Читать книгу "Последние гиганты. Полная история Guns N' Roses - Мик Уолл"

«Live?! @ Like a Suicide» сразу же раскупили, в основном в Голливуде. Но самое главное, что запись пришлась по душе критикам, и первые отзывы на творчество группы как на уровне страны, так и на международном, которые появились в «RIP», «Circus», а в Соединенном Королевстве в «Kerrang!», говорили о Guns N’ Roses как о серьезном коллективе, насколько таким можно быть на заре карьеры. Поразительно, что единственным, кому не понравилась вся задумка этого EP с самого начала, был Аксель: «Это самый надуманный кусок дерьма, который мы когда-либо делали, — сказал он. — Это никакой не живой концерт. Если вам кажется, что это живая запись, то вы либо псих, либо идиот».

Произнося эти слова в декабре 1986 года, он находился в ситуации, в которой иногда оказываются артисты, — знал, что работу, которую только услышала публика, группа давно превзошла своим новым творчеством. Все, что связано с альбомом «Appetite for Destruction», начиная с самых первых демо-записей, стало огромным шагом вперед по сравнению с грохочущей панковской низкокачественной музыкой «Live?! @ Like a Suicide». Но жребий был брошен, особенно для «Geffen»: эти ребята были словно дикая стая, оставляющая за собой разрушения по всему Стрипу и даже у дверей компании — сотрудники пришли в ужас от одного их появления в компании голой девицы, все еще мокрой и завернутой в занавеску для душа. Кроме того, пугала и их повседневная жизнь: случайный секс в эпоху СПИДа, тяжелые наркотики, постоянные драки в заведениях, беспредел в клубах и барах… У Акселя и Слэша состоялся как минимум один серьезный разговор о приеме наркотиков перед выступлением. Возникали сомнения в музыкальных способностях Стивена Адлера даже в трезвом состоянии. Один исполнительный продюсер торопил Зутаута с выпуском альбома, пока группа еще не самоуничтожилась.

Освещал ребятам путь Майк Клинк, у которого был не только потрясающий слух, но и с трудом заслуженная степень по психологии рок-звезд. Сделав группе выговор о приеме наркотиков во время записи в студии, он принялся за запись настоящих Guns N’ Roses. Клинк задумал «ухватить самую суть группы, не спустив их при этом на землю», так что сначала все песни записали вживую, чтобы музыканты чувствовали друг друга, а наложения свели к минимуму. Слэшу, которого уже привело в восторг то, как Клинк записал игру гитариста Майкла Шенкера на одном из его любимых альбомов — «Lights Out» группы UFO, сразу понравился стиль работы продюсера: «Майкл знал, как направить нашу энергию в продуктивное русло, — вспоминал он. — Его секрет прост: он не трахал мозг идеальным звучанием, а старался записать, как мы звучим на самом деле». Дафф тоже был счастлив: «У моих любимых панк-групп бас-гитара звучала громче всего и служила основой музыки, — сказал он. — И в песнях для альбома «Appetite» бас был самым громким и звучным во всей записи. У него было много пространства».

Майк Клинк обладал не только выдающимися техническими навыками. Он увидел, насколько Аксель внимателен к деталям, его скрытый перфекционизм, так что к творчеству вокалиста у него был совершенно иной подход. Как позднее рассказал Аксель, чего люди не слышали в записях сразу, так это того, с каким перфекционизмом над ними работали. «Так сделано специально. Мы сделали тестовые записи с другими продюсерами, и все получилось гладко и идеально — со Спенсером Проффером. А «Geffen Records» сказали, что они звучат как долбаное радио. Вот почему с Майком Клинком мы решили все переделать — искали сырой звук, потому что не хотели звучать слишком плотно и сжато.

Guns N’ Roses на сцене могут звучать абсолютно непредсказуемо. Мы не сидим на месте, и вы не знаете, чего ожидать. Но как передать это в записи? Нужно еще умудриться, требуется нечто большее. Вот почему я больше всего люблю записывать песни, потому что это все равно что писать картину. Начинаешь с тени, с идеи, а потом она отражается в чем-то еще… Добавляешь детали и получается что-то, чего ты даже не ожидал. Например, Слэш добавит небольшой медленный гитарный фрагмент, который полностью изменит настроение. Вот что я люблю… Берешь кисть и добавляешь немного оттенка, а потом: «Ого, у меня получился совершенно другой эффект, который еще тяжелее, чем я представлял. Я не знаю, что я нашел, но я что-то нашел», — понимаете?

Например, в песне «Paradise City» — продолжал Роуз, — я спел два первых вокальных фрагмента — там их всего пять, — и мне они показались необычными. Тогда у меня появилась идея. Я соединил их, и они оказались совсем странными и непонятными. И Клинк засомневался: «Ну, насчет этого не знаю…» А я ответил: «Я тоже не знаю, может, утро вечера мудренее?» Так что мы пошли домой, но на следующий день я снова сказал: «Я все еще сомневаюсь». А он отрезал: «Нет, я думаю, получилось круто!» Майк изменил свое мнение, так что мы добавили еще три вокальных фрагмента, и все получилось. Но дело в том, что получилось не так, как планировали. Мы даже не знаем, как это случилось».

Клинк реалистично относился к привычкам ребят. У него, Алана Нивена и Акселя были дома, куда они возвращались в конце дня, но застрявшие в «долине скуки» Слэш, Иззи и Стивен, а еще техники из студии, Порки и Джейм-О, и огромный охранник/водитель по имени Льюис, которого нанял Алан Нивен для минимизации ущерба, шли громить местный бар, если им удавалось найти такой, который они еще не разгромили. В духоте похмельного воздуха Клинк спокойно разговаривал с музыкантом, который играл не в полную силу, и заставлял его переделать свою партию. Со Слэшем было немного больше проблем, когда дело дошло до записи соло-гитары. Летом 1986 года, когда он жил в полном хаосе, принимал наркотики и ночевал черт знает где, парень продал или потерял большинство своих инструментов. Теперь, когда Иззи, Дафф и Слэш почти закончили записи сессий в «Rumbo», где играли «как бы вживую», Клинк стал добиваться нужного звучания. В последний день записи в «Rumbo» Алан Нивен помог найти решение и пришел с прекрасной огненной копией гитары Леса Пола, которую для него сделал Джим Фут, гитарный мастер в Редондо-Бич. Слэшу гитара сразу же понравилась, потом они вместе с Клинком нашли подходящий усилитель «Marshall» в аренду и счастливо провели время в студии «Take 1», записывая и накладывая гитарную партию. С тех пор гитара стала основным студийным инструментом Слэша, хотя, по его собственному признанию в автобиографии, даже ему самому не удавалось воссоздать то уникальное звучание, которого они добились с Клинком в альбоме «Appetite», не говоря уже обо всех его подражателях, которые хотели звучать так же: «Размер и форма помещения, деки, которые использовались для записи, а также молекулярный состав воздуха — все это играет роль, и влажность и температура воздуха тоже сильно сказываются на записи… Нужно нечто большее, чем просто поставить те же инструменты в ту же комнату, поверьте, многие пытались». Слэш наконец был доволен звучанием, и в хорошем темпе записывал, как он вспоминает, по песне в день. Дафф был рад вернуться на нужную сторону Голливудских холмов и зависал в студии, пока Слэш работал, а затем они вместе исчезали в ночи. Они перезаписали песни с первой — «Think About You» — до последней — «Paradise City» — и придерживались этой последовательности.

Алан Нивен сделал еще один мудрый шаг и предложил сократить песню «Welcome to the Jungle», убрав одно из повторений строчек «when you’re high… and you… never wanna come down» и оставив только одно. Тогда ребята не знали, как он повлиял на творчество группы Great White. «Хорошо, что никто из нас об этом не знал, — признался Слэш, — потому что запись могла пройти не так хорошо и песня «Welcome to the Jungle» могла бы быть совсем другой… Меня это не беспокоило, но когда мы узнали о связи Алана с Great White, то это отрицательно сказалось на работе с другими участниками группы». Он имел в виду Акселя.