще. Вдруг все взрослые бросились зарабатывать деньги; нам, школьникам, тоже приходилось думать, как выбрать профессию, чтобы обеспечить себе достойную жизнь. Не по интересу, а из какого-то другого расчёта.

– Ну ты-то хорошо выбрала. Что ещё лучше программирования?

– Не сразу. Сначала пробовала науку. Но главное – мы же в детстве не о материальном думали. Кого тогда интересовали машины, дома? Уж точно не меня. Помню, как мечтала о рае, где как бы и делать ничего не надо – природа сама прокормит. Часами мёрзли у воды, чтобы поймать несколько тощих окуньков, а тут сунул руку в воду – и рыба сама к тебе плывёт. Потряс дерево – кокосы валятся. Смотри, какая роскошь! Понимаю теперь, почему экологи так трясутся за эти леса. Настоящее богатство, другого такого нет.

– Не знаю, не знаю, – протянул Улли. – Жизнь в тропиках меня никогда не прельщала. Я считал, что к 2014 году у человечества уже будет колония на Марсе, а там и до межгалактических полётов недалеко.

– В Союзе был такой дефицит, вам не понять.

– Может быть, но всё равно, мы с тобой друг друга лучше понимаем, чем остальные; можно подумать, у них какой-то другой язык.

– Хоть и говорим по-английски.

Улли усмехнулся и кивнул. Я обрадовалась, что у него улучшилось настроение. Не хотелось его огорчать, но нашу вчерашнюю размолвку я ещё не забыла.

А меж тем Родриго, сидевший сзади на моторе, направил лодку к одному «интересному местечку»; Луисвальдо объяснял, что там растёт самое высокое дерево во всей округе и островок, где можно погулять, вряд ли затопило.

Посреди реки танцевали розовые дельфины, размером не меньше знакомых по Калифорнии океанских дельфинов, только с нежно-розовой кожей, – не поймёшь, то ли хороводы водят, то ли в догонялки играют. Родриго повёл лодку в объезд, а Луисвальдо вдруг предложил:

– Хотите окунуться? Вода чистая – иначе не было бы дельфинов. Кайманы сюда не заплывут – течение сильное. Скоро, правда, почуют пираньи. Но минут пять у нас есть. Очень освежит, рекомендую.

Улли решительно замотал головой, а Луисвальдо скинул футболку и прыгнул за борт. Тогда я и ещё два парня приняли вызов. Я сняла майку и шорты и в обычных трусах и лифчике нырнула в воду, отплыла всего на несколько гребков от лодки и повернула назад, – ничего общего с Вуоксой, над которой витал чистый запах смолы и костров. В какой-то момент мне показалось, что мимо проплыла большая рыбина и коснулась моей ноги. Стало не по себе, и я быстро залезла в лодку.

Луисвальдо тем временем выжал свои длинные волосы и уже открывал очередную банку пива.

– Да, хотел бы я быть в Манаусе сегодня, – вздыхал он трагически. – Показать бы дочке новый стадион – фантастическое сооружение, так ведь моя бывшая меня совсем за человека не держит, не доверяет дочку даже на пару часов. Будто я изверг какой! Предложил сводить её на матч, но она и слышать не хочет.

…Многие местные такие узколобые, – жаловался он. – Весь мир собрался к нам в гости – поиграть в футбол, выплеснуть страсти, посмотреть страну, а мы только и делаем, что жалуемся – и то не так, и это.

– Я слышала, в Манаусе на строительстве стадиона кто-то погиб, – заметила австралийка.

– Погибли три строителя, ну да, страшная трагедия, согласен, можно искать виноватых и наказывать, и что же теперь, футбол не смотреть?

…Моя бывшая считает, что место, где стоит стадион, охраняется духами – представляете, какими суевериями люди живут! Ищут корни всех бед в старых поверьях. Церковь говорит, Бог – один, а люди всё равно видят духов чуть ли не в каждом камне.

…Что стоит отпустить со мной дочь? А она – нет, ни в какую. Лучше, говорит, ты работай, деньги давай. И так всю дорогу!

Суеверия, духи, бесы, демоны, чуть копнёшь – всюду что-то своё. Если бы такой стадион построили в Приозерске и туристы со всего мира рванули в Карелию, как бы Тёмка развлекал путешественников? «Глядите, это следы лося! А там проходила линия Маннергейма, гильзы до сих пор находят и захоронения безымянные». Наверное, не хуже Луисвальдо бы справился. Только одним пивом, пожалуй, не обойдёшься – с нашей нечистой без водочки не сговориться.

# # #

Минут сорок спустя мы подплыли к месту назначения: это был земляной берег, выступавший из болотистой почвы и круто убегавший наверх. Луисвальдо набросил верёвку на сук, схватил футбольный мяч и выпрыгнул на сушу. Причала у островка не было, Родриго пришлось, стоя по колено в воде, удерживать лодку, пока мы благополучно сходили на берег. От долгого сидения затекли ноги и слегка пошатывало. Особенно тяжело пришлось американской паре – они были старше всех, лет за шестьдесят, и явно не в лучшей форме. Муж чуть было не перевернул лодку, но Родриго успел его поддержать, и всё обошлось. Луисвальдо повёл нас куда-то вглубь леса, тропа вполне проходима – видно было, что место популярное; вскоре мы вышли на поляну перед необъятным деревом с огромными обнажёнными корнями, похожими на подножия калифорнийских гор, и серым серебристым стволом – он струился, как рукав гигантской рубахи, вздымаясь высоко в небо.

– Капок, или сейба, – объяснил Луисвальдо, – самое высокое дерево в этой части леса. Если на него забраться, увидишь всю округу до самого Манауса. Попробуйте его обойти, там есть тропа, а потом, – он кинул Улли мяч, – разомнётесь тут на полянке. А мы с Родриго сейчас принесём всё, что нам на базе собрали для пикника.

Улли недовольно повертел в руках мяч и протянул его мне. Я засмеялась и сунула мяч под мышку. Все тронулись по тропе вокруг дерева, но тут с берега донёсся свист и крики. Что-то произошло? Родриго и Луисвальдо что-то не поделили? Мы переглянулись и замерли в нерешительности.

Крики затихли, потом снова послышался встревоженный голос Луисвальдо. Всей компанией мы ринулись обратно по широкой тропе на поляну, а оттуда к реке – на берегу отряхивался Родриго, весь мокрый, словно только что из воды, у ног Луисвальдо стояли две початых упаковки пива. Мы не сразу заметили, чего не хватает в этой картине, а когда поняли, то онемели: отсутствовала лодка. Вернее, она плыла сама по себе посередине реки. Родриго явно пытался перехватить её, но судёнышко стремительно уносилось вниз по течению и вскоре скрылось за поворотом.

– Он плохо закрепил верёвку! – бросил Родриго на вполне внятном английском, мотнув подбородком в сторону Луисвальдо. Стянул с себя футболку и стал