Читать книгу "Последние гиганты. Полная история Guns N' Roses - Мик Уолл"

Впереди их ждали новые проблемы. Кроме песни «Sweet Child», во время записи альбома «Appetite» родилась еще одна поздняя взрывная песня Guns N’ Roses, которую Слэш и Иззи начали сочинять после подписания контракта с «Geffen», а закончили в студии. Текст песни, который они представили Акселю нацарапанным на коричневом бумажном пакете, описывал время, проведенное ими на героине по мере увеличения доз — «раньше я принимал немного, но не распробовал, так что мне нужно было все больше и больше…», и беспомощность — «он стучит в дверь… Он не оставит меня в покое…». Парни назвали песню «Mr Brownstone» — с однозначным намеком на то, о чем она, и придумали структуру из куплета в стиле Бо Диддли и быстро нарастающего по напряженности припева, а в исполнении Акселя она превратилась из исповеди в предупреждение. Песня стала суровым автобиографическим описанием жизни музыкантов, как и «Sweet Child»: «Этот альбом — сборник рассказов о жизни группы в Голливуде: от попыток выжить до самого конца», — признался Слэш. 30 с лишним песен охватывают большой период времени — начиная с «November Rain», которую Аксель начал писать еще в Индиане, и «Anything Goes», которую они с Иззи сочинили в первые дни существования группы Hollywood Rose, и до «Mr Brownstone» и «Sweet Child».

Теперь перед ними стояла задача отобрать песни из этих тридцати, чтобы получился единый альбом, который раскроет самую суть группы. Том Зутаут твердо придерживался мнения, что альбом должен быть в жанре хард-рока, максимум с одной балладой. Алан Нивен был с ним согласен — он планировал создать ядро фанатской базы группе, которую все еще считал «андеграундной». Аксель считал, что им нужен классический альбом с «живой» музыкой, который словно сохраняет момент во времени. Он понимал, что время больших романтичных песен, близких его сердцу, таких как «November Rain» и «Don’t Cry», еще не настало.

На сессиях с Клинком они тоже достигли выдающихся успехов. Даже до сведения сырых записей было очевидно, что продюсер выполнил все задачи и, более того, взял на себя ответственность за результат. Ему удалось запечатлеть легкость и непосредственность Стивена, Даффа и Иззи, параллельно работая наедине со Слэшем над сольными фрагментами, а потом еще пахать по 18 часов в день над записью вокала Акселя, и эта часть оказалась самой сложной.

Вскоре после выхода альбома Аксель объяснял: «Я пою пятью или шестью разными голосами, каждый из которых — часть меня, и они не надуманы. Второй баритон или типа того. Я пел в хоре, но на занятиях сидел и скучал, а когда научился читать ноты, то старался исполнить чужие партии, потому что мне было интересно, смогу ли я. У нас был учитель с абсолютным слухом — у него уши были как у летучей мыши, или как радар. Так что, если ты поешь не свою партию, ее надо было спеть чисто, иначе он услышит…» Все это правда: вокал Акселя меняется от песни «It’s So Easy» до «Sweet Child» и «Welcome to the Jungle», как меняется и его манера проживать и исполнять песню как повествование, и это одна из привлекательных черт альбома.

Вскоре после Нового года Алан Нивен отвез Слэша в Нью-Йорк на встречу с кандидатами на сведение песен. Они обедали с Риком Рубином, который только что представил Aerosmith новому поколению с помощью революционного кавера, написанного совместно с Run DMC на песню «Walk This Way» десятилетней давности. «Мы только впустую проболтали, — вспоминал Слэш, — потому что они уже отказались сводить наши песни. Многие нам отказали — и, конечно, все они потом об этом пожалели».

Алан Нивен какое-то время думал выполнить эту работу сам и попробовал свести «Mr Brownstone», которая очень понравилась Иззи, но в итоге ребята и менеджер предпочли попробовать поработать с командой Стива Томпсона и Майкла Барбьеро — опытных инженеров, которые в основном работали с танцевальными и клубными ремиксами, но выдали потрясающую версию «Mr Brownstone» в качестве тестовой работы. Они вместе оказались в студии «Media Sound» в Мидтауне на Манхэттене, куда пригласили группу без Стивена, но с Нивеном и Зутаутом и разными сотрудниками и девушками, большинство из которых разместили в отеле «Parker Meridian» в общих комнатах. Из материала выбрали те песни, которые войдут в альбом, а Нивен заботливо сохранил остатки. Одну за одной они исключали ранние версии песен «November Rain», «Pretty Tied Up», «Civil War», «The Garden», «Dust and Bones», «Yesterdays» и «Don’t Cry». В числе последних были «Back Off Bitch» и «You Could be Mine», которые до последнего считали достойными стать первыми синглами Guns N’ Roses.

Томпсон и Барбьеро придумали уникальный способ работы: Барбьеро сводил основу, затем Томпсон садился к нему за пульт, они начинали проигрывать песню, и тогда Томпсон регулировал динамику вокала и гитары, а Барбьеро контролировал основу. Играя на регуляторах в четыре руки, они проигрывали и исправляли каждую песню снова и снова до тех пор, пока все не останутся довольны. «Они работали просто восхитительно, — восторгался Слэш в своей автобиографии. — У них была система, свой особый язык, на котором они общались без слов. Стив был энергичным, нахальным парнем, а Майкл — сдержанным, рассудительным, расчетливым. И они постоянно друг друга нервировали, но каким-то образом это только подпитывало их творчество».

Слэш приехал в Нью-Йорк с гипсом на руке, потому что сломал запястье — такое могло случиться только с ним: он упал на пол, пытаясь дотянуться до проигрывателя и остановить перемотку, занимаясь при этом сексом с девушкой дома у друга Даффа в Сиэтле. Как-то вечером он пошел в диско-клуб под названием «China Club» со Стивом Томпсоном и чувствовал себя там не в своей тарелке, потому что пришел в цилиндре и коже. Но различия между Томпсоном с Барбьеро и ребятами лучше всего иллюстрирует случай, который произошел во время сведения «Rocket Queen». Адриана Смит, подруга Слэша из Лос-Анджелеса, оказалась в Нью-Йорке, поселилась с ребятами в отеле «Parker Meridian», ночевала в комнате со Слэшем и Акселем, а днем пила в студии. Когда Аксель решил, что композиции «Rocket Queen» чего-то не хватает, он, как вспоминает Адриана, обратился к ней. «Аксель предложил мне заняться сексом в студии. Я была сильно пьяна, у него была девушка, а у меня парень, но у Акселя был к этой песне творческий интерес, и он хотел придать ей остроты, а я была той, кто мог это сделать. Я сделала это для группы».

«Мы зажгли свечи для атмосферы, — рассказывал Слэш, и они с Акселем пошли в кабину записи, легли на пол у барабанной установки, и мы записали процесс…» Майкла Барбьеро идея не сильно впечатлила: «Я не хотел присутствовать при записи звуков девушки, которую трахают, — признался он. — Это едва ли вершина моей карьеры. Так что я настроил микрофоны, а запись сделал мой помощник. Если посмотреть на альбом, то там написано «Victor ‘the fuckin’ engineer Deyglio»[4]. Так что это буквально». Акселю и ребятам показалось, что будет забавно. Или, как позже выразился Дафф: «Она была такая энергичная. И знала, что делать с микрофоном».

Закончив работу, ребята вернулись в Лос-Анджелес, где сыграли пару домашних концертов, первый в «Whisky», а второй в «Roxy», и эти выступления станут последними для Guns N’ Roses в качестве маленькой местной группы. Они, сами того не зная, уже переросли эти крошечные клубы, несмотря на их громкую историю. В период необходимого затишься между сведением и определением финальной последовательности песен альбома, которое состоится в мае 1987 года, Алан Нивен разработал план, который успешно работал в музыкальной индустрии с тех пор, как Чес Чендлер привез Джими Хендрикса в Лондон в конце 1966 года. Британские аудитории, если убедить их послушать последнюю американскую сенсацию, придадут им статусности, которую можно взять с собой обратно в Америку и которая сделает знакомых местных парней более гламурными. «С точки зрения развития группы, продвижение в Соединенном Королевстве играло ключевую роль в моей стратегии, — объясняет Нивен. — Суть в том, чтобы создать впечатление, что они не просто кучка голливудских придурков, а группа международного уровня».