Читать книгу "Большевики. Причины и последствия переворота 1917 года - Адам Б. Улам"

Он откровенно смеялся над теми, кто утверждал, что он, Ленин, таким образом сводит с меньшевиками счеты за прежние разногласия. Теперь стало ясно, что он не способен забыть и простить. Еще в 1903 году он писал, какими хитроумными интриганами были меньшевики!

«Одной рукой даем, другой отбираем». Ленинский принцип большевизма. его беспокойный характер отразился на движении в целом. Сколько раз уже в наши дни советская экономика подвергалась децентрализации, чтобы через какое-то время вернуться в прежнее состояние, предавая анафеме тех несчастных руководителей и экономистов, которые верили, что принятая политика установлена «всерьез и надолго»?

Мы уже отмечали эти безумные метания Ленина в поисках волшебной формулы социализма. Все будет отлично, когда… через двадцать лет произойдет полная электрификация страны… западные капиталисты научат русских управлять экономикой или (другой вариант) коммунисты из развитых стран захватят власть, окажут материальную поддержку и предложат свои услуги русским товарищам.[452]

Для прагматика подобные формулы звучали не слишком убедительно. Удержится ли советская система до того момента, пока Россия будет полностью электрифицирована, или немецкие товарищи будут готовы оказать ей помощь? Иногда марксистов охватывало ужасное подозрение, в том ли направлении они движутся? Вот откуда у Ленина предчувствие, что в Советской России есть силы, способные помешать движению страны к социализму. Взять хотя бы крестьянина. Нэп предоставил ему определенную экономическую свободу, и у крестьянина появился стимул производить больше продукции. Однако, вводя нэп, Ленин определенно испытывал серьезные опасения. «Мелкое производство дает начало капитализму и буржуазии, непрерывно, каждый день, каждый час, спонтанно и в массовом масштабе».[453]

Владимир Ульянов в своей первой основной работе о развитии капитализма в России с одобрением отзывался о появлении капитализма в деревне, поскольку крестьянин, который живет «более чисто», станет лучшим производителем. Почему же теперь, спустя двадцать пять лет, Владимир Ульянов-Ленин рассматривал подобную перспективу как катастрофу?

Или взять кооперативное движение. Понятно, что послевоенная Россия должна была приветствовать появление всех форм кооперации. С помощью кооперативного движения можно было восстановить разрушенную экономику. Разрешая частную торговлю и спекуляцию, следует (особенно если это делает социалист) поддерживать растущую кооперацию. Разве другая экономическая форма свободна от недостатков, присущих капитализму? Разве героиня «Что делать?», организовав швейный кооператив, не демонстрировала тем самым свои социалистические принципы? Увы, теперь Вера Павловна оказалась идеологической предшественницей Мартовых и Черновых, а не истинной революционеркой.

Любой рациональный шаг таил кошмарные неожиданности. В каждом полезном члене общества виделся потенциальный враг: в крестьянине – капиталист, в кооператоре – меньшевик, в профсоюзном чиновнике – «анархо-синдикалист», в советском руководителе – бюрократ. Даже соль земли, «смелый пролетарий», по мнению Ленина, мог обернуться хулиганом.

Все эти волнения преследовали Ленина в последний период его жизни. Если к этому добавить проблемы со здоровьем и растущее разочарование в ближайших соратниках, можно получить впечатление о размерах его личной трагедии. Но не стоит думать, что Ленин приходил в отчаяние, понимая, что его силы на исходе. Он был готов до последнего бороться с плохим самочувствием и с неискренними друзьями, с удовольствием ожидавшими, как он встанет с постели и разрушит планы тех членов Политбюро, которые фактически держали его в качестве пленника. Повода для волнений нет. Все может пойти прахом, но простые и честные рядовые рабочие смогут вылечить партию от разложения, раздоров, возродить ее, и под ее руководством Советское государство пойдет по правильному пути.

С 1921 года Ленин правил Россией все более и более авторитарным способом. Он был возмущен предположением, что ЦК – это он, хотя в действительности любое несогласие с его мнением приводило Ленина в ярость. Теперь ни один из помощников не удостаивался его личной близости. В тот или иной момент каждого из них он подвергал цензуре и сбивал спесь. Зиновьев и Каменев дискредитировали себя в октябрьский период. Троцкому, чья звезда одно время горела чуть ли не как его собственная, было указано его место, когда он посмел выразить собственное мнение в отношении профсоюзов. Бухарин пострадал как бывший «левый коммунист» и за поведение в период брест-литовских переговоров. Организаторы оппозиции Шляпников, Коллонтай, Мясников окончательно выпали из «ближнего круга». Остальные были вроде Сталина и Рыкова, игравших роль преданных исполнителей ленинских приказов. Говорить о соперниках было бы нелепо.

Ленин отдалился даже от ведущих партийных и государственных деятелей. Ни один из советских олигархов не мог теперь похвастаться близкими отношениями с Владимиром Ильичем. Ближайшие друзья предреволюционного периода, Ольминский, Бонч-Бруевич, Лепешинский, занимали скромные должности или служили в таких второстепенных учреждениях, как, например, Институт истории партии. Ленин проявлял заботу о старых знакомых, писал, чтобы Адоратскому предоставили более удобную квартиру и назначили на должность архивариуса. Глеб Кржижановский, ближайший друг Владимира Ильича по сибирской ссылке, был одним из тех немногих, к кому Ленин обращался на «ты». Благодаря профессиональной компетентности Кржижановский стал председателем комиссии ГОЭЛРО, а затем председателем Госплана, но к политике не имел никакого отношения. Ленин стал обращаться к нему «товарищ Кржижановский». «Дорогой Григорий» превратился в «товарища Зиновьева». Он занимал высокое положение, но о личных отношениях с Лениным уже не было и речи. За всю историю большевистской партии единственным человеком, составлявшим Ленину конкуренцию в борьбе за власть, был Леонид Красин. После революции он вернулся в партию и занимал важные дипломатические и руководящие посты. Ленин был очень высокого мнения о способностях и высоких личных качествах Красина. Однако ему тоже не было позволено играть важную политическую роль.

Возможно, Ленин считал необходимым держать даже самых высокопоставленных деятелей на почтительной дистанции. его заместители втянулись во внутрипартийную борьбу, и он избегал выказывать кому-либо из них свое благоволение. К тому же он нуждался в отдыхе, а об этом пришлось бы забыть, если бы он позволил кому-то из них вторгаться в его личную жизнь. В воспоминаниях Троцкий всячески намекает на личную близость с Лениным. В Кремле их квартиры располагались рядом, и они пользовались одной столовой. Ленин любил играть с детьми Троцкого. Однако их личное общение было весьма и весьма ограниченным. Оба были страстными охотниками, но Троцкий замечает с сожалением: «У нас никогда не было возможности поохотиться вместе…» Ленин предпочитал отдыхать с людьми, не имевшими отношения к политике.